разу не упомянул о том, что он чего-то опасался! Он что, снова вляпался в историю или задолжал денег кому не следовало?

Риттер вздохнул и уставившись на Дага мутным взором, ответил:

— Не упоминал потому, что думал, ты мне не поверишь, и, кстати, до сих пор так думаю. В общем, если вкратце, Миллер дал понять, что его новая подружка чокнутая или типа того. Выглядело так, будто он ее побаивается.

Даг, конечно, не был близко знаком с Мией Томас, но во время их единственной беседы, у него не сложилось впечатления, что у девушки не все дома. Она вела себя вполне адекватно.

— Не обижайся, Чак, я понимаю, Миллер твой друг, и все-таки… ему ли судить о чьей бы то ни было адекватности? Он свою бывшую жену чуть не покалечил.

— Может и так, но мне вся эта история тоже показалась странной. Трэвис вообще ничего не знает об этой девчонке, кроме имени, даже документов ее ни разу не видал. Два месяца назад, она просто заявилась к нему на порог среди ночи и осталась у него жить. Как по-твоему, насколько это нормально?

Даг чуть челюсть не уронил.

— Это он сам тебе рассказал?

— Да, вывалил на меня это дерьмо позавчера вечером.

— И ты ему поверил?

— Конечно. Во-первых потому, что он явно был напуган, а я за ним прежде такого не замечал, а во-вторых, зачем такое придумывать?

Даг призадумался. Ну, например на тот случай, если ты решил прикончить свою подружку заранее. Накануне ты сообщаешь единственному в городе другу, что она ненормальная, даешь понять, что опасаешься за собственную жизнь и сочиняешь пару тройку жутковатых историй. Потом убиваешь ее и залегаешь на дно, разумеется припрятав перед этим труп. Когда тебя объявляют в розыск, всплывает слушок о том, что девчонка вроде как была опасной сумасшедшей и тем самым ты сбиваешь копов с толку. Они не понимают, кто именно из пропавшей парочки является убийцей, а кто жертвой, на какое-то время это вносит сумятицу в расследование и дает тебе возможность улизнуть подальше из города.

Не то, чтобы Даг полностью удовлетворился собственным умозаключением, однако же оно все равно казалась более правдоподобным, чем то, на что намекал теперь Риттер.

— Извини, конечно, но мне с трудом верится в историю, где малышка Миа Томас убивает своего бойфренда-уголовника, прячет его труп и сматывает удочки. — «И проделывает все это за двадцать минут» — последнюю ремарку Даг внес уже про себя.

Риттер пожал плечами и равнодушно произнес:

— Говорил же не поверишь.

— Если хочешь знать, — не унимался Даг, — я подозреваю Миллера не только в нападении на подружку, но и в убийстве Элизабет Майерс. И это несмотря на то, что Миа Томас придумала ему алиби — якобы в вечер убийства они с Миллером смотрели бейсбольный матч! Возможно эта выходка стоила ей жизни и …

— Погоди-погоди! — встрепенулся Риттер — Ты про матч «Миннесотские братья» против «Зеленых носков», пять-два в пользу Миннесоты? Что значит, она смотрела его с Трэвисом? Это полная чушь! Мы с ним смотрели тот матч в «берлоге», сидя за этой самой барной стойкой, — Чак с силой хлопнул ладонью по столешнице — и этой сучки тут и в помине не было! Говорю же тебе, она ненормальная!

Даг насторожился.

— Чак, а ты ничего не путаешь? Или, может быть, пытаешься выгородить друга?

— Конечно я ничего не путаю, потрясный был матч! Давненько «Миннесотские братья» не показывали такой игры! Порвали зеленых сосунков! Жаль, только, что в ту же ночь убили официантку из «Пышечек», это испортило всю радость от победы.

— Кажется я понимаю, почему вы с Миллером сдружились. — пробормотал Даг. — Так значит, еще кто-то сможет подтвердить, что Миллер был в берлоге в момент убийства?

— Да кто угодно, в тот вечер здесь было не протолкнуться. Да вот хотя бы Эдди, — Чак указал на бармена — он уж точно успел насмотреться на наши физиономии.

Даг махнул рукой, подзывая Эда.

— Принести что-нибудь? — спросил тот.

— Да, принеси нам еще соленого арахиса — отозвался Чак, собрав наслюнявленными пальцами ореховые крошки со дна опустевшего блюдца и стряхнув их над разинутой пастью.

Даг отметил про себя, что с Риттером пора заканчивать, потому что еще немного и говорить он будет уже не в состоянии.

Бармен поставил перед Чаком новую порцию орешков и отвернулся, но Даг его окликнул:

— Погоди, Эд, задержись еще на минутку, пожалуйста!

Эд обернулся и выжидательно посмотрел на шерифа.

Помнишь июльский матч, когда «Миннесотские братья» играли против «Зеленых носков», ты работал в тот вечер?

— Да, конечно! Видел бы ты, что тут творилось, когда «Братья» победили! Такое не забудешь!

— А ты случаем не помнишь, Трэвис Миллер был здесь в тот вечер?

— Ну да.

— Ты в этом абсолютно уверен?

— Конечно, во-первых это было не так уж и давно, а во-вторых, после выхода из тюрьмы, я видел его здесь только дважды. Первый раз, когда «Миннесотские братья» выиграли у «Зеленых носков», и еще один раз буквально на днях. Оба раза с Чаком. — Эдд кивнул Риттеру и тот расплывшись в пьяной улыбке, помахал бармену рукой.

— Понятно. А ты случайно не помнишь, он куда-нибудь отлучался во время матча?

— Ну, я же за ним не следил, может и сходил пару раз отлить, я не знаю…

— Нет, я имею виду, так чтобы на полчаса или больше.

— Говорю же, я не следил, но, вроде бы, ничего такого не было.

— Ясно, Эдди, спасибо.

Даг был растерян. Вся его стройная версия по делу Майерс разом развалилась. Единственный подозреваемый имел алиби и вполне надежное. Его видело по меньшей мере человек двадцать. Так зачем же Мие понадобилось придумывать эту нелепую историю?

Может быть, она просто не знала, где был Миллер в тот вечер и решила таким образом его подстраховать или же, что кажется более логичным, ей самой нужно было алиби, и предвосхищая следующий возможный вопрос Дага, а где в ночь убийства была она сама, Миа дала ответ заранее? Таким образом она застала Миллера врасплох и он вынужден был подтвердить ее историю, даже если при других обстоятельствах не стал бы этого делать.

Даг прикрыл веки и потер виски. Что ж, попробуем взглянуть на это дело под другим углом. Миа Томас единственный новый человек в городе, темная лошадка, если хотите. Поселилась у Миллера незадолго до гибели Майерс. Впрочем это скорее аргумент против того, что смерть Элизабет ее рук дело — вряд ли Миа хорошо ее знала. На момент убийства