скользнул еще ниже, теряя обычную хрипотцу. — Кажется, я как раз любитель этого зрелища.

Рей на миг замер, а потом широко распахнул глаза. На лице рыжего легко читалось возмущение, которое, впрочем, он и не пытался скрыть. Губы Альхэ дрогнули, люди все-таки слишком сковывали себя рамками морали. Впрочем, винить их за это она не могла, человеческие организмы очень хрупки, любое неосторожное движение в их случае — смерти подобно. Даже с примесью их крови.

Вот, если посмотреть на Рея. Она сразу может сказать, что тот среди преобразователей протянул бы от силы месяц. С другой стороны, была в этой слабости и хрупкости своя прелесть. Анктар наклонилась ближе, принюхиваясь. Под теплой кожей так вкусно проступала венка. Плывущее от такой резкой нагрузки сознание и то и дело трясущееся от напряжения тело требовали подпитки. Раз накопителей не было, то ей бы пригодилась сырая магия. Вот только логово отца сильно в стороне от источника. Зато в крови она есть, даже в такой разбавленной. Рывок.

Рывка хватило на то, чтобы опрокинуть Майерса, но добраться до шеи он не дал, справляясь с ослабшей за столетия преобразовательницей. Краем сознания она понимает, что ведет себя неправильно, но ей слишком хочется крови, как и любому химерологу в ее состоянии, и слишком не хочется что-то объяснять. Когда у Аль почти получается добраться до Рея, над головой распахивается дверь. Сознательная часть нервно хихикает где-то на задворках сознания — слишком часто ее в жизни пытаются прервать прямо в разгар веселья. Обидно. Злит. Знакомо… знакомо пахнет?

Рей пользуется минутной заминкой, выбираясь из хватки и, здраво оценивая силы, взлетая на пять ступенек выше, чтобы скрыться за Мактаром. Альхэ смеется, показывая клыки. Наивный. Как будто за жрецом получится спастись от нее.

— Я даже не буду спрашивать, что тут происходит. Совсем тяжко?

Не дожидаясь кивка, он закатал рукав. Майерс вздрогнул, когда севший рядом с озверевшей преобразовательницей жрец спокойно протянул ей руку и даже не дернулся, когда та прокусила кожу, с животным урчанием принимаясь пить кровь. Ему объясняли, что у молодых преобразователей, особенно у химерологов, случаются подобные, кхм, эпизоды, но лично он такого не видел. Мактар вообще был поразительно спокоен, когда дело не касалось Альхэ и религии. Иттрэй тогда на его вопрос просто пожал плечами:

— Она похожа на бабушку, с моей — как вы это называете? — тещи ваяли самый популярный вариант главной алтарной статуи. А жрецы всегда были… немного не в себе. Просто прими это как факт.

Майерсу оставалось только согласиться с таким подходом. Вот только спускаться по лестнице мимо преобразователей он не рискнул, пошел в обход, а ехидный смешок ему, конечно же, только померещился.

— Я скучал…

— Охотно верю. Хвост-то почему не прицепили, я без него все углы собрала, — Альхэ подобралась к Мактару ближе, а потом и вовсе переползла к нему на колени. — Ты как-то изменился… в плечах прям раздался.

— Несколько десятилетий усердной работы и меня со спины уже ни с кем не путают, — усмехнулся жрец.

Альхэ прикрыла глаза, прижимаясь теснее, ощущая, как противный, казалось, пропитавший ее после одиночной камеры холод немного отступает. Ровно настолько, чтобы пальцы начали слушаться хоть слегка. Мактар едва слышно рассказывал о событиях прошедших столетий, плавно избегая темы Башни и преобразователей, до тех пор, пока Аль не подкинула ему мысль о том, что Майерс уже проболтался.

Жрец фыркнул, но комментировать не стал, только нашел взглядом почти скрывшегося в переходе Рея, не зная, стоит ли поднимать с ним тему его длинного языка или нет. Все-таки полоскать друг другу мозги они могут до бесконечности. Мактар скосил глаза на Альхэ, губы невольно изогнулись в ухмылке — не повезло ей, фактически трех менталистов разной силы иметь под боком.

12

— Какая поразительная тишина…

Анктар пораженно озиралась, удивленная тем, что не слышит вечного гула из звериной возни, биениях их сердец, хлопанья крыльев и подобных звуков дикой жизни. Правда, радовалась она этому недолго, ровно до тех пор, пока не поняла, что тишина вызвана полнейшим магическим истощением. Даже те накопители, которые отдал е й Мактар, не помогали восполнить резерв, их энергия просто ушла в пустоту. Это раздражало, но приходилось терпеть, вмешиваться в процесс восстановления более серьезными способами никто не рискнул. Иттрэй строго запретил, пообещав открутить голову помогавшим, а самой Аль — даже не пришлось бы, потому что ее бы просто вывернуло бы наизнанку. И отнюдь не в переносном смысле.

Впрочем, сама преобразовательница предпочитала рассматривать происходящее как интересный опыт, все-таки одно дело — представлять, как живут и воспринимают мир обычные смертные, а другое — самой испытать это. Так что Анктар от души наслаждалась тишиной, новыми запахами, вкусами, ощущениями. А уж когда Мактар подпихнул ей дольку шоколада на пробу, Аль и вовсе решила дать новому миру шанс. Теперь шоколад и конфеты от Альхэ прятали по всем щелям, кто же знал, что та окажется редкостной сладкоежкой. Стоило где-то прошуршать фантику, как она тут же оказывалась за дверью, лишая менталистов законной подпитки для мозга. Впрочем, Мактар как раз прекрасно понимал, что магия — в мозгах, так что делился. Альхэ вообще ела за пятерых, чистокровные преобразователи могли почти не питаться, если не испытывали недостатка в магии, но в остальных ситуациях еда, казалось, испарялась, не доходя до желудка. И на этапе восстановления главным было не мешать и не ограничивать. Даже если утробное рычание с кухни и грохот посуды по ночам иногда пугали. Благо, что животных повадок в поведении Аль становилось все меньше и уже можно было не бояться подходить к ней в такие моменты.

— О чем вы там шепчетесь? — Альхэ потрепала между ушами подбежавшего Дракона, Рей все-таки забрал пса от друзей, получив разрешение привезти его сюда.

Животное, кажется, искренне намеревалось сменить хозяина на вожака. Дракон даже спать теперь приходил к Альхэ, которая, убедившись в чистоте лап, пускала его на кровать. Майерс недовольно сопел, но переубедить питомца не мог. Живность вообще питала удивительно теплые чувства к Аль, видимо, сказывалась природа дара, только химер приходилось приручать искусственно, а обычные животные приходили сами.

— Думаем, можно ли тебя вывести в город или еще рано.

— Не хочу. Меня вполне устраивает лес. В нем, хотя бы, нет людей. Ладно, почти нет. Да и до Башни мы так и не добрались.

— Вот тебе туда сейчас точно не стоит туда лезть.

— Да что мне будет? — она закатила глаза. — Макху, как я поняла, давно