связи в полиции, но повезло встретить Хантера. Пожилой глава труппы артистов оказался бастардом рода её матери, с которым та поддерживала хорошие отношения, и, поддавшись на уговоры, согласился взять Эрис в труппу в качестве менестреля.

Такая вот Санта Барбара.

«Какая везучая девушка! С такой удачей проще и безопасней не сбегать из дома, а устроить «любимым родственникам» несчастный случай».

Делиться своими мыслями я, естественно, не спешил и вообще предпочитал больше слушать, чем говорить. Рассказал о бое с монстром, посмотреть на который девушке не дал глава труппы, поделился парой смешных случаев, приключившихся в пути и на заданиях. Естественно, опустив ненужные (кровавые) подробности и неприглядные (грязные) факты.

Остальные обитатели дилижанса не горели желанием вмешиваться в нашу беседу, занимаясь своими делами. Только Хантер — седой, но крепкий обладатель аккуратной бородки — подошёл поздороваться и в очередной раз поблагодарить за спасение глупой «внучки». Он пообещал сделать всё, что в его силах, если мне понадобится помощь. Искренняя благодарность (а я чувствовал, что старик не лицемерил — ну, или он воистину превосходный актёр) заставила почувствовать некоторую неловкость.

Когда печенье и чай подошли к концу, я, попрощавшись с Эрис и махнув артистам рукой, пошёл к нашему транспорту. Скоро наступит время завтрака и мой желудок не простит, если я на него опоздаю.

* * *

Спустя половину дня пути, когда карета стала замедляться перед остановкой на обеденный привал, я лениво перелистывал страницы манги, отдыхая от медитаций и не собираясь отвлекаться до непосредственно обеда. Но надежды разбило явление шумного Кей Ли.

— Кто ты такая и куда подевала настоящую Куроме?! — обвинительно воскликнул тот. Подняв глаза, я увидел, как наш остряк под смешки остальной группы с видом злого следователя тыкает в мою сторону пальцем.

Как же иногда хотелось дружески пожать горло этому клоуну!

— Не смотри на меня так, будто ничего не понимаешь, шпионка! Мне рассказали, что тебя видели делившейся своими сладостями с какой-то блондинкой! Настоящая Куроме-чи никогда бы такого не сделала! Она обещала отрубить руку любому, кто покусится на её сладости!

— Не кричи, — сказал недовольно сощурившись. — Я обещала отрубить руку тому, кто полезет к моим вкусняшкам без разрешения. И напомни-ка мне, почему?

Кей почесал затылок, сделав вид, что задумался и через пару секунд с ехидной ухмылкой предположил:

— Потому что ты злая и жадная?

— Потому, что семь лет назад один мелкий воришка повадился тягать чужое, — я дёрнул кончиком губ, уничижительно посмотрев на «разоблачителя».

— Эй-эй! Там не было написано, что они твои!

Моя рука вытащила из сумки мешочек с печеньем и продемонстрировала вышитую на боку надпись: «Сладости Куроме».

— Теперь наглый вор не отделается отговорками. Как верноподданная Империи, в полном соответствии с законом я отрублю его загребущую лапу, — моя рука, погладила рукоять меча, а на лицо наползла очень добрая улыбка.

— Тц-тц, узнаю настоящую Куроме, злую и жадную. Я-то думал, что мы друзья! А ты до сих пор готова за пару печенюшек поднять клинок на своего верного товарища, — убито произнёс Кей с видом оскорбленного в лучших чувствах и человека шаркающей походкой направился на выход. Но не пройдя и трёх шагов, резко развернулся на одной ноге и, как ни в чем не бывало, с широкой улыбкой во все тридцать два спросил:

— Кстати! А что за девушка с тобой сидела? Симпатичная? Познакомишь? — последний вопрос он задал, уворачиваясь от пинка рыжей.

— Моя новая, хм, приятельница, — после короткой заминки сказал я. — Симпатичная. Нет, не познакомлю.

Назвать Эрис своей подругой было бы преувеличением. Я вообще считал, что у меня остался только один настоящий друг — Натал. Но девушка вызывала у меня симпатию, с ней оказалось приятно общаться. Я не знал, почему, но в присутствии Эрис становилось как-то теплей, что ли? Наверное, виновато подсознание. Она чем-то походила на мою давно погибшую сокомандницу. Я всегда относился к Ремус, такой же незадачливой зеленоглазой блондинке, с симпатией и заметной долей покровительства, немного виня себя в её смерти.

— Но почему?! Нельзя быть такой жадиной! Ай, Акира-чи, хватит драться! Мне просто интересно, что это за новая подружка, с которой жадная злюка Куроме делится сладким.

— Девушка — не мешочек со сладким, на ней нельзя написать — «Собственность Куроме». И если некто начнёт подкатывать к ней свои шары под предлогом, что на ней «ничего не написано», боюсь, этот кто-то может их лишиться, — с долей раздражения произнёс я. — А Акира мне этого не простит.

— Зачем Акире шары? — заинтересованно пробасил Бэйб. — Я могу вырезать из дерева.

Карета потонула в смехе. Не смеялись только ничего не понимающий Бэйб и покрасневшая от злости и смущения Акира.

— Я вас ненавижу! — рыжая спрятала пылающее лицо в ладонях.

Натал, отсмеявшись, наклонился к уху здоровяка.

— Смешно, — скупо улыбнулся любитель резьбы по дереву.

— Ревность? — отсмеявшись, брюнет окинул меня прищуренным взглядом. — Ай-ай-ай! Малышка Куроме открылась с неожиданной стороны, — удивленно покачав головой Кей противно захихикал. — Ты у нас, оказывается, проказница! Не знал, не знал.

— Имеешь что-то против? — бросил холодный взгляд на всё сильнее раздражающего юмориста.

— Я?! Когда я такое говорил?! — брюнет возмущённо всплеснул руками. — Нежная девичья дружба прекрасна! У вас уже… было? — парень пошловато улыбнулся и поиграл бровями.

— Когда-нибудь я тебя убью, — из груди вырвался усталый вздох. — Я же не спрашиваю, что у вас происходит с Акирой.

— А мне стыдиться нечего! — парень самодовольно выпятил грудь. — Я… — излияния шутника оборвала «жажда крови», разлившаяся со стороны так и не оторвавшей ладони от лица Акиры.

— Урою, — раздался тихий голос, наполненный желанием причинять боль и нести смерть.

— Я хотел сказать, что ничего не было! Да! Именно так! — торопливо протараторил брюнет, сделав пару осторожных шагов к выходу.

— Акира, давай ты его подержишь, а я превращу этого фигляра в самого молчаливого и исполнительного члена группы. Будет послушный и почти как живой.

— Ай-ай, что за нездоровые наклонности? Добрее надо быть, подруга! Если всегда быть хмурой и серьёзной, жизнь становится слишком страшной и грустной. Смотри на мир с улыбкой, Куроме-чи! Бери пример с великолепного меня!

— Ха-ха, разве ты не боишься перестать быть «уникальным и неподражаемым», — подколол его Натал.

— Не боюсь! — принял тот величественную позу. — Может, вы с Куроме-чи и занимаете первые позиции Рейтинга, но с Мастером Шуток вам не