Я мучительно покраснела и на какой-то момент забыла про напряженную ситуацию с моим прошлым и будущим, решив отстаивать свои права в настоящем.



— Рейялар, что ты творишь?!

— А разве тебе не нравится? — Губы мужчины прогулялись по шее и чувствительно прихватили нежную кожу под ухом.

Если честно — нравилось. Настолько нравилось, что это становилось слишком опасно для моего хрупкого сердечка в дальнейшем.

— Мне не нравится, что ты тискаешь меня как какую-то… какую-то… девку, — я наконец-то подобрала слово и напряженно выдохнула. Хватка красноглазого ослабла, и я быстро вывернулась из сильных объятий. Холод подвального помещения прошелся по разгоряченной коже, заставляя покрыться мурашками и отрезвляя.

Я выдохнула и уже более спокойно сказала:

— Рей, я не отрицаю, что нам было хорошо вместе. Я не собираюсь бегать от очевидного – от своих желаний, это уже по меньшей мере глупо. Я поддалась порыву страсти и, наверное, пока об этом не жалею… но все, что происходит дальше, – это уже не порыв. И я чувствую себя очень странно. Все мои убеждения говорят, что я не могу просто так с тобой… вот это самое.

Такую речь под конец испортила, а?

Просто я действительно не знала, как назвать то, что между нами происходит. Романтичным определением “заниматься любовью”? Мне все же казалось, что в этом случае она должна быть, эта самая любовь. А все другие, более грубые слова, которые я слышала в приюте… мне не хотелось использовать.

Лорд Фаррис встал, одернул камзол и потер свой чуть колючий подбородок, задумчиво глядя на меня.

— Я понял. И да, ты права: я действительно даю себе волю и, наверное, это неправильно. Видимо, посчитал, что на этом приручение острожного зверька по имени Тильда можно считать завершенным и... ошибся. — Он подошел ко мне и осторожно взял за руку. Погладил ладонь и закончил: — Я дам время. И спасибо, что сказала, а не замолчала это все.

— Пожалуйста, — пробормотала я, ощущая себя очень странно.

Наверное, потому, что Рейялар не поспешил как-то развеять мои страхи и сказать, в каком же статусе теперь находятся наши с ним отношения. Что у нас? Короткая связь, которую он разорвет, как только потеряет меня из вида, или что-то более длинное и серьезное?

И чего бы хотела я сама?

Хотела бы я этого самого длинного и серьезного? Как оно будет выглядеть? Содержанка в роскошном доме? Нерадостно. А потом? Когда-нибудь у него появится жена… и что я стану делать? Кто мне вернет обратно мое сердце?

— А теперь не расстраивайся, — он легонько коснулся моего подбородка, вынуждая поднять на него глаза, — нас ждет работа. Ну, меня ждет, но это ненадолго, а после я отвезу тебя и вернусь.

— Хорошо, — с легкой запинкой согласилась я. — А по поводу родителей… почему ты решил этим озадачиться? Сейчас-то понятно, а раньше?

Рейялар остановился уже в дверях, повернулся и неожиданно меня обнял. Но не так, как раньше, страстно скользя руками по телу и сбивая дыхание, а как-то очень нежно и трепетно. Коснулся лба поцелуем и тихо сказал:

— Я поставил себя на твое место. И мне показалось, что дереву без корней, что уходят далеко вглубь веков, будет сложно. Даже такому сильному и стойкому деревцу, как ты. Потому решил сделать подарок, такой вот своеобразный. Ведь что-то мне подсказывает, что все золото и бриллианты королевства не произведут на тебя особого впечатления, моя необычная девочка.

Я стояла, ощущала его дыхание на своей коже, чувствуя, как изнутри поднимается какая-то жгучая волна. Огромная, искристая. Полная то ли радости, то ли чего-то другого, невыносимо горького. Она словно омыла меня с ног до головы и пролилась наружу слезами, которые василиск собрал ртом, шепча какие-то нежности.

Я прижалась к нему в ответ и тихо сказала:

— Спасибо.

А потом мы шли извилистыми коридорами к тому месту, где лежали пострадавшие от пятого плекса, и я думала… думала вовсе не о них.

А о том, что блистательный василиск, возможно, будет совсем не рад своему альтруизму после того, как докопается до истины.

Но с другой стороны… да, мне хотелось, о боги, как же мне хотелось узнать, кем были те, из-за кого я появилась на свет. И почему они меня бросили?

Я стояла у стеночки и наблюдала за колдующим василиском. Сейчас мне уже не было так жутко в обществе недопокойников, как раньше. И дело даже не в привычке, к такому за раз-два не привыкнешь…

А скорее в более спокойном отношении к смерти в целом. Или к такому вот промежуточному состоянию.

Ну и вдобавок мне не давал покоя один пикантный момент. Откуда неведомый супостат узнал о моем родимом пятне?! Оно же не где-нибудь, а на заднице! А я этим местом как-то на каждом углу Унтара не светила.

— Матильда, подойди, — позвал Рейялар, вырывая меня из размышлений.

— Что такое? — Я, стараясь как можно тише ступать, приблизилась к мужчине.

— Посмотри. — Он кивнул на лежащее перед нами тело… видимо, повара? — Замечаешь что-то необычное?

Я потерла переносицу, всматриваясь в переплетение магических нитей. М-да, все так же, как у всех, вроде как…

Пока я обходила вокруг постамента, на который положили бедолагу, Рей скрестил руки на груди и сказал:

— Все, что я смог выявить, это утечка магии, и то с дополнительным артефактом.

Он выразительно провернул на пальце простенькое с виду металлическое колечко, исчерченное странными символами. Из примечательного – разве что размер, так как оно полностью обхватывало фалангу.

— Он улучшает магическое зрение?

— Ну да, наверное, это самое близкое определение, — с усмешкой согласился василиск. — Я все же не артефактор и не разбираюсь в механике работы этих игрушек. Данные вопросы лучше адресовать Алиасу Дарьену. Я слышал, что вы весьма подружились, ведь недаром ты отдала все жизненные силы, чтобы его вылечить, не так ли?

Я изумленно воззрилась на мужчину. Недовольного такого мужчину! Вот прям очевидно недовольного.

Потом на полутруп перед нами. И снова на василиска.

И, не выдержав, поинтересовалась:

— Серьезно? Мы будем выяснять отношения, стоя в подвале департамента возле тела пострадавшего?

— Меня не смущает. В целом, Матильда, все, что я хотел сейчас сказать, — тебе нельзя лечить. С даром что-то не так, ты не используешь его для ускорения регенерации у больного, ты отдаешь свою жизненную силу. Это очень неправильно. Потому, пожалуйста, больше не пытайся заниматься благотворительностью, по крайней мере до того момента, как мы завершим обследование.

Я немедленно устрашилась еще больше!

— Какое обследование?