По радио звучала «Venus in Furs» группы «Velvet Underground». Когда Эмбер зашла к Грэму, он налил ей стакан апельсинового сока.

– Гленн еще спит? – спросила она, поднеся стакан к губам.

Грэм показал знаком, что понятия не имеет, и забрался поглубже на диван.

– Как насчет того, чтобы съездить на озеро? Когда я об этом думаю, мне кажется, это будет в последний раз, и у меня появляется желание поплавать, перед тем как отправиться к родителям…

– Как скажешь, лично у меня нет возражений.

Тут из своей комнаты вышел заспанный Гленн в черных спортивных трусах. Он махнул им рукой и направился в туалет.

Эмбер положила голову Грэму на плечо.

– Даже представить не могу, что скоро буду там. Сейчас мне мало что понятно – боюсь, буду мучиться неизвестностью, пока не приземлюсь в Ла-Гуардиа. Вчера я весь вечер проговорила по скайпу с кузиной, она не меньше нас ждет встречи, ведь мы не виделись столько лет. Когда прилечу, у нее уже начнутся каникулы, и она, похоже, приготовила для нас целую культурную программу! А потом, когда приедешь ты, попробуем снять отдельный угол. Она сказала, это не к спеху и гостевая комната в полном нашем распоряжении, но мне уж больно не хочется злоупотреблять ее гостеприимством. Ужасно не терпится оказаться в Нью-Йорке втроем.

Вскоре к ним присоединился Гленн и плюхнулся в красное кожаное кресло. Его темные волосы были пострижены очень коротко, и он был похож на новобранца, призванного в морскую пехоту.

– Я спал как убитый, – сказал он, потирая подбородок.

– Тут и удивляться нечему, если учесть, сколько ты вчера вылакал! – подмигнув ему, воскликнула Эмбер.

– Отдал последний долг доброй старой канзасской выпивке!

– Мы с Грэмом собираемся на озеро, поедешь с нами?

– Конечно, почему бы нет? Ничего такого у меня не запланировано, а малость подзагореть не помешало бы.

Гленн оглядел свои руки и скорчил гримасу, при этом его зеленые глаза, в которых отразился солнечный свет, засверкали, точно два изумруда, как и у Эмбер, отчего их можно было принять за брата и сестру. Грэму показалось, что с недавних пор черты его лица огрубели, а тело после тренажерного зала стало мускулистее. Только вот рот у него оставался все таким же чувствительным, а пухлые губы, если верить Эмбер, все так же сводили с ума некоторых мальчиков.

– Вечером я загляну к родителям и заберу билеты на самолет, – объяснила Гленну Эмбер. – Хочешь, заодно заедем к тебе – соберешь вещи в дорогу.

– Нет, брать мне там больше нечего. Да и встречаться с предками особой охоты нет.

– Ты хоть предупредил их, что скоро уедешь?

– Если честно, не вижу в этом необходимости. Во всяком случае, им на это наплевать, так что теперь они могут ездить в город, не опасаясь, что наткнутся на меня.

– Не говори так, ты же знаешь, это преувеличение.

– Ладно, пойду приму душ по-быстрому, – сказал Гленн, резко прерывая разговор, – через пять минут буду готов.

Эмбер кивнула, Гленн вскочил с кресла и направился в ванную.

А она меж тем, стараясь скрыть досаду, пошла на кухню делать бутерброды. Грэм, подойдя к ней, потерся лбом о ее шею, как кот. И она снова рассмеялась.

Озеро Блу-Мун, выкопанное в конце девяностых, со всех сторон окружали песчаные пляжи. Песок, кстати, завозили прямо с калифорнийского побережья. Оно располагалось в пятнадцати километрах к востоку от Эмпории. Местная молодежь ездила туда отдыхать после занятий или на каникулах, а по вечерам собиралась у костров.

Грэм оставил машину на стоянке, и они пешком двинулись к пляжу, где было не очень многолюдно.

Вдалеке виднелись разноцветные парусные яхточки. Дети из местного пансионата резвились на берегу с пластмассовыми мячиками и водяными пистолетами.

Эмбер, уже в бикини, устроившись на полотенце и посвистывая, принялась натирать руки и ноги кремом для загара. Потом Грэм стал наносить крем ей на спину, а Гленн тем временем побежал к озеру. Грэм, натянув плавки, кинулся следом за ним, они друг за другом бросились в воду, отплыли на сотню метров от берега и, пустившись наперегонки обратно, выбежали из озера прямо перед Эмбер, обдав ее холодными брызгами.

– Придурки! – вскрикнула она, переворачиваясь на спину. – Ну прямо как дети!

– А я думал, ты собиралась искупаться, – сказал Грэм, укладываясь рядом на полотенце.

– Пойду позже, а пока полежу на солнышке.

Грэм показал знаком Гленну, чтобы тот схватил Эмбер за ноги. А сам взял ее под мышки, и они бегом понесли ее к воде.

Не в силах сдержать смех, Эмбер попробовала приказать им, чтобы сейчас же опустили ее на песок, но они, не желая слушать, бросили ее в воду. Эмбер вскочила на ноги, кинулась на Грэма и, схватив его за шею, повалила на спину.

Гленн, оставшись в сторонке, смотрел, как они обнимаются под водой. Их тела сверкали ярче, чем солнечные блики на водной глади.

Еще никогда они не казались ему такими красивыми, как сейчас.

Когда они все втроем снова направились к воде, Эмбер широко махнула рукой в сторону пляжа, где их дожидались Элис Блейк и Тесса Уилкинс, обе в купальниках.

Они расположились все вместе на полотенцах. Вдалеке какой-то мужчина что-то бубнил в мегафон.

– Значит, скоро в дальнюю дорогу? – спросила Тесса, не отрывая глаз от смартфона.

– Да, послезавтра, – ответила Эмбер. – Странно, у меня такое чувство, что мы уезжаем на каникулы, я даже не успела собрать вещи.

– А квартиру свою будешь сдавать?

– Нет, предки присмотрят за ней и за мебелью на случай, если мои дела не заладятся. В этом смысле они у меня предусмотрительные – пришлось согласиться.

– Не обижайся, они же хотят, чтоб ты вернулась.

– В том-то и беда, что они решили, будто я собираюсь вернуться.

– Ну, а ты что решил, Грэм?

– А я, как и рассчитывал, прилечу к ним в конце лета. Мне еще нужно уладить здесь кое-какие дела, думаю, к тому времени Эмбер с Гленном подготовят для меня посадочную площадку.

– Такое впечатление, что все куда-то уезжают, – с досадой проговорила Тесса. – Через год здесь вообще никого не останется, просто ужас! Придется вам пригласить меня на зимние каникулы!

– Значит, вы будете жить втроем? – полюбопытствовала Элис, повернувшись лицом к солнцу.

– Так мы решили, – ответила Эмбер. – Было бы глупо разбежаться в таком большом городе.

– Ладно, хватит. – Тесса бросила телефон в сумочку. – Если честно, лично мне начхать!

Прямо напротив них опустился на корточки Элиас Крудап, приятель Тессы, в белой майке и тесных джинсовых шортах в обтяжку. Грэм поприветствовал его без особой радости. Он никогда не испытывал к нему дружеского расположения. Элиас слыл эдаким канзасским простаком и вдобавок был тупым как пробка.