– Я ведь дал тебе понять, что беру ситуацию под контроль. С какой стати платить постороннему человеку, если я в состоянии справиться сам?

– Саймон, решение в любом случае за мной. Тем более что я обещала ему эту работу.

– Я не желаю видеть этого типа в твоей спальне. Мне совсем не нравится, как он смотрит на тебя.

– Что с того? В любом случае ты не имел права принимать за меня решение!

Пришла моя очередь рассердиться.

– Почему бы тебе не сказать, какие права у меня есть, Бриджит? Кто я для тебя? Любовник? Квартирант? Случайный знакомый? Я вернулся из Англии, чтобы сказать, что люблю тебя, что хочу провести с тобой всю жизнь, а ты даже не ответила, стоит ли мне съехать на новую квартиру… Ты хочешь, чтобы я жил здесь?

На глазах у Бриджит выступили слезы.

– Да, – сказала она наконец, – я хочу, чтобы ты жил с нами. Просто мне… трудно принять это.

– Что именно?

– Что ты действительно остаешься. По-моему, я так и не смогла поверить в это до конца.

– Разве я не признался тебе начистоту, почему решил остаться в Штатах?

– Я просто не понимаю, почему ты предпочел эту жизнь той, которая ждала тебя в Англии.

Неужели она действительно думает, что мне было бы лучше без нее?

– Мне трудно описать словами, как сильно я люблю тебя, Бриджит.

– Дело ведь не только во мне. Есть еще Брендан.

– Я знаю. Неужели ты думаешь, мне не ясно, какая ответственность ложится мне на плечи?

– Именно! Я не сомневаюсь, что Брендан полюбит тебя как родного. А ты, готов ли ты любить чужого ребенка?

– Я уже люблю его, – ответил я со всей искренностью.

* * *

Ситуация в доме немного накалилась, и нам просто необходимо было сменить обстановку. Я уговорил Бриджит не отказываться от прогулки с Бренданом, хоть мне еще требовалось как следует поработать над стеной.

Из-за того что я все утро провозился со шпатлевкой, я так и не успел привести в порядок велосипед Бриджит, поэтому мы решили прогуляться пешком, пока Брендан будет обкатывать свой новый велосипед.

Сначала я думал, что мы продолжим нашу утреннюю беседу, но разговор сам собой перешел на более легкие темы. И это было как нельзя кстати, поскольку мне все время приходилось присматривать за Бренданом. Денек выдался солнечный и теплый, и мимо нас то и дело проносились велосипедисты и любители покататься на роликах.

– Не отъезжай от нас слишком далеко! – прокричал я Брендану.

Тот послушно притормозил. Продолжая наблюдать за парнишкой, я притянул к себе Бриджит.

– Осторожней, а то наступишь в гусиный помет.

По какой-то непонятной причине окрестности города кишели в это время года дикими гусями. И больше всего им приглянулось озеро, вдоль которого тянулась велосипедная дорожка. Бриджит тут же осмотрела подошвы ботинок, чтобы проверить, не запачкалась ли она.

Все шло просто замечательно до того момента, когда стая гусей неожиданно пересекла дорожку прямо перед велосипедом Брендана. Мальчик с такой силой ударил по тормозам, что его отбросило на обочину.

В глазах у меня на мгновение потемнело.

Когда Саймон бросился вперед, я не сразу поняла, что произошло. Видимо, в момент падения я смотрела в сторону озера.

Брендан лежал на земле. Одна рука у него была исцарапана и в крови. Но он не плакал. Мой сын вообще редко плакал.

Зато я не смогла сдержать слез, наблюдая за тем, как Саймон осматривает Брендана.

– Что у тебя болит?

– Рука и колено.

– А голова? Ты не ударился головой?

– Нет.

Слава богу!

– Надо быть осторожнее, Брендан, – сказала я.

– Он ни в чем не виноват, – мгновенно отреагировал Саймон. – Эти птицы выскочили прямо перед его велосипедом. Даже при желании тут ничего нельзя было сделать.

– Можешь идти сам? – спросила я сына.

Брендан, осторожно потоптавшись на месте, кивнул. Они с Саймоном пошли вперед, а я покатила за ними велосипед.

Брендан просунул свою ладошку в руку Саймона, а тот сжал ее так естественно и непринужденно, будто это происходило каждый день.

Я знала, что Саймон успел подружиться с моим сыном, но мне и в голову не могло прийти, насколько глубокой стала их взаимная привязанность.

Лишь тут до меня дошло, что решение Саймона вернуться в Штаты связано не только со мной. Он сделал это и ради Брендана. Ему были нужны мы оба.

Я же настолько погрузилась в собственные страхи, что упустила из виду реальное положение дел.

Мы не стали задерживаться на улице, а сразу направились домой. Саймон обработал ушибы и порезы Брендана и сказал, что в больницу ехать не стоит – все заживет само собой.

Потом мы втроем устроились на кухне и принялись обсуждать меню на вечер. И тут Брендан спросил:

– Саймон, а после ужина ты снова уедешь к своим друзьям?

Саймон бросил взгляд в мою сторону, и я поняла, что пришла пора решать.

– Нет, Брендан, – сказала я, – Саймон останется с нами. Он переезжает к нам навсегда.

Мой сын снова повернулся к Саймону.

– До тех пор, пока не вернешься в Англию?

Было видно, что Саймон собирается с мыслями.

– Так оно и задумывалось сначала. Но вот что я хочу спросить: как ты отнесешься к тому, что я никуда не уеду?

Брендан ошарашенно уставился на него.

– Так ты нас не бросишь?

Саймон присел, чтобы оказаться с мальчиком лицом к лицу.

– Ты знаешь, я только что ездил в Англию повидаться с родителями. Я очень скучал по ним. Но оказалось, что по тебе и твоей маме я скучаю гораздо сильнее. Я понял, что не хочу никуда уезжать от вас, так как чувствую себя здесь по-настоящему счастливым.

Брендан на мгновение утратил дар речи. Глаза у него заблестели. Впервые за этот день он расплакался – не от боли, а от радости.

Саймон тоже выглядел до слез растроганным.

– Иди сюда, – он притянул Брендана к себе, и мальчишка уткнулся лицом ему в плечо.

Что ж, если Брендан смог довериться Саймону, возможно, и мне это когда-нибудь удастся.

* * *

Уложив Брендана спать, я вернулась в гостиную. Саймон сидел на диване. Рядом, на столике, стояли два стакана с вином.

Не знаю почему, но я вдруг занервничала. Саймон почувствовал мое напряжение и похлопал рядом с собой по дивану.

– Присядь-ка.