Сжав концы под подбородком, она прошла мимо него, говоря: «Я просто пойду переоденусь. Я быстро».

Если он и ответил, она этого не услышала, потому что поспешила внутрь.

Две минуты спустя Сарита сняла влажное полотенце, которым Домициан обернул ее, и перевела взгляд с него, на те вещи в гардеробе. Она ненадолго подумала о том, чтобы натянуть сухой купальник и приколоть к нему свежее полотенце, которое не было влажным, но на самом деле у всех оставшихся купальников были стринги, которые были просто неудобными. Она не хотела надевать ничего из этого. Кроме того, полотенце, которое она носила в тот день вместо тоги, валялось грязной кучей у бассейна, а то, которое она только что сняла, было влажным и были те, что они использовали как «сумка Санты» такими темпами у них закончатся все полотенца, если она продолжит использовать их как одежду.

Бросив мокрую тряпку, она решительно повернулась к подаренной ей одежде и с отвращением подивилась, кто подобрал все эти нелепые ночные сорочки. Что-то бормоча себе под нос, она остановилась на черном платье с короткой прозрачной юбкой и кружевом сверху, которое почти полностью закрывало ее грудь. Ей придется надеть к нему стринги, чтобы выглядеть хоть не много прилично, но верх — это то, что Домициан увидит, сидя за столом, и это было ее главной заботой. Большинство других платьев были прозрачными.

Она быстро натянула его, нашла черные стринги, надела их с гримасой и поспешила в ванную, чтобы расчесать мокрые волосы. Ее взгляд ненадолго скользнул к столику для макияжа, но затем она отвернулась. Это было не свидание. Последнее, что ей было нужно, это сделать себя привлекательной. У них уже были проблемы с тем, чтобы держать руки подальше друг от друга, и она не хотела в конечном итоге распластаться на обеденном столе и стонать на камеры, когда Домициан…

Сарита быстро оборвала эту мысль, почувствовав, как она стала влажной. Честно говоря, она была как сучка в течке рядом с мужчиной. Одна лишь мысль о нем заставила ее.

Вместо того чтобы закончить мысль, она бросила расчестку на прилавок и поспешила из комнаты.

Домициан был в столовой, стоя за стулом, который он вежливо отодвинул для нее, когда она вошла.

Сарита взглянула на его лицо, когда подошла, заметила, как его глаза начали светиться странным серебром, когда его взгляд скользнул по ее последнему наряду, и ей удалось не покачать головой, когда она села на свое место. К ее большому облегчению, Домициан даже не прикоснулся к ее плечу, но придвинул ее стул и занял место напротив.

Сарита взглянула на свою тарелку, а затем остановилась и с удивлением сказала: «Lomito en salsa de mango! «Ломито с сальсой из манго!»

«Si». Домициан слабо улыбнулся, когда она взглянула на него с изумлением. «Это то, что ты заказывала каждый раз, когда ты была в моем ресторане, поэтому, когда я увидел, что у нас есть ингредиенты, я приготовил это».

Сарита криво улыбнулась. «Ну, теперь я знаю, какой у тебя ресторан. «Buena Vida» Буэна Вида была любимицей моего отца. Но дорого — это только для особых случаев, — сказала она с улыбкой. «До того, как мама умерла, папа водил ее туда каждый год на их годовщину. В первый раз я посетила его перед тем, как переехала в Канаду. Он хотел, чтобы «наша последняя трапеза в Венесуэле запомнилась», как он выразился, поэтому отвел меня туда».

Она слабо улыбнулась, затем выражение ее лица стало скорбным, и она сказала: «Мы снова были там пять лет назад, когда умер дедушка. Мы вернулись, чтобы устроить похороны, и в ночь перед отъездом домой папа снова взял меня туда. в последний раз я была там два года назад, когда папа… К большому ужасу Сариты, голос ее дрогнул, она быстро опустила голову и уставилась, внезапно остекленевшими от слез глазами, на Ломито с сальсой из манго на своей тарелке.

— Когда умер твой отец, и ты привезла его домой, чтобы похоронить между матерью и дедушкой, — торжественно закончил за нее Домициан.

Сарита кивнула, но сосредоточилась на своем дыхании. Она несколько раз глубоко вдохнула, а затем медленно выдохнула, все время думая: «Черт возьми, я никогда не плачу!»

«Вы ели в моем ресторане в ночь перед вылетом в Канаду», — добавил он. — На этот раз одна.

Сарита закрыла глаза, когда это последнее слово пронзило ее. Одна.

Она думала, что потеряла все, когда ее мать умерла, а отец увез ее от друзей и дедушки в Канаду. Но Сарита не чувствовала себя по-настоящему одинокой до того дня, когда у ее отца случился сердечный приступ и он покинул эту землю. О, у нее все еще были друзья, которых она приобрела в Канаде, и кадеты, которые проходили с ней полицейскую подготовку. Но она одна прилетела домой в Венесуэлу с телом отца, и она одна видела, как его похоронили.

Там не было даже ее бабушки, в чем была вина Сариты. Все произошло так быстро, и нужно было так много сделать, чтобы организовать отправку тела ее отца обратно в Каракас, а также организовать похороны, что она не догадалась связаться с бабушкой до утра в день похорон. К тому времени было слишком поздно. Тогда у нее не было номера телефона женщины. Они только переписывались. Итак, она видела, как похоронили ее отца, а потом написала и отправила бабушке письмо с известием о его смерти. В тот вечер она последовала традиции и поела в любимом ресторане своего отца в одиночестве.

— Я так хотел утешить тебя той ночью, — тихо сказал Домициан, а затем признался: — Я получил последний отчет от моего детектива на следующее утро. Я знал, что твой отец умер и что, ты прилетела домой с его телом, чтобы похоронить. В тот момент, когда я получил заказ на ломито с сальсой из манго, я выглянул в зал. Я не мог видеть твоего лица, ты сидела спиной к кухне, но я знал, что это ты. Ты выглядела такой потерянной и одинокой, сидя там совсем одна. Мне было трудно не подойти к тебе».

— Почему ты этого не сделал? — спросила она более резким голосом, чем собиралась. Но ей действительно нужно было утешение той ночью. Сарита подняла голову и посмотрела на него слезящимися глазами.

— Для тебя я был незнакомцем, — просто сказал он. — Ты бы не захотела утешения от меня. И если бы влечение между спутниками жизни переполнило бы нас, я