Письмо заканчивалось еще несколькими общими фразами.

Я выпрямилась и задумалась. Читая письмо, я словно слышала голос Ариадны и угадывала ее язвительную интонацию. Судя по всему, Ариадна не одобряла повторного брака племянника; она не хотела, чтобы хотя бы пенни из ее состояния досталось новой жене и детям, которых та может родить Филипу. Бедняга Фил, должно быть, в буквальном смысле остался на бобах. Разумеется, Ариадна выразилась очень вежливо, но именно это произошло, и он обо всем знал.

Письмо представляло собой настоящую бомбу. Вполне возможно, Ариадна не знала, что письмо попало в руки Терри; вот почему Терри так старательно спрятала его. Интересно, как она его раздобыла? Может, ей показал его Филип или переслал по почте? Может, она наткнулась на него случайно, в отцовских бумагах, и просто стянула его? Знала ли Терри — от самой Ариадны или еще от кого-нибудь, — что она станет наследницей Ариадны? А состояние у нее должно быть немалым. А может, Ариадна и Аластер решили пока не волновать внучку, не говорить ей, что когда-нибудь она станет очень-очень богатой?

Я велела себе собраться. Вдаваться в слишком подробные размышления опасно. Ясно одно: в моих руках оказались весьма ценные сведения. Они проливают свет на происходящее совершенно с иной стороны. Дженис наверняка обрадуется, узнав о письме.

Мне надо надежно перепрятать его. Главное — чтобы оно не попало в руки Джейми.

Ах, Джейми! Его тоже оставили на бобах. Ариадна сочла его недостойным доверия, хотя он и «усердно трудился». Наверное, трудился здесь, на конном заводе. Предприятием нужно управлять. Ни Аластеру, ни Ариадне не хотелось, чтобы во главе конного завода встал Джейми. Ариадна не сомневалась: если Джейми предложат за завод хорошую цену, он его продаст, а деньги промотает за пару лет. Она знала его лучше, чем я; впрочем, мои наблюдения не слишком расходились с ее оценкой.

Я постаралась придать кролику такой вид, будто к нему никто не прикасался. Зашить шов оказалось нечем, но я как могла стянула материю по краям дыры. Со стороны казалось, что шов цел. Письмо я сложила, как раньше, в крошечный треугольник и сунула к себе в сумочку. Правда, потом до меня дошло, как глупо я поступила. Сумочку приходится часто открывать; письмо могут увидеть. Я достала его, развернула и разгладила. Взгляд мой упал на прикроватную тумбочку, на которой лежали пьесы Тургенева. Я сняла обложку, обернула томик письмом и снова надела обложку. Не идеально, но сойдет до тех пор, пока я не придумаю чего-нибудь получше.

Довольная, я снова легла в постель и сразу же заснула.

Когда в половине девятого я спустилась к завтраку в чистой рубашке и джинсах, то застала внизу только Аластера.

— Доброе утро, Фран! Выспались? Сестра завтракает в своей комнате. Возможно, Джейми присоединится к нам позже. Он с шести утра на конном дворе.

Я села за стол; Руби поставила передо мной яичницу с беконом. Я так давно не ела на завтрак яичницу с беконом, что уже забыла, какова она на вкус.

— Рад видеть, что у вас хороший аппетит, — одобрительно заметил Аластер. — Денек, похоже, будет хорошим. После завтрака я поведу вас на конный двор и все там покажу. Вы умеете кататься верхом?

Я призналась, что каталась только на велосипеде.

— Что ж, может, удастся подобрать вам спокойную, славную лошадку, чтобы вы поучились. Спрошу у Келли.

Хотя я не горела желанием поездить верхом, поблагодарила Аластера и добавила:

— Если вы не против, мне бы хотелось сегодня съездить в Уинчестер и осмотреться там. Наверное, можно добраться туда на автобусе из Бейсингстоука?

Для поездки в Уинчестер у меня имелось целых два повода. Во-первых, мне хотелось найти бар, в котором раздавали спички, попавшие к Эдне. Да, письмо — очень важная улика. Оно доказывает наличие у убийцы мотива. И все же, кроме картонных спичек, у меня пока нет другой зацепки. Кроме того, из Уинчестера я собиралась позвонить Гану и поделиться с ним моим открытием. Звонить отсюда опасно — здесь меня подслушают.

— Собрались походить по магазинам, да? — весело предположил Аластер. — Или, может, взглянуть на Круглый стол короля Артура? Жители Уинчестера им очень гордятся. Он, конечно, ненастоящий. — Аластер хихикнул. — Раскрасили какой-то старый стол, чтобы угодить Генриху Восьмому! По-моему, Джейми сегодня тоже едет туда. Он может вас подбросить.

Сердце у меня упало. Я промямлила, что мне не хочется утруждать Джейми.

Аластер добродушно возразил:

— Что вы, это не составит для него никакого труда!

Интересно, подумала я, согласится ли с Аластером сам Джейми. Скорее всего, у меня появится возможность узнать его мнение.

После завтрака Аластер повел меня на конюшню. Джейми в столовой так и не объявился; хотя я высматривала его на конюшне, его не оказалось и там. Я от всей души надеялась, что он уже уехал в Уинчестер. Может быть, я была не права, предположив, что он управляет заводом от имени Ариадны. Может быть, заводом управляет Келли — кем бы он ни был.

Было уже половина десятого; почти все утренние дела, наверное, уже переделали. На конюшне мало толку от лежебок вроде меня; здесь встают с петухами и начинают чистить грязь.

Во дворе действительно был порядок, все чисто прибрано, если не считать сложенных кучкой брикетов сена в углу. Какая-то девушка усердно начищала скребницей гнедую лошадь.

— Ага, — сказал Аластер, — вот и Келли. Познакомьтесь!

Я думала, что Келли — фамилия какого-нибудь иссохшего и морщинистого конюха-ирландца в клетчатой кепке. Совсем забыла, что Келли может быть и именем, причем женским.

Когда мы подошли, девушка выпрямилась и обошла лошадь, держа в каждой руке по щетке.

— Доброе утро, мистер Аластер! — весело поздоровалась она. Меня она наградила любопытным взглядом.

Келли оказалась девушкой крепкой. Брюки для верховой езды обтягивали зад, похожий на окорок. А ее бюст напоминал резную фигуру, какие помещают на носу корабля. Закатанные рукава обнажали толстые предплечья и запястья. Волосы у нее были ярко-рыжими; она заплетала их в длинную косу. Как это часто бывает у обладателей таких волос, у нее была бледная кожа, которая на солнце тут же покрывалась веснушками. Аластер познакомил нас; Келли терла друг о друга две скребницы, чтобы удалить конский волос. Она держалась не враждебно, просто не знала, как вести себя со мной. Потом она нерешительно улыбнулась. Услышав, что Аластер хочет подобрать мне спокойную лошадку, Келли ответила:

— Посмотрим, что удастся сделать.

Тут из денника вышел мужчина, которого я раньше не видела, и направился к нам. Мужчина был среднего возраста, приземистый, в твидовой кепке.

Аластер проворчал:

— А вот и Ланди… Мне надо кое о чем с ним переговорить. Извините меня, пожалуйста.

Он направился к незнакомцу, а меня оставил наедине с Келли.