Альд одним-единственным словом сумел выдернуть меня из состояния, похожего на вязкую, ленивую полудрему. Его голос звучал чуть искаженно, будто сквозь толщу воды. С внезапным раздражением я поняла, насколько быстро успела отвыкнуть от этого. Подумать только, на заре нашего так называемого знакомства я слышала его так почти постоянно.

— Суар Анессир Рихс, — размеренно заговорил подселенец, — был моим двоюродным прадедом и очень… своеобразным человеком. Норовистым, вспыльчивым, жестким до жестокости. По крайней мере, так мне о нем рассказывал отец, а ему, когда он сам был ребенком — мой прадед, Ниар Лиассин Рихс.

— Он действительно был наемным убийцей? — не выдержала я.

— Да, — ответ Альда прозвучал мрачно. — Но об этом позже… Так вот, моим предкам повезло без потерь пережить раскол некогда единого мира и формирования вместо него так называемого Кольца Миров — центрального осколка и еще шести таких же, расположившихся вокруг него.

— Ого, получается, ты мог узнать об этом событии чуть ли не со слов очевидцев, — меня накрыло запоздалое осознание того, насколько все-таки древним был род подселенца.

— Можно сказать и так… Выживанию семьи во многом поспособствовал обнаружившийся у моего прапрадеда дар целительства, хотя формально он был магом воды.

— Ты говоришь так, будто магия воды и целительство — это что-то несовместимое…

Мне вспомнилась Нэль. Интересно, как там сейчас на границе? Спокойно ли?

— В те времена целительством занимались маги земли, и то, получалось не у всех — к этому все-таки нужна склонность. А мой прапрадед практически случайно обнаружил, что может воздействовать на человеческое тело при помощи магии воды, — помолчав несколько секунд, подселенец добавил, — что в общем-то подтверждает сделанные мной гораздо позже выводы о том, что серьезное потрясение зачастую провоцирует спонтанное пробуждение скрытых способностей.

— Мэбу это не помогло, к сожалению.

— Почему же… Изменения произошли, насколько я понимаю, просто не те, что хотелось бы. Да и он не настолько бездарен, насколько предпочитает считать.

— Ты о чем? — насторожилась я.

— Я так понимаю, тебе уже не интересно слушать о моих предках? — саркастически поинтересовался Альд.

Вот же ж…

— Нет-нет, продолжай, — мне пришлось сделать усилие, чтобы подавить всколыхнувшееся любопытство. Но на заметку замечание по поводу Мэба стоило взять. Хотя бы для того, чтобы расспросить попозже.

— Так вот… Мой прапрадед спасал жизни не только родичей, но и множества других людей. И некоторые из них позже не остались в долгу. Так моя семья обзавелась землей в окрестностях столицы, едва ее основали, — подселенец вздохнул. — Редкий пример, когда добро все-таки возвращается… добром.

Альд замолчал. Молчала и я, ожидая, когда он продолжит рассказ.

— Некоторое время все было прекрасно. Столица быстро разрасталась, способности моего прапрадеда были востребованы и обеспечивали не только достаток, но и статус в обществе. Его сыновья-погодки росли здоровыми и сильными, и в положенный срок продемонстрировали прекрасные способности к магии воды. Следовательно, могли пойти по стопам своего отца, попытавшись перенять и преумножить его знания, но… Если Ниар, мой прадед, так и сделал, то Суар посчитал иначе.

Только теперь я поняла, что искажение голоса подселенца в какой-то момент исчезло. То ли мне в процессе удалось достигнуть какого-то нового уровня взаимодействия с ним, то ли я банально выпала из неглубокого транса и теперь просто валялась на кровати, а увлеченный рассказом Альд этого просто не заметил. В любом случае, слышно его было все еще не настолько хорошо, как обычно, но хоть эмоциональные оттенки теперь улавливались. Голос подселенца был полон горечи.

— Полученное знание о принципах исцеления Суар превратил в страшное оружие. Мой прапрадед был добрым человеком. И понимание того, что его собственный ребенок убивает теми же заклинаниями, которые были созданы для спасения… Подкосило его. Он, конечно, осознавал, что его сын — та еще мразь, но не настолько же…

— А если эти знания были таким страшным оружием, — осторожно предположила я. — Их же можно было обратить на пользу… Например, против бледных тварей? Хотя бы попытаться.

