Кассандра опустила глаза.

— Так, никто. Наверно, Сарпедон… или Страбо… — слова Кассандры прозвучали неубедительно.

«Ложь», — подумал Лисандр.

— Кто тот человек, с которым ты разговаривала на улице? Я все видел.

— Ааа… А, ты имеешь в виду в то утро? Это был торговец. Я договаривалась с ним о фураже для моего коня, — уверенно ответила девушка, и Лисандру стало стыдно за то, что он подумал, будто она что-то замышляет.

Он уже собрался уходить, когда Кассандра остановила его.

— Лисандр, скажи мне одну вещь. Когда твоя мать впервые появилась здесь, в горячке она бредила о каком-то Огне Ареса. Она говорила, что ты должен его найти. Что она имела в виду?

Лисандр застыл на месте. Можно ли ей доверять? Он сомневался. Они приходились друг другу кузенами, выходили из одной семьи, однако до сегодняшнего дня Кассандра проявлял к нему лишь презрение. С другой стороны, мать говорила, что она добра. Юноша решил рассказать ей самую малость.

— Это амулет, — начал он. — Алый камень, принадлежавший моему отцу. Я им очень дорожу.

— Как замечательно, — откликнулась Кассандра. — Я искренне надеюсь, что ты найдешь его.

Лисандра тронуло ее внимание. Он уже не владел своими чувствами.

— Что ж, прощай, — выдохнул он. — Благодарю тебя за то, что ты заботилась о моей матери.

— Прощай, Лисандр, — ответила Кассандра.

Возвращаясь в казарму, Лисандр забыл об Огне Ареса.

Никогда больше не будет он сидеть, обедая за одним столом с матерью, никогда не услышит ее смеха, не увидит ее улыбки. На душе было тяжело. Но надежда не покидала Лисандра, как и решимость. Оба его родителя умерли, но они будут гордиться им.

Настал вечер праздничных состязаний.

— Лисандр пристегивал потрепанный нагрудник. Хотя Тимеон наводил блеск, как мог, ему не удалось скрыть следы того, кто учился здесь годом раньше Лисандра. Нагрудник был Лисандру тесен, сдавливая грудь тугими ремнями. Доспехи Демаратоса сверкали, точно солнце. Все ученики надели красные плащи, символизировавшие переход к следующей ступени их подготовки. Все, кроме Лисандра. Ему по-прежнему приходилось довольствоваться потрепанным снаряжением Атандроса.

— Ты позоришь казарму, — хмыкнул Демаратос.

Кое-кто обернулся на это замечание, но в основном все были заняты подготовкой к парадному шествию.

— Важна не одежда, — ответил Лисандр, — а то, каков ты сам.

— Что ж, тебе следует быть как можно лучше, — заметил Прокл.

Скрипнула дальняя дверь казармы. Это был Тимеон с узлом из мешковины, который он бережно опустил на кровать.

— Что там у тебя? — спросил Лисандр. Друг отдышался не сразу.

— Почему бы тебе самому не взглянуть? — ответил он вопросом на вопрос.

Лисандр наклонился, развернул мешковину и открыл рот от изумления. Перед ним лежал упругий кожаный нагрудник, покрытый слоем бронзы. Серебристыми линиями на нем была изображена голова льва. И это еще не все: в узле были поножи его размера и латы для рук. На них тоже была изображена львиная лапа.

Венчал снаряжение шлем с гребнем. Все было сделано руками изумительного мастера. И еще в узле был меч в ножнах и усеянный серебром пояс.

«Глазам своим не верю», — подумал Лисандр. Подняв голову, он увидел, что Тимеон улыбается во весь рот.

— Это Страбо принес от Сарпедона, — сообщил он. — Эти доспехи принадлежали его сыновьям, когда те проходили здесь подготовку.

— Мой дед вернулся? — спросил Лисандр, проверяя, насколько тяжел меч. В его отполированной поверхности он видел свое отражение.

— Да, — ответил Тимеон. — Страбо говорит, что два эфора и царь вернулись верхом. Воины отстали от них на целый день.

С помощью Тимеона Лисандр надел доспехи. Они были просто созданы для него. Юноша понимал, что это значит. Это был не просто подарок. Так Сарпедон давал всем знать, что Лисандр приходится ему внуком. Скоро всем все станет известно.

Аристон и Прокл уставились на него.

— Это ведь знак Торакиса из дома Сарпедона, — сказал Прокл, удивленно глядя на приятелей. — Должно быть, Лисандр…

Ему не дали договорить. Пробравшись через толпу, Демаратос оттолкнул его в сторону.

— Полукровка, чтобы победить сегодня, искусной работы оружейного мастера будет маловато.

— Что ж, — ответил Лисандр, — пусть победит лучший из спартанцев. — Он протянул Демаратосу руку, но тот отшвырнул ее и вышел из спальни. По рядам учеников прокатился робкий смешок.

— Я бы не стал обращать на него внимания, — заметил подошедший Орфей.

Лисандр подумал о том, как хромой спартанец перенесет этот вечер. Ведь из-за ноги он не сможет принять участия в церемонии открытия соревнования. Но Орфей удивил его.

— Вот, — сказал он Лисандру, протягивая ему свой новый плащ, — возьми.

Плащ спартанца олицетворял могущество и мощь всей Спарты. Для спартанского воина такой плащ был второй кожей. Лисандра до глубины души тронул подарок Орфея.

— Нет, я не могу…

— Не валяй дурака, — прервал его Орфей. — Не станешь же ты носить это рванье с новыми доспехами. Пожалуйста, возьми. Ты окажешь мне честь. Только не забудь, что обязан победить.

Строй учеников подошел к храму Ортии как раз к началу соревнований. Стоял безоблачный вечер, в отполированных щитах отражался свет луны и звезд. Дорогу к храму с обеих сторон освещали факелы, легкий ветерок доносил запах благовоний.

Сегодня Лисандр гордился тем, что был спартанцем, но еще больше он гордился тем, что представлял команду принца Леонида.

Вдоль трех узких полос травы, окаймлявших парадную площадь, выстроились зрители. Большинство из них составляли матери и отцы учеников, но было и немного богатых периэков. Повсюду сновали рабы-илоты, покупая закуски и напитки своим хозяевам.

У четвертой стороны парадной площади возвышался сам храм. Лисандр раньше видел его лишь издали, красные колонны сверкали на солнце: шесть колонн спереди и тринадцать вдоль одной стороны. С близкого расстояния храм казался самым великолепным зданием из тех, которые доводилось видеть Лисандру.

Над каменных пилонах были изображены сцены охоты: лучник готовился выстрелить в оленя, окруженного собаками. Лисандру очень хотелось узнать, что там внутри храма. Но он знал, что его внутрь не пустят. Только жрецам и посвященным дозволялось наблюдать за мистериями[28] в честь богини Артемиды Ортии.