— Ее нормы морали находятся далеко за пределами моихпредставлений о том, как должна вести себя порядочная женщина, — согласиласьМалика, — но насчет оппозиции я все равно с вами не согласна. Мы имеем право нанормальную жизнь в демократической стране. И рано или поздно мы этого добьемся.

— Ясно. Все усложняется. Вам не кажется, что здесь могпоявиться кто-то из подосланных наемных убийц, которым мешала политическаядеятельность вашего мужа?

— Нет, — ответила Малика, — конечно, нет. Мой муж невмешивался в политику. Он иногда помогал деньгами. Но никто не стал бы егоубивать. Это не политика, а экономика, господин Дронго. Моего мужа убили именнопотому, что он был владельцем контрольного пакета компании «МСИ». Он всегдаговорил, что это настоящий Клондайк, золотое дно. И вскоре акции компании будутстоить десятки миллионов. Поэтому я не собираюсь их продавать, а всего лишьпередам кому-то из наших гостей в доверительное пользование. Но я убеждена, чтоСарвара убили именно из-за этого.

— Тогда убийца кто-то из ваших гостей, — убежденно сказалДронго.

— Мне очень неприятно даже думать об этом. Но вы самисказали, что у Николая абсолютное алиби. Возможно, я передам все акции именноему. Право на управление нашим контрольным пакетом. Не знаю. Остальным я простоне имею права доверять. Если выяснится, что кто-то из них причастен к этомупреступлению, я никогда себе этого не прощу.

— Как давно господин Максудов заказывал оружейный шкаф? —уточнил Дронго.

— Несколько лет назад. Он заказал три таких оружейных ящика,как он их называл. Два у нас в Москве, а один мы привезли сюда.

— Кто-нибудь был с ним на этой фирме, когда он там оформлялзаказ?

— Нет, никого. Он сам туда ездил. Вернее, его туда отвез мужмоей сестры. Предложил ему сделать заказ. Эти оружейные ящики так понравилисьСарвару, что он заказал сразу три.

— И сколько ключей было на каждом замке?

— По два. Я точно знаю, что по два.

— А где тогда второй ключ от ящика, который установлен у васв кабинете?

— В Москве. В нашей квартире. А первый всегда с нами. Сарвардержал его в ящике письменного стола. И все об этом знали.

— Самедов и Квитко говорят, что знали. А вот Резокатегорически отрицает.

— Напрасно. Он же охотник и видел позавчера, откуда доставалключ Сарвар и куда он его прятал. Вот такое его поведение и вызываетподозрение. И поведение его жены, которая выбросила карабин в воду. Я до сихпор не могу понять, зачем она это сделала. Ведь она вытерла все отпечаткипальцев. И зачем тогда выбрасывать карабин в воду? Я уже не говорю о самомглавном. Зачем вообще вытирать отпечатки? Ведь там могли быть отпечатки пальцевнастоящего убийцы. И если убийца был не ее супруг Резо и не она сама, то почемуона так боялась, что на карабине найдут отпечатки ее мужа? Ведь мы все моглиподтвердить, что он действительно охотился с этим карабином.

— Возможно, она просто испугалась, — предположил Дронго. —Она опасалась, что его могут выдать грузинским властям, которые воспользуютсяслучаем и упрячут его в тюрьму. Она боялась, что ее мужа кто-то специальноподставляет.

— Моего мужа убили, а Резо подставляли? — не поверилаМалика. — Кому нужен такой непонятный план? Нет, я в это не верю.

— Он весь день вчера чувствовал себя очень плохо, — напомнилДронго, — у него кружилась голова, он все время жаловался на приступы тошноты.Возможно, вчера его пытались отравить.

— И все это происходило в моем доме, — выдохнула Малика, —убийство Сарвара, попытка отравления Резо, непонятное поведение Эки… И все этозакончилось смертью Сарвара.

— Возможно, — признался Дронго, — и существует некая связьмежду этими событиями. Но я пока ее не вижу. Хотя понимаю, что ничего простотак не бывает.

— Я должна была больше всех подозревать именно вас, —неожиданно призналась Малика, — вы единственный чужой в нашей компании. И,учитывая специфику вашей работы, именно вы могли взять карабин и убить мужа. Ноя почему-то верю вам больше всех остальных. Не знаю, может, я ошибаюсь и несовсем правильно поступаю.

— За последний день я начал подозревать даже самого себя, —признался Дронго, — если быть откровенным, то такого загадочного преступленияеще не было в моей практике.

— Надеюсь, что больше никогда и не будет, — пожелала емуМалика.

Зазвонил телефон. Она сняла трубку. Выслушала сообщение иположила трубку на место.

— Звонила Айтен. Сказала, что прибыл следователь, — сказалаМалика, — значит, вы уже не будете сражаться в одиночку. Может, ондействительно сможет найти убийцу.

В гостиной прибывший следователь собрал всех находившихся навилле людей. Ему было не больше сорока лет. Буйная растительность на голове,узкое, немного вытянутое лицо, насмешливые карие глаза, пухлые губы. Он могбыть похож на кого угодно, но только не на следователя. Звали его Расим Галиб,и несмотря на свой возраст, он был одним из самых лучших сыщиков Министерствавнутренних дел Турции. Он начал с того, что обошел всю территорию, внимательноосмотрел место преступления, затем вернулся в дом.

— Здравствуйте, господа, — начал свою речь следователь, — язнаю, что не все понимают турецкий, поэтому мои слова будут переводить нарусский. Наши сотрудники внимательно просмотрели все записи и убедились, чтоникто из посторонних вчера не входил на виллу и не выходил отсюда. Поэтому мыдолжны исходить из того, что возможный преступник все еще находится на виллесреди нас.

Переводчик исправно перевел слова Расима. Дронго чутьпоморщился: переводчик говорил с ацентом и не совсем правильно изъяснялсяпо-русски. Но поправлять его Дронго не стал.

— Я знаю, что среди вас находится великий эксперт повопросам преступности господин Дронго, — продолжал следователь, — и так как яготовился к этой встрече, то мне легко его вычислить. Это вы, господин Дронго.Вас трудно с кем-то спутать.

— Да, — кивнул Дронго, — это я. Насчет великого не уверен. Яеще не сумел вычислить убийцу. Надеюсь, что у вас это получится.

— Не знаю, — улыбнулся Расим Галиб, — я ведь тоже неволшебник. Сейчас я познакомлюсь со всеми, а вы расскажете мне потом о своихнаблюдениях. Вы же, наверно, уже сделали какие-то выводы.

Он действительно познакомился со всеми, задавая каждому понескольку наводящих вопросов. Затем попросил всех сесть за стол и написать все,что они могут вспомнить. И лишь после этого вышел вместе с Дронго к бассейну.

— Я внимательно вас слушаю, — сказал следователь, — что выможете мне рассказать?

— Ничего. За исключением того прискорбного факта, что я былнепосредственным свидетелем убийства.