Двое бандитских разведчиков еще не успели вернуться, как легкая вибрация планшетника сообщила о том, что пришло сообщение. Начальник штаба прислал фотографию молодого парня с описанием антропологических данных, дату и место рождения. Рост сто шестьдесят восемь сантиметров, костюм сорок восьмого размера, обувь сорок третьего размера. Гадисов на фотографии был в возрасте, от силы, лет двадцати с небольшим, имел густую шевелюру, хотя на фотографии стрижка была короткая.

Тот человек, что командовал в банде, роста был примерно такого же, хотя костюм, мне показалось, носил как минимум пятьдесят второго размера. И был абсолютно лысым. Голова была не просто коротко подстрижена и выбрита, но на передней ее части отражалось солнце, то есть это была его родная лысина, не выбритая, а естественная, с гладкой кожей, без щетины, которая лезла сединой за ушами.

Возраст вполне подходил под внешность. При этом я отдавал себе отчет, что за двадцать с лишним лет Гадисов вполне мог раздаться телом и полысеть. Среди мужчин Кавказа лысина — не эксклюзив.

Мне фотография ничего не дала. По чертам лица идентифицировать его можно, скорее всего, только рассмотрев вблизи, то есть уже убитого. Я прочитал и приписку майора Аспарухова. Начальнику штаба сводного отряда пообещали в ФСБ запросить фотографию в службе безопасности Сирии. Оттуда уже обещали ее прислать, но пока тянут по привычной восточной неторопливости.

Я сразу отстучал одним пальцем ответ, что по этой фотографии провести идентификацию личности бандита возможным не представляется. Отправил текст и стал ждать. Естественно, не фотографии из Сирии, которая неизвестно когда придет, если вообще придет, я ждал возвращения бандитских разведчиков, которые, на мой взгляд, непростительно задерживались. Другие бандиты, заметил я, тоже начали волноваться. Но, подумалось мне, если бы бандиты попали в какую-то переделку, типа встречи с ментами, наверняка была бы стрельба…

Наконец разведчики пришли. Что им высказывали те, кто оставался ждать, мне было не слышно. Да и понять я смог бы только мат, который наверняка звучал, потому что бандиты разговаривают на своем языке, а матерятся на русском, причем иногда совершенно без акцента, как наш дворник-таджик в городке ДОС[27].

Чистит зимой снег на дорожках, разговаривает сам с собой по-таджикски, а матерится при этом по-русски и старается делать это намеренно громко, когда видит кого-то идущим по улице. Особенно громко его мат звучал всегда при виде женщин с детьми. Потом как-то командир роты из нашего батальона взялся отучить дворника от мата. Тот оказался учеником понятливым и после первой же беседы, едва выйдя на работу с отбитыми ребрами, больше не матерился.

Мы с бандитами на Северном Кавказе обычно поступаем более жестко. Они после наших бесед не только по-русски не матерятся, они даже на своем языке уже не разговаривают. Надо признать, школа у нас хорошая. Любого научить в состоянии.

Но еще не подошло время учить конкретно этих бандитов. По моему мнению, следовало подождать еще несколько часов.

А пока пришлось подождать еще полчаса, пока бандиты перекусят. Они не торопились. Костер не разводили за неимением дров, а из кустарника невозможно соорудить даже подобие костерка. Все прогорит сразу и угли оставит такие, что на них даже картошку испечь невозможно.

Бандиты завтракали жадно. Наверное, потому, что минувшим днем им не дали возможности поесть. Постоянно кто-то в них стрелял и куда-то загонял. Они резали мясо большими ножами. Наверное, такими же, какими перерезали горло мирным сирийским жителям.

Я хорошо знал, что такие ножи непригодны для боя, но после выхода американской киноэпопеи про Рембо подобные ножи стали называть боевыми, и многие, исключая спецназ, предпочли вооружиться такими же. Эти ножи, по большому счету, пригодны только для того, чтобы прорубать себе дорогу в кустах, если не боишься оставить за собой след, вскрывать консервные банки и колоть дрова для костра. В рукопашной схватке, пока противник замахнется таким ножом, а им удар обязательно нужно наносить с замахом из-за тяжести самого лезвия, я успею своим боевым обоюдоострым ножом нанести удара два-три, режущих и поражающих, предпочтительно в горло или в лицо, потому что тело обычно закрыто бронежилетом.

Обычно эффективными бывают режущие удары по сухожилиям руки, на тебя замахивающейся. Но применяются они тогда, когда противника следует захватить живьем. Этот нож, который я считаю своим боевым ножом, я ношу в ножнах на запястье левой руки, рукояткой вниз — так нож выхватывать удобнее.

Есть у меня еще штык-нож «Шмель» из комплекта «Ратник», которым я практически не пользуюсь как раз из-за его тяжести. И потому не трачу время на его заточку. Но свой боевой нож я затачивать не доверяю никому, даже специальным станкам, предпочитая вручную обрабатывать мягкую сталь сначала абразивным бруском, потом алмазным и в заключение тонким керамическим. И никогда не позволю себе использовать этот нож за обедом. Такое действие, я считаю, оскорбляет сталь, из-за этого она может подвести в ответственный момент.

Наконец бандитский завтрак был закончен. После чего они набрали из реки воду во фляги, при этом и сами напились так, что я пожалел их — быстро идти, выпив столько воды, сложно, фляги подвесили на спину ниже бронежилета и натянули на плечи лямки своих фирменных рюкзаков с американскими ПЗРК.

Бандиты продолжили марш, а мы продолжили преследование с максимально дальней дистанцией наблюдения…

* * *

Я продолжал пользоваться навигатором своего планшетника. Как только мы двинулись в путь, мне на планшетник пришел запрос от начальника штаба с требованием разрешить ему читать данные моего гаджета. Такое не всегда происходит, потому что это слегка похоже на недоверие к командиру взвода, но отказать в законном требовании начальнику штаба я не имел права и потому подтвердил разрешение нажатием сенсорной кнопки. Таким образом, наш маршрут стал контролироваться из штаба.

С одной стороны, это хорошо, потому что позволяет надеяться, что бандиты со «Стингерами» никуда не уйдут. Их всегда остановят дополнительными силами, которые майор Аспарухов должен в этом случае держать «под ружьем».

Такое может понадобиться, и подобное уже случалось, когда в похожей ситуации бандиты захватили грузовой автомобиль на дороге и дальше двинулись на нем. И пока спецназ группы преследования останавливал одну за другой легковые машины, поскольку грузовиков на дороге больше не было, высаживал пассажиров под угрозой применения оружия, чтобы иметь возможность преследовать банду, сами бандиты сумели укатить далеко, но нарвались на патруль ГИБДД, который сумел прострелить грузовику два передних колеса, в результате чего потерялось полностью управление грузовиком.

Трем инспекторам ГИБДД пришлось выдержать сложный бой со значительно превосходящими силами противника, пока не подоспел на легковых машинах спецназ ГРУ и не взял управление боем на себя. Автоматными пулями, кстати, были повреждены три легковые машины, и возмещение ущерба по ремонту было потом возложено на сводный отряд спецназа ГРУ.