— Можно было, — мрачно согласился подселенец. — Но Суару на передовую не слишком хотелось, знаешь ли. Там же и убить могут. Куда интереснее сводить счеты со старыми обидчиками или банально развлекаться, запугивая представителей других семей. А учитывая то, что некромантии тогда еще не было, и для упокаивания зомби требовалась подготовка, терпение других обладавших властью семей вскоре иссякло. И прапрадеда поставили перед фактом — либо он сам приструнит зарвавшегося сынишку, либо это сделают другие люди — раз и навсегда. Это его добило.

Альд снова замолчал. А испытываемая им горечь вдруг обрела травяной привкус — знакомое послевкусие, как после очередной чашки целебного отвара, которым меня в детстве отпаивала матушка. Что было вдвойне удивительно — в посмертии я была лишена подобных ощущений, а тут еще и так совпало…

— После смерти прапрадеда главенство в семье перешло к моему прадеду, как к старшему сыну, — подселенец возобновил свой рассказ. — И дальше… Я сам не совсем понимаю, что произошло. Официальная версия — Ниар попытался вразумить своего брата, донести до него, что своим поведением он подставляет остальных членов семьи. На что Суар вспылил и заявил, что отрекается от своего рода, раз таким ему не нужен. И ушел в другой мир, после чего род Рихс официально заявил, что за дальнейшие его действия не несет никакой ответственности. Как гласит семейное предание, с тех пор Суар больше никогда не встречался ни со своим братом, ни с кем-либо еще из родни. И судя по тому, что я увидел на пергаменте сегодня, он сдержал свое слово, отрекшись от рода, оставив себе только первое личное имя.

Снова — примерно минута молчания со стороны Альда. Возможно, в память о вспыльчивости и упорстве своего далекого предка. Или не только его.

— Вот такая невеселая история, — вздохнул подселенец.

Вопросы роились в моей голове, но поймать удалось всего два.

— Слушай, у меня тут пара вопросов…

— Слушаю.

— Как ты понял, что это именно тот Суар, а не какой-нибудь другой? Мало ли, кто мог носить такое имя.

— То, что добровольный изгнанник отрекся от своего рода, еще не значило, что семья перестала за ним наблюдать. Мой прадед спустя некоторое время с чужих слов узнал, что Суар вполне неплохо устроился в соседнем мире и обзавелся семьей, в которой к тому моменту уже даже родился первенец. Собственно, по личному имени этого ребенка в родословной Мэба я и сделал вывод о том, кем является его отец.

— И еще… Тебе не кажется, что в твоем рассказе что-то не сходится? Смотри, если Суар был такой мразью, как ты говоришь — зачем ему было уходить? Он же спокойно мог убить твоего прадеда и стать главой семьи.

— Знаешь, я впервые услышал эту историю еще в детстве. И тогда все просто принял на веру — раз отец рассказывает, что так было, значит, это правда. А когда подрос и решил освежить в памяти историю своего рода… — Альд вздохнул. — Я тоже задался этим вопросом. И многими другими, если на то пошло.

— И?

— Все вопросы остались без ответов. На тот момент мне уже не у кого было спрашивать, — сухо ответил подселенец. — Это была явно не та тема, которую я хотел бы обсуждать со своей побочной родней. Да и отец при жизни не поддерживал связь с той ветвью и не имел ни малейшего понятия, где они вообще на тот момент жили. А я со временем уже просто перестал, как ты говоришь, заморачиваться. Что случилось — то случилось, и этого не изменить.

— Но какие-то выводы для себя все же сделал?

Я прекрасно понимала, что история чужой семьи — совершенно не мое дело. И так уже узнала больше, чем сама рассказала бы кому-то о собственной, будь у моего рода настолько древняя и драматичная история. Но не спросить, все же, не могла.

— Сделал, — ровно ответил Альд. — Либо мой двоюродный прадед был не такой уж и мразью, либо неудобные подробности случившегося просто не были включены в тот вариант семейного предания, который дошел до меня. Причем я склоняюсь ко второму, учитывая то, что Суар в итоге нашел свое место, хоть и в другом мире. Но это сейчас уже не имеет никакого значения…

— Кроме того, что он, по сути, таким вот уходом спас своих потомков…

В воцарившемся мысленном