После смерти последнего Герберт с женой иногда приглашали ее вместе с детишками на завтрак в свой просторный дом в самом центре Эмпории. С годами они встречались все реже – в основном когда она выезжала в город или когда Герберт, выкроив время, сам наведывался к ним, чтобы проверить, все ли у них в порядке.

Норма старалась улыбаться. Подойдя к ней, Герберт снял солнцезащитные очки – вид у него был явно озабоченный.

– Привет, Норма, – сказал он, расцеловав ее в обе щеки. – Я приехал повидать Томми, не знаю, в курсе ты или нет, вчера, около полудня, на улице в Эмпории избили одного малого. Свидетель утверждает, что видел, как твой сын бежал по той самой улице, как раз когда все и произошло.

– О боже! – воскликнула Норма, поднеся руку к губам.

Свидетель? Неужели в этом городе их так ненавидят?

– Состояние жертвы все еще тяжелое, но врачи не теряют надежды – говорят, малый выкарабкается, отделавшись переломом носа и пары ребер. Не думаю, Норма, что Томми как-то с этим связан. Я знаю твоего сына, сына Харлана, но после того, что случилось у них в школе, сама понимаешь, мне хотелось бы его допросить.

– Да, понимаю, только я понятия не имею, где Томми. Он уехал сегодня рано утром, но, когда вернется, я попрошу его обязательно к тебе зайти.

– Конечно, это лишь обычный допрос, сама знаешь, какой здесь народ.

– А кто хоть его видел, можешь сказать? Если его кто-то узнал, значит, он с ним знаком, но я больше чем уверена: здесь какое-то недоразумение. Томми вчера весь день был со мной – получается, это не он.

Лгать следует убедительно. Со временем она научилась и этому.

– Ты же понимаешь, я не могу делиться с тобой такими сведениями…

Герберт всегда по-доброму относился к Норме. Она еще могла ему все рассказать, снять с души груз, пока дело не зашло слишком далеко. Герберт не станет обращаться с вдовой Харлана Хьюитта как невесть с кем. И наверняка он сможет все устроить так, чтобы Томми не окончил жизнь в тюрьме.

Но где та грань, которую ей нельзя переступить, ударившись в откровения?

Герберт повернул голову – и увидел то, что осталось от «Шевроле» Хейли.

– А что с этой машиной?

– Не знаю, – сказала Норма, едва держа себя в руках. – Все случилось ночью, я забыла закрыть ворота, вот какой-нибудь мальчишка из местных небось и нашкодил. Я купила ее по случаю в автосервисе, в Канзас-Сити, – хотела сделать Томми подарок.

– Надо было мне сразу заявить! Советую подать жалобу – может, дело и выгорит, кто знает. Этот подонок рано или поздно попадется: таких ничто не останавливает.

– Я подумаю, – проговорила она, стараясь, чтобы это прозвучало убедительно.

Герберт, не шелохнувшись и не сказав ни слова, пристально посмотрел на нее, как будто ожидая услышать что-то другое. Норма знала: его всегда, в той или иной степени тянуло к ней. Когда она вышла за Харлана, он постоянно заигрывал с ней и при всяком удобном случае замечал, что она должна была выбрать его. К тому же тогда он был даже красив: правильные черты лица, мускулистое тело, не то что у Харлана. А спустя семнадцать лет он превратился в пузана, да еще с лысиной, которую ему приходилось скрывать под стетсоном. Так что она уже вряд ли поддалась бы его чарам.

– А ты-то сама как, в порядке? Дети уже большие – странно, время летит так быстро, вот и Нелли в следующем году оканчивает университет.

– Вот именно, а ты чего хочешь? Тут ничего не поделаешь.

– Да уж, если б только знать волшебное заклинание! Ладно, поеду обратно, а ты держи меня в курсе насчет Томми и при случае заглядывай с ребятами к нам в гости – Марина будет рада.

– Само собой, спасибо, что заехал.

Он попрощался с ней и направился к своей машине.

Норма чувствовала, как тягостное чувство покидало ее по мере того, как он отъезжал все дальше. Дождавшись, когда он совсем скрылся из виду, она вернулась в дом.

Неужели Томми действительно избил того малого в Эмпории? Если так, выходит, это случилось раньше, чем он сел за руль той машины. Неужели сын обманул ее и обокрал того малого? Томми подрался на школьном дворе – было дело, но это еще ни о чем не говорит, хотя она тогда его здорово отчитала. Но не столько за драку, сколько за то, что его бесповоротно отчислили из школы. На радость всем сплетницам Эмпории. Еще бы, более подходящего случая, чтобы показывать на вас пальцем, было не сыскать.

Да, но кто же мог его узнать? И сколько лет ему за это грозит?

Самое главное – поговорить с ним, как только он вернется. А что, если Герберт допросит его раньше? И Томми в конце концов не выдержит и сознается?

Норма в панике бросилась звонить Грэму – и опять включился автоответчик. На сей раз она не оставила ему никакого сообщения.

Она принялась переключать телевизор с одной программы на другую – и на канале «Фокс ньюз» наткнулась на экстренный выпуск новостей, где предупредили о возможности сильных торнадо в штатах Канзас, Миссури и Оклахома.

Скорей бы они нагрянули, подумала Норма, и разнесли по пути все к чертям собачьим!

Загрохотали трубы. Это Хейли – ну никак она не хочет оставить ее в покое!

Норма прибавила звук и стала пристально вглядываться в мелькавшие на экране картинки.

А если рискнуть и дать ей уехать – что тогда? В таком случае ей самой предстоит жить в постоянной тревоге, в ожидании, что того и гляди нагрянет кавалькада машин с полицейскими, и они схватят ее вместе с Томми. Или ее одну, если к тому времени Томми не вернется. Синди станет сиротой. Грэм больше не захочет ее видеть. Да и остальные, все остальные…

Она на веки вечные отгородится от всех стеной стыда.

Хейли обещала, что никому ничего не расскажет, но ведь она могла и соврать, лишь бы ее отпустили. В таком положении любой наобещает все что угодно.

А если девчонка действительно будет молчать – долго ли она продержится, прежде чем сдастся, решив избавиться от своего груза?

Нет, на безмятежную жизнь Норме рассчитывать не приходится – на смену молчанию придет жажда мести.

Несколько месяцев назад Норма видела репортаж о том, как одна девица из Нэшвилла разоблачила насильника через два года после того, как он над ней надругался. Его сразу же привлекли в качестве обвиняемого, и он так и гниет в тюрьме. А здесь Канзас – местные присяжные не выказывают ни малейшего снисхождения к насильникам, даже несовершеннолетним, как Томми. К тому же она была наслышана и о том, какая участь их ждет в тюрьме.

Норма совершенно не верила, что Хейли сдержит слово. Вопрос стоял так: стоит рисковать или нет, вверяя судьбу всей семьи в руки этой девчонки?

Да и потом, Хейли вряд ли ограничится обвинением в изнасиловании. Она наверняка расскажет, как Норма избила ее и заперла в подвале, невзирая на ее мольбы. В ярости она запросто наговорит бог весть что, лишь бы погубить ее раз и навсегда.