— Должно быть, это ошибка, — сказала она. — В данный момент я не веду никаких дел с конторой мистера Хантера.

Адвокат! Уже теплее.

Эндрю зашелестел разложенными на письменном столе документами.

— Тут на конверте написано «Доставить на дом Д. Тернер, Министерство юстиции».

Она засмеялась. Смех был легким и приятным.

— О, должно быть, они имели в виду Дерека Тернера. Мы всегда получаем почту друг друга. — Женщина сделала паузу. — Как, вы сказали, называется ваша служба? Я свяжусь с Дереком и передам, чтобы он позвонил вам.

Джекпот!

Он нашел свою Диану Тернер. В другой раз Эндрю оценил бы ее любезность по достоинству… Он снова пошелестел бумагами.

— Все в порядке. Я узнаю номер у мистера Хантера. Прошу прощения за то, что отнял у вас время, мисс Тернер. — Он повесил трубку, избегая дальнейших расспросов.

Потом Эндрю снова повернулся к компьютеру, нашел сайт Министерства юстиции и после нескольких неудачных попыток получил перечень его советников.

Тернер, Дерек.

Тернер, Диана.

О да, это она. Никаких сомнений.

Он выделил последнюю надпись и щелкнул мышью. На экране появилась стандартная — с водительских прав — фотография красивой женщины с пышными светлыми волосами и ясными глазами цвета барвинка, а также ее профессиональные данные. Конечно, это не досье ФБР, но все же лучше, чем мерцающие красные буквы на экране монитора.

Продолжая считывать информацию с экрана, он нажал кнопку «Печать». Ничего необычного для адвоката. Университет, студенческая лига Плюща, клерк Верховного суда. Типичная биография жителя столичного округа, родившегося с серебряной ложкой во рту.

Эндрю читал дальше. Все как у всех. Членство в типичных профессиональных организациях и ассоциациях адвокатов. Вдобавок ко всему она входила в совет директоров и была казначеем стипендиального фонда для детей из бедных семей. Прицепиться не к чему.

Кроме того что для благотворительных фондов нужны деньги. А где-то пылятся два миллиона долларов. Мучимый подозрениями, Эндрю вышел из этой программы, снова вошел в базу данных ФБР и ввел название фонда. Снова мигающие красные буквы.

Судорожно вздохнув, Эндрю предпринял вторую попытку. Пахло жареным. Он ощущал это кожей, однако опереться было не на что. В результате он ни на миллиметр не приблизился к цели.

Затем он позвонил по номеру «800». Но час был поздний, и Эндрю получил лишь сообщения, записанные для него автоответчиком. Впрочем, ничего другого он и не ждал.

Кто-то что-то скрывает. К счастью, Лавкрафт знал человека, который мог помочь ему выяснить, что (а может быть, кто) стоит за двумя заблокированными файлами.

Эндрю выключил компьютер и выудил из заднего кармана черную записную книжку. Ему позарез необходимы эти файлы, и он решил воспользоваться услугами одного своего знакомого, который обладает талантом взламывать любую систему независимо от степени ее секретности. Конечно, можно послать запрос по инстанциям, но что-то удерживало Лавкрафта от звонка Филдингу. Интуиция подсказывала, что здесь следует прибегнуть к контактам, которые есть у всех хороших тайных агентов.

Он набрал номер и стал ждать.

— Да?

— Это специальный агент Лавкрафт.

— Я чист! — гневно выпалил Джереми Силвермен.

Эндрю вздохнул. Он нуждается в помощи, но прекрасно понимает причину гнева Силвермена. Новые документы и должность управляющего магазином садового инвентаря в Лемере, штат Северная Каролина, не лучшая карьера для программиста и аналитика с Уолл-стрит.

Силвермен был главным свидетелем на процессе о мошенничестве в банке. Главным свидетелем, получившим прощение в обмен на предоставление улик, которые позволили обвинить и упечь за решетку полдюжины высших банковских служащих со всех концов страны.

— Рад слышать, — любезно ответил Эндрю. — Джереми, вы ведь не хотели бы угодить за решетку, правда?

Силвермен разразился градом ругательств. Эндрю представилось, что крысиные глазки этого человечка превратились в щелки.

— Что вам нужно, Лавкрафт?

— Услуга.

— Убирайтесь к чертовой матери! Сукин сын вы, вот кто! Из-за вас меня чуть не убили! Да как у вас язык поворачивается?

— Как поживает ваш младший брат? — Голос Эндрю звучал ровно, но в нем было достаточно угрозы, чтобы заставить Силвермена сбавить обороты. — Тюрьма — опасное место для такого парнишки.

Ослушник Лавкрафт вернулся.

Давно не виделись, дружище.

— Вы действительно сукин сын, — отрывисто бросил Джереми.

— Это я уже слышал.

— Это надолго? Я занят.

— Никак картошку копаете? — съязвил Эндрю.

— Что вам нужно, Лавкрафт?

— Информация. Еще не потеряли квалификацию?

— Здесь не очень-то развернешься.

— Я знал, что вы меня поймете, — откликнулся Эндрю и прикинул в уме расстояние. — Я буду у вас через три часа.

Джереми Силвермен тоскливо вздохнул.

— Тогда до встречи, — сказал он и дал отбой.

Эндрю положил трубку. Он стрелял наугад и мог попасть в белый свет как в копеечку. Но в начале расследования дела Нортона у него и этого не было. Если он окажется прав, то эта информация позволит ему приблизиться к Кристоферу Нортону. А заодно и к правде.

У него появился реальный шанс спасти карьеру, но стоит ли карьера разрыва с любимой женщиной?

Лови мужчину. Брось девушку.

Он колебался и взвешивал возможности.

Расследуй дело. Скажи Гейл «прощай».

Да, кошмарная альтернатива, подумал он с горечью, доставая из стола ключи от машины.

Он часто нарушал правила. Может быть, настало время не оставить от них камня на камне? Чтобы больше никому не причинять боли. И в первую очередь прекрасной леди доктору, которая похитила его сердце.

Когда из клиники ушел последний пациент, Гейл тихо вошла в кабинет доктора Спенсера и закрыла за собой дверь. Слава Богу, что Айрин отходчивая женщина. Гейл не могла сдержать свое слово. Да, работать бок о бок с Бартоломью Спенсером было тяжело, но Гейл относилась к старику с уважением. Поэтому она считала себя обязанной сделать все, чтобы этот упрямец протянул как можно дольше, и хотела хоть немного помочь ему перед своим отъездом в Нью-Йорк.

— Зачем пришла, девочка? — спросил Спенсер, не удосужившись оторваться от толстого медицинского журнала. — Хочешь госпитализировать еще одного больного с шишкой на голове?

Гейл тяжело вздохнула. Неужели он ни разу в жизни не назовет ее доктором Нортон? Может быть, она действительно слишком много хочет?