— Если источник станет темным, веселиться будем не только мы, — нервно заметила Клавдия Константиновна.

— Это значит — наступит конец света? — не менее нервно поинтересовалась я.

Слава улыбнулся.

— Зачем же мыслить так глобально? Для того, чтобы произошел апокалипсис, одного магического источника мало. Нет, твердь земная, равно как и хляби небесные, не разверзнется. Строго говоря, в жизни местных деревень вообще мало что изменится. По крайней мере, никто этих изменений не заметит. Думаю, волхв учтет ошибки своей прошлой жизни и действовать будет по-другому. Просто с усилением темной стороны у людей начнутся проблемы со здоровьем и личностными отношениями. Усугубятся вредные привычки, возрастет смертность. Так как долго находиться в поле деятельности нечисти люди долго не смогут, через три-пять лет окрестные села опустеют, а навки и навьи передвинутся к ближайшим городам. Туда, где много еды.

— Жуть!

— Жуть, — согласился Слава. — Если нечисти с нежитью станет настолько много, бороться с ними будет гораздо сложнее, чем теперь.

— Легче вовсе не допустить того, чтобы источник поменял цвет, чем потом разгребать последствия, — вздохнула ягиня. — Не сомневайтесь, на его защиту встанет все Волховское.

* * *

Слава отправился спать почти в полдень. До этого времени он успел обстоятельно поговорить с сельским старостой, а потом и с некоторыми волховчанами, которые вовремя оказались неподалеку и очень заинтересовались, в связи с чем некромаг зачастил к представителю местной власти. В итоге ближе к вечеру было решено объявить общий сбор, дабы коллективно обсудить возникшую проблему.

То что мы со Славой ходим по улице вместе, мгновенно привлекло внимание всех попадавшихся на пути колдунов. Я то и дело ловила на себе удивленные или недоуменные взгляды. Это обстоятельство так меня позабавило, что в какой-то момент я взяла своего некромага за руку, и несколько часов мы прогуливались именно так — чтобы в теплоте наших отношений никто больше не сомневался.

Когда же ладонь, которую я сжимала своими пальцами, стала мягкой и вялой, Слава объявил, что отправляется домой.

— Я засну прямо под этим забором — сказал он, сладко зевнув в кулак. — Пора нам с отцом поменяться местами.

За сим Вячеслав простился до вечера и отправился отдыхать. Я же решила навестить Марину, все-таки мы не виделись с позавчерашнего вечера и в хороводе последних событий я совсем о ней забыла.

Водяницы дома не оказалось. Широкого полосатого полотенца, которое всегда сушилось на веревке у ее крыльца, на месте тоже не было, из чего я сделала вывод, что подруга снова плещется в озере.

Свернула за угол и потопала к водоему — уж очень хотелось обсудить все последние новости — и проснувшегося волхва, и нападение ночницы и опасения моего некромага.

Озерный берег встретил меня тишиной, нарушаемой только жужжанием большого одинокого овода, лениво летающего над знакомым куском полосатой ткани. Что ж, значит Марина все-таки где-то здесь, вернее где-то там, под водой.

Я уселась на травку и приготовилась ждать, когда подруге надоест общаться с карасями и щуками, и она сблаговолит выбраться на поверхность.

Ждать пришлось не долго. Уже через пару минут ровная сонная гладь волховского озера буквально взорвалась тысячей брызг, и в воздух взлетел огромный столб воды. Я вскрикнула и вскочила на ноги — создалось впечатление, что на дне неожиданно проснулся гейзер.

В следующую минуту из толщи водяного столба вырвалось странное серое существо, которое, не давая ни малейшей возможности себя рассмотреть, мгновенно нырнуло и ушло на глубину.

— Вернись, тварь!

С противоположной стороны столба выскочила Марина. Она совершенно определенно была не в духе: ее глаза превратились в два зеленых огня, а белокурые волосы отливали цветом морской волны.

— Я сказала, вылезай!

Чародейка с силой ударила руками по воде, и в воздух взвились еще два огромных водяных столба.

— Марина! — крикнула я. — Что ты делаешь?

Она обернулась, увидела меня.

— Люда, отойди подальше!

Я отпрыгнула к кустам, и в тот же миг все озеро всколыхнулось, будто задетая кем-то миска с водой. Часть этой воды хлынула на берег, замочив при этом Маринкино полотенце.

Да что же, в конце концов, происходит?!

— Марина!

Она выбралась на берег, бледная и дрожащая от негодования.

— Люда, — ее голос едва не срывался на крик, — там русалка!

— Русалка?..

— Да! Перерожденная утопленница, понимаешь?! Нежить! В нашем озере!

Ну… Не так уж это и удивительно.

— А раньше тут русалки не водились?

— Мне они ни разу здесь не встречались, — уже спокойнее ответила Марина. — До сегодняшнего дня. Представляешь, пришла я окунуться, нырнула и вдруг чувствую — кто-то на меня смотрит. Удивилась, пригляделась, а там эта, лупатая. Спряталась в водорослях и наблюдает.

— Но ведь сейчас еще день, — заметила я. — Разве русалка не должна спать?

— Это уж на ее усмотрение, — хмыкнула водяница. — Ночью она может выйти на берег, чтобы накинуть на кого-нибудь чары, заманить в воду и сожрать. А на глубине ей абсолютно все равно, какое сейчас время суток. Но это ерунда. Важно другое: как нежить вообще здесь оказалась?! И где в связи с этим твой обожаемый некромаг?!

— Некромаг, положим, уже здесь, — раздался позади нас мужской голос.

Мы одновременно обернулись.

— Здравствуйте, Николай Егорович, — улыбнулась я.

— Привет, Люда, — улыбнулся он в ответ. — По какому поводу крики?

Я перевела взгляд на Марину.

Водяница растерянно хлопнула ресницами.

— Еще один маг смерти, — изумленно пробормотала она. — У нас в Волховском что-то происходит, да?

— Происходит, — со вздохом кивнула я. — Познакомьтесь: это Марина, наша водяница, а это Николай Егорович, отец Вячеслава. Как ты верно заметила, тоже некромаг.

— Очень приятно, — снова улыбнулся Клюев-старший. — Так это вы, милая девушка, устроили тут самостийный аквапарк?

— Да, — кивнула водяница. — Я ловила русалку. Но не поймала.

— Разве ж их так ловят? — дружелюбно усмехнулся мужчина. — С ними шуметь нельзя.

Он окинул оценивающим взглядом прибрежную полосу, сделал пару шагов влево, очевