– Как будто я когда-нибудь отдам тебе свою почку!

– Ты бы отдала мне почку.

– Где-то есть вселенная, в которой я уже отказалась это сделать, – говорит Киран.

Рави улыбается:

– Давай заберем у Киран почку, просто чтобы ее позлить. Мы можем заморозить ее до тех пор, пока она не понадобится.

– Пугающая идея, – говорит Киран. – Но практичная.

Она прижимает ладонь ко лбу:

– Кажется, в жизни каждого из нас начинается новая полоса.

– Что? – спрашивает Рави. – Ты про почки?

– Нет. Я думаю о себе, о тебе и о Дженни. Мы все начинаем жизнь сначала. Дженни – потому что она молода и одинока. Зато у нее есть зонтики. Она действительно может делать что захочет. Извини, – добавляет она, с сомнением глядя на Джейн.

– За что? – удивилась Джейн.

– За то, что напомнила тебе о том, что ты одинока.

– Все нормально, – говорит Джейн, думая про себя, что, может быть, это и не так.

Джаспер под столом уткнулся носом в ее штанину, положив морду на ботинок.

– А ты и я, – продолжает Киран, – у нас теперь нет ни вторых половинок, ни работы. Мы тоже можем делать что угодно.

– Мне нравится быть одному, – отвечает Рави. – Мы можем открыть бордель. Ты будешь мадам и станешь поставлять мне клиентов.

– Лучше что-нибудь менее эпатажное, – говорит Киран. – Б-е-е.

Усмехаясь, Рави встает.

– Я хочу кофе, – говорит он. – Вы что-нибудь хотите?

– Порцию шоколадного мороженого, – отвечает Киран.

– Я бы тоже съела мороженого, – соглашается Джейн.

– Я сейчас. – Рави исчезает.

В повисшей тишине Киран наблюдает, как Джейн берет пешку.

У Джейн тоже есть вопросы к Киран. Не такие конкретные, как у Рави, но не менее любопытные.

– Киран, – начинает она после долгого молчания, не зная, как подобраться к интересующей теме. – Ты… рада вернуться домой?

Киран некоторое время обдумывает ее вопрос и отвечает:

– Я поняла, что, несмотря ни на что, я счастлива жить в этой вселенной.

– Что?

Киран снова ходит конем, нападая на ферзя Джейн.

– Если мы живем в мультивселенной, – говорит она, – где бесчисленное множество наших версий проживают свои альтернативные жизни, то я рада, что живу именно в этой. Возможно, я чем-то лучше многих из тех, других Киран. В этой реальности я обнаружила, что Колин меня обворовывал до того, как я сделала какую-нибудь глупость – например, вышла за него замуж. Представь, что какая-то другая версия меня сейчас замужем за другой версией Колина и понятия не имеет, что он за человек. И какая-то версия меня живет с какой-то другой, менее любвеобильной версией Рави. Мне нравится моя версия Рави. Думаю, мне даже нравится моя версия Патрика, учитывая, что он мой. И наверное, мне все же нравится моя версия меня самой.

– Ну, это весьма удобно, я думаю. Если верить в сверхъестественное.

– Кстати, ты под контролем, – смеется Киран.

– Черт!

– А что, если бы ты родилась во вселенной, где не бывает дождей? – спрашивает Киран.

– А?

– Интересно, что бы ты делала? Ты бы по-прежнему искала себя в изготовлении зонтиков?

– О, – говорит Джейн, – я поняла. Ну, даже не знаю. Делала бы пляжные зонтики?

– Солнца тоже нет, – говорит Киран. – Правда, если бы у тебя была неуемная тяга к созданию предметов в виде натянутой над палкой тряпки, люди бы подумали, что ты не в себе?

– Гм, – говорит Джейн. – А я ведь и правда не могу представить, что не делаю зонтики. Может, отчасти это потому, что в нашей вселенной существует дождь?

– А ты бы стала делать их водонепроницаемыми? – продолжает Киран. – Учитывая, что в этом нет никакой практической необходимости?

Джейн вспоминает о беседе, которую они вели с Айви в ожидании разговора с полицейскими. О фотоаппарате, издающем звук затвора, но при этом не имеющем затвора как такового.

– Если бы я делала зонтики во вселенной без дождей, они бы были предметами из этой категории? Вещи, дизайн которых включает в себя элементы, которые раньше выполняли какую-то функцию, но теперь не нужны.

– Чего?

Рави возвращается в комнату с двумя вазочками мороженого в руках. Он улыбается Джейн.

– Скевоморфизм? – спрашивает он.

– Это и есть то самое слово? – радостно кричит Джейн. – Айви никак не могла вспомнить. Жду не дождусь, чтобы ей сказать.

– Уверен, это то самое слово, – говорит Рави, подходя к столу и ставя мороженое перед девушками.

– По-моему, оно слишком длинное для скраббла, – размышляет Джейн.

– Его можно построить на основе слова «морфизм». – Рави бросает взгляд на доску. – Кто выигрывает?

– Я, – отвечает Киран. – Где твой кофе?

– У меня только две руки. Принесу в следующий раз.

– Ты милый, – говорит Киран. – Мат.

– Сыграй со мной в шахматы, – предлагает Рави.

– Кто из нас? – спрашивает Киран.

– Обе, – отвечает он. – Вдвоем.

– Что, типа в команде? – задорно спрашивает Киран?

– Да как угодно. – Рави пожимает плечами. – Мне скучно.

Затем он нагибается и заключает сестру в неловкие объятия. В последнее время он часто обнимает Киран. Джейн кажется, что он делает это не столько для сестры, сколько для самого себя: кажется, Рави нуждается в объятиях. Однако это хорошо для Киран, думает Джейн, – то, что брат в ней нуждается.

Шум за спиной Рави привлекает внимание Джейн. Она наклоняется, чтобы взглянуть. В дверном проеме стоит Айви в длинном мокром пальто и с рюкзаком на плечах. Намокшие от дождя пряди прилипли к ее щекам. Она робко смотрит на Джейн, в ее глазах немой вопрос.

– Айви, – говорит Джейн, – Айви, мне нужно тебе кое-что рассказать.

Айви расплывается в широкой улыбке и протягивает руку Джейн.

– Да, – говорит она. – Мне тоже.

Джейн принимает решение.