– Упаси боже! Это профессиональный курьер по части искусства. Он водит специализированный грузовик.

Джейн возвращает рацию мистеру Вандерсу и бодрым шагом направляется назад. Джаспер следует за ней.

– Алло? – За спиной она слышит несколько рассерженный голос Кока. – Кто это был, пап? Племянница Магнолии?

Джейн толкает дверь, поражаясь собственной прыти.

На этот раз ее появление в бильярдной вызывает уже не удивление, а раздражение. Айви здесь нет, полицейские разговаривают с Рави. При виде Джейн на его лице вспыхивает задорный огонек. Он явно предвкушал веселье.

– Колин Мак – соучастник! – выпалила Джейн и добавила: – Или, во всяком случае, он придурок, который обворовал меня. В доказательство вы найдете три зонтика в офисе у Бакли Сент-Джорджа, которому, кстати, тоже нельзя доверять. Может, он за всем этим и стоит. Послал сюда дочь и племянника, чтобы они ограбили Трэшей, а Колин, козел высокомерный, решил обокрасть заодно и меня.

Джейн в отчаянии, но ее решение говорить только правду по-прежнему твердо.

– Но учтите, – продолжает она, – что мои догадки основаны только на взгляде в глаза Колину и еще, наверное, на том, что я не могу смириться с гибелью моих зонтиков. Но все же я считаю, что права.

Женщина-полицейский закашлялась.

– Мы расследуем кражу двух произведений искусства стоимостью более ста миллионов долларов, – говорит она. – А вы говорите нам про какие-то зонтики.

– Колин только что сказал мне, что зонтики были уничтожены, – не унимается Джейн. – Это означает, что, если они обнаружатся в офисе Бакли Сент-Джорджа, Колин солгал, чтобы их украсть. Вы ищете вора или нет?

Несмотря на Праздник, полиция проводит в Доме бо́льшую часть дня. Чтобы хоть как-то отвлечься от напряженного ожидания, Джейн играет с Киран в шахматы в зимнем саду.

Во второй половине дня сообщают, что зонтики нашлись. Два из них лежали прямо посреди стола Бакли Сент-Джорджа в его офисе в Сохо, а самого Бакли обнаружили разгуливающим под дождем с третьим, в виде яичной скорлупы. По словам полиции, Бакли был просто очарован зонтиками Джейн. Бледно-голубой в коричневую крапинку идеально сочетался с его галстуком-бабочкой. Он намеревался купить его у Джейн лично. Узнав, что Колин выдумал историю о гибели зонтиков, Бакли был немало удивлен и утверждал, что ничего подобного Колин ему не рассказывал. «Чертов глупый мальчишка!» – заявил он, а затем, услышав о Люси и Вермеере, надолго замолчал.

Полиция уводит Колина. Он пытается держаться молодцом и делает вид, что забавляется происходящим, но бескровное лицо и напуганные глаза выдают его истинное состояние. Джейн наблюдает, как он проходит мимо Киран. В ее взгляде столько презрения, что им можно заморозить звезду.

И никаких вестей о пропавшем Вермеере.

На следующий день полиция попросила Джейн съездить в Нью-Йорк, чтобы опознать зонтики. Киран поехала с ней. В этом не было необходимости, но она хотела, чтобы Джейн имела доступ к городской квартире Трэшей. Джейн подозревала, что Киран готова отправиться куда угодно, лишь бы пропустить торжество.

Когда они садятся в лодку, уже смеркается. Праздник начинается; прибывающие яхты сверкают на воде, словно звезды. Киран покачивается, как лиана, когда полицейский катер входит в пролив Лонг-Айленд, и на горизонте возникает Манхэттен. Городская ночь отражается в ее глазах, делает их яснее. Вскоре на Острове Уорда, странном лесистом участке, мимо которого течет Ист-Ривер, появляются казармы полиции штата Нью-Йорк.

Внутри шумного здания с желтым освещением офицер, представившийся как следователь Эдвардс, раскладывает зонтики на столе и спрашивает Джейн, узнает ли она их. Голос у него как у заблудившегося в пустыне, а лицо напоминает Джона Уэйна[11]. Это экстренное путешествие посреди ночи только затем, чтобы опознать зонтики, вместо того чтобы просто прислать ей фотографии, казалось Джейн глупым. Но, увидев перед собой свои творения, она порадовалась, что приехала. Следователь разрешает Джейн взять их, осмотреть и даже дать подержать Киран, которая просто очарована. Зонтики в том же состоянии, какими Джейн видела их в последний раз.

– Когда я смогу их забрать? – спрашивает девушка.

– Когда мы закончим расследование, – хрипло отвечает следователь Эдвардс и добавляет не без сочувствия: – Они – улика. Это значит, что вы можете быть за них абсолютно спокойны.

Джейн замечает, что его ясные серые глаза окружены лучиками морщинок. А еще она видит небольшое коричневое пятнышко на одной из его серых радужек и, несмотря на очевидную иррациональность такой реакции, моментально проникается к нему глубоким доверием. Ее зонтики в надежных руках.

– Теперь, когда вы опознали свои зонты, мы можем получить ордер на обыск офиса мистера Бакли, – говорит Эдвардс, когда Джейн возвращает ему свои творения. – А также на проверку его корреспонденции и финансов. И если у него есть еще какое-то ворованное имущество, мы его найдем.

Глаза Киран скользят по следователю и останавливаются на его лице. Джейн помнила, что Бакли Сент-Джордж – не только дядя Колина и отец Люси. Он еще и начальник Рави, который теперь может лишиться работы.

– Вы уверены, что Бакли Сент-Джордж к этому причастен? – спрашивает Киран.

– Пока еще мы ни в чем не уверены, – отвечает следователь. – Мы не думаем, что Бакли Сент-Джордж знал о том, что Колин Мак планировал украсть зонтики. Но мы взяли тех двоих на катере, когда они пытались войти в Ист-Ривер. Они могли направляться к Бакли Сент-Джорджу, чтобы доставить Вермеера.

– Вы сказали, что нашли их, – подает голос Киран. – Но ничего не сказали про Вермеера.

Лицо следователя расплывается в улыбке.

– Именно.

– По-вашему, это смешно? – спрашивает Киран.

Нагнувшись, следователь Эдвардс достает что-то из глубины ящика.

– Этот сверток был обнаружен на борту, – говорит он. – Размером как раз с картину. Но внутри оказался лишь чистый холст и вот это.

Он кладет перед Киран и Джейн плоский прозрачный пластиковый пакет. В нем – бумажная салфетка, на которой печатными буквами выведено фломастером: «ИЗБЕЙ МЕНЯ, ТЫ, ДЕСПОТ».

– Да уж, – хмыкает Киран. – Действительно смешно.

– Еще как, – кивает Эдвардс.

– Вы считаете, что это написано Люси или Колином?

– Похоже, что почерк принадлежит Люси Сент-Джордж.

– Думаете, это записка для ее отца?

– Возможно.

– И что же получается? Люси украла Вермеера по поручению собственного отца, но оставила себе, а отцу отправила записку на салфетке?

– Это только теория.

– И где же Вермеер?