давно, но он то становился чистой формальностью, то превращался в настоящую битву. Последний раз к нему со всей серьезностью отнеслись больше ста лет тому назад, когда после смерти очередного короля выяснилось, что прямых наследников у него нет. А есть три претендента – сын дочери, двоюродный брат и потомок предыдущей правящей династии, у которого единственного был, к тому же документ, гласящий, что его предок лишь «временно доверил» корону другому родственнику, пока не подрастет законный наследник. Именно это и послужило причиной того, что впоследствии получило название Войны Трех Королей. У каждого претендента нашлись сторонники и противники, в результате чего страна чуть ли не на двадцать лет погрузилась в пучину междоусобицы. Многие знаменитые роды тогда прекратили свое существование, а другие, растеряв все, отошли в тень. Род графов Масов, связанный кровным родством с одним из претендентов, был в их числе.

Об этом вспоминали и советники, посматривая на канцлера Протову, который стоял возле пустого кресла. По обычаю, его может занять только новый король. И совет, как правило, заканчивался этим. До этого дня пять королей с именем Болекрут, выслушав пространные панегирики своим отцам, кивали и проходили к сидению, занимая его по праву рождения.

Но сейчас все нарушалось. И не только потому, что у Болекрута Пятого не было сына с тем же именем. Канцлер Протова смотрел на пустое кресло и не знал, что сказать. Он чувствовал на себе взгляд королевы. Ханна Данская тоже стояла тут, в траурном облачении, наполовину прикрыв вуалью лицо. Она откроет его только через год после смерти супруга, и еще три года не снимет траурных одежд. А когда ее сын станет совершеннолетним, должна распорядиться своей жизнью.

- Господарь канцлер, - послышался ее шепот, - что же вы молчите?

Канцлер Протова бросил взгляд на сановников. Все стояли, глядя на пустой стол и ряды кресел. Кресел было меньше, нежели собравшихся – такова традиция. Король, заняв свое место во главе, начинал свое правление с того, что называл некоторые имена. Их обладатели выходили вперед и занимали свободные места. Так и происходило формирование нового королевского совета, и каждый раз каждый из присутствующих надеялся, что его изберут. Протова знал, что одно из кресел должно остаться за ним. А вот остальные…

- Милостивые господари, - кашлянув, заговорил он, - ясные князья и сиятельные герцоги, - взгляд его скользнул по лицу его сиятельства герцога Ноншмантаня, дальнего родича королей. Тот уже стар, но его единственный сын и наследник, Валентин, умер несколько лет назад* и теперь наследником имени и династии после его смерти должны быть объявлены двое – либо нынешний ректор Института Некромагии магистр Рихард Вагнер, женатый на дочери герцога, либо один из его дальних родичей. – Мы собрались здесь, дабы, согласно обычаю дедову, избрать себе нового короля. Его величество король Болекрут Пятый почил, оставив нас. Но есть у него сын и наследник, продолжатель дел отцовских…

(*См. «Колледж Некромагии. Самый плохой студент»)

Королева Ханна подбоченилась. На полшага позади матери переминался с ноги на ногу принц Болеслав. Юноша весь дрожал от нетерпения. Ему объяснили, что должно сейчас произойти – восшествие на трон еще не коронация. Пройдет несколько дней прежде, чем в Храме Свентовида первосвященник возложит корону на его голову. Но все эти дни он будет считаться королем. Некоронованным, но королем.

- Принц Болеслав еще молод, - продолжал канцлер. – Но юность его не должна смущать никого, ибо благородная кровь течет в жилах этого юного принца. И разум и сила его советников и наставников не даст новому королю сбиться с пути истинного. Долгим будет его правление, и принесет народу мир, покой и благоденствие. Дети детей наших смогут сказать, что прожили жизнь во времена короля Болеслава. Наш мудрый король Болекрут Пятый оставил сыну и наследнику богатую страну. Наши недруги усмирены, наши границы под надежной защитой. Наши сыны и дочери…

Нараставший уже какое-то время неясный гул и топот ног как раз в эту минуту достиг парадных дверей, и чей-то кулак с грохотом врезался в створки.

- Именем короля!

Все вздрогнули. Взгляды присутствующих метнулись к двери, потом – к принцу Болеславу, который порывисто шагнул вперед:

- Матушка?

- Именем короля, отворяйте! – дверь снова сотряслась от удара. Голос был женским, но в дверь кулаком бил мужчина.

Королева и канцлер переглянулись. Решение пришло мгновенно.

- Представляю вам нового короля! – повысил голос Протова. – Да здравствует его величество король Болеслав Второй!

Королева Ханна отступила в сторону и довольно непочтительно подтолкнула сына к трону:

- Садись!

В это время новый удар сотряс дверь так, что треснуло дерево. Били вовсе не кулаком, а чем-то до того тяжелым, что запор не выдержал. Замешкавшаяся стража – пока не завершилась церемония, они не имели права подчиняться кому бы то ни было – промедлила, и дверь распахнулась.

Через порог переступили двое – молодой мужчина в черном камзоле с золотыми вставками на рукавах и по подолу, а также девушка в одежде монахини, но с непокрытой головой. Густые волосы медового оттенка свободно рассыпались по ее плечам.

- Именем короля, остановитесь! – воскликнул мужчина, взмахнув мечом, которым он только что разбил двери.

- Стража! – вскрикнула королева Ханна. – Ко мне!

- Стоять! – мужчина сделал шаг вперед. – Ни с места!

- Именем короля, - девушка вышла вперед, тряхнула головой.

- Какого короля? – осторожно поинтересовался канцлер.

На него строго и холодно взглянули серо-стальные глаза. Две пары одинаковых серо-стальных глаз.

- Именем моего отца, - отчеканила девушка, - его величества короля Болекрута Пятого.

- Ее высочество, - прошелестел чей-то сдавленный шепот. – Принцесса…

- Принцесса! Принцесса! – зашептались сановники, переглядываясь. Кое-кто шагнул вперед, кто-то, наоборот, попятился, прячась за чужими спинами. – Ее высочество принцесса Августа!

Старшая дочь короля Болекрута вышла вперед. Многие в первый раз увидели ее три дня назад, когда она вместе с младшей сестрой, Мирабеллой, покинула монастырь, куда ее заперли по приказу мачехи, чтобы девушка могла проститься с отцом. Но сановники были уверены, что после церемонии сестры вернутся обратно в обитель Живиных Сестер, чтобы доживать там свои дни.

- Что вы здесь делаете? – прошипела королева Ханна.

Падчерица улыбнулась мачехе. Она была младше всего на семь лет, но суровое монастырское житье оставило на ее лице свой отпечаток, и сейчас