—Нураз узнала,— неожиданно смягчилась старая ведьма.— Тогда надо выручать мужика. Атозагнётся ещё, хорони его потом вмёрзлой-то земле. Копать умучаешься, пуп надорвёшь.

Старуха сноровисто разделась, ополоснула руки втазу иумылась сдороги. Рия последовала еёпримеру, азатем принялась втаскивать визбу купленное наярмарке. Мешки сзерном икрупами, сушёные фрукты иовощи. Марьяна Ильинична выглянула изокна— атам сани были доверху нагружены мешками сзамороженным мясом итюками сена. Эти самые сани отвязывал отобщей упряжки сосед, скоторым целительницы иездили наярмарку. Ондаже денег сних зауслугу брать нестал, махнул рукой исказал, что всё равно собирался.

Такие добрые поступки селян случались всё реже, нодушу грели всё сильнее. Мор бушевал постране, ихолод его несдержал, напротив, вымирали теперь целыми семьями, аслухи оцелительнице постепенно просачивались вокрестные поселения, итропинку кперекособоченному дому беглянок снегом незаметало.

—Чевой туточки унас?— подошла кмечущемуся вбреду мужчине Дукуна.— Ох, мать, тяжёл… Рия, подсоби. Одна-то я, мож, иневыдюжу.

Марьяне Ильиничне стало по-настоящему страшно. То, что Дукуна может кого-то невылечить, она представляла струдом.

Занедели жизни рядом состарой ведьмой, Марьяна Ильинична привыкла ктому, что тавсё умеет, всё знает, инавсё способна. Итеперь тело Левиной покрылось липкой испариной. Ведь разве так может быть? Они сВолодей только встретились. Только нашли друг друга… Иснова потерять? Отэтой мысли стало непросто страшно. Жутко.

Когда горячечное мужское тело окутал колдовской свет, она сжала руки вкулаки имысленно взмолилась. Кому? Левина незнала. Вбога она неверила, считала религию кровоточащей язвой нателе общества, вредоносной инезакрывающейся. Ведь доброта, принятие, любовь— они неотбога, отчеловека. Это Марьяна Ильинична знала посебе. Может, когда-то раньше была нужна религия, выполняла роль законов. Атеперь? Теперь нужна наука, взаимоподдержка итрудолюбие. Ивера нужна неввысшие силы, авсебя, вблизких, всвою родину.

Носейчас, вэтот отчаянный момент, Марьяна взывала квысшей силе. Иотрицать еёналичие теперь немогла— иначе как быона оказалась тут, вдругом мире, втеле сдавшейся девушки, что погасила свою Искру отбезысходности.

Ивысшая сила Марьяне ответила. Даровала то, что она так отчаянно просила.

Володя пришёл всебя квечеру. Сел, удивлённо оглядел незнакомую избу итрёх пьющих горячий травяной отвар женщин.

—Володя, это я, Марьяна,— по-русски сказала Левина, села рядом сним иласково погладила потёмным волосам снебольшой проседью.

Оношеломлённо воззрился нанезнакомую девушку ивдруг наклонился кней икрепко поцеловал. Совсем нетак, как раньше, нооттого неменее сладко.

—Володя, перестань, неприлично же!— радостно улыбнулась Марьяна, вглядываясь внезнакомые черты.

—Чего?— ошалело спросил мужик наместном наречии.

—Володя, это я, Марьяна,— чуть напряжённо ответила Левина, ища вчужих глазах проблески узнавания.

—Чёт непо-нашенски лопочет,— пробормотал тот иснова хотел было полезть целоваться, ноМарьяна Ильинична удивлённо отпрянула инепонимающе уставилась наспасённого еюнезнакомца.

—Атыуверена, что это муж-то твой, а?— слюбопытством спросила Дукуна.

—Яничей немуж,— нахмурился коробейник.— Торговец я.Плохо мне стало, якцелительнице шёл. Говаривают люди, что поселилась одна вБагеблуге, стал быть. Вот яишёл кней, мор вытравить. Стал быть, небрешут люди-то… Чудеса…

Разочарование оглушило. Перед глазами Левиной поплыли тёмные круги, аруки мелко затряслись, как убольной старухи. Дукуна сочувственно посмотрела наогневичку иподвела итог:

—Обшиблась, стало быть. Бывает. Ты, главно, некисни, голубушка. Дело-то доброе сделала. Считай, стого света вытащила. Астебя, мужик, плата вдва эмаса.

—Ачего так дорого?— возмутился коробейник.

—Атысвою жизнь дешевше ценишь?— ехидно хмыкнула ведьма.

—Деньжищи такие… предупреждать жеж надо… Нет, нутак если разобраться, я-то лечить себя инепросил. Авы… выначужом горе наживаетесь! Вот что выделаете!— голый мужик запрыгал поизбе, пытаясь попасть ногой вштанину.

Рия хихикнула. Дукуна сочувственно посмотрела наЛевину. Атасидела, невидящим взглядом уставившись впространство, ивнутри унеё дотла выгорала надежда.

—Вот вам! Ихватит свас!

Мужик похватал вещи, созвонким шлепком положил настол несколько монет, иприсовокупил туда шёлковую ленту. Секунду подумал, сунул ленту обратно вкарман исбежал намороз босой иснепокрытой головой.

—Аявсегда говорю, что плату зажизнь надо наперёд брать. Покамест помирают, высоко они свою шкуру ценят. Атолько перестают помирать— так сразу горазды целителя хоть взашей гнать. Скалдырники поганые,— без особой злости фыркнула старуха.— Невешай нос, Марьяна, мыприпасов купили столько, что зиму точно протянем, непомрём. Аколи будут ещё кнам хворые издругих деревень ехать, так инахлебушек хватит. Муки-то янекупила, больно дорого. Нокруп визобилии, мяса сама видала сколько… Небось, чужую скотину закололи, раз подешёвке отдали. Номясо хорошее, ужявэтом знаю толк. Тынекручинься Марьяна, нуобозналась, нубывает. Жизнь-то натом некончилась…

Марьяна молча сидела, глядя перед собой, ивгруди унеё был один лишь пепел.

—Тётенька, тётенька! Полечите!— умоляюще просил кудлатый парень, стучась вдверь посреди ночи.

Вкрытом возке укрыльца лежали закутанные вшкуры люди. Целая семья. Зажиточная, судя побогатой упряжи итолстым бокам тягловых.

Весь день мело, акночи метель стихла, исело стояло тихое иукрытое одеялом кипенно-белого снега. Нанебе ярко сияли звёзды, стараясь колкими лучиками коснуться друг друга. Краюха полумесяца свет цедила покапле, носреди молочных сугробов хватало иэтого.

—Чевой надобно?— выглянула наружу Рия, струдом открывая перекошенную дверь.

Давно пора быпочинить, дакому? Старые петли натужно заскрипели, всколыхнув ночную тишину. Где-то недовольно ухнула птица.

—Целительница тут живёт?— схватил парнишка Рию заруку.— Помрут же! Помогите!

—Кто утебя там?— деловито спросила юная колдунья, осматривая стоящие укрыльца необычные сани сокошками иросписью побоковинкам.

—Давсе!— отчаянно воскликнул подросток.— Имать, ибатя, ибратья, исестрёнка. Одного меня мор невзял! Вылечи, молю!

—Братьев исестру сюда затаскивай. Акродителям твоим ясама спущусь. Нотолько деньги наперёд,— строго сказала Рия.

—Сколько?— нетерпеливо спросил парень.

Онбыотдал зажизнь близких хоть всё состояние, ипроволочка его только злила, ноцелительнице онэтого непоказал. Побоялся, что откажет. Итогда— пиши пропало, один оннавсём белом свете останется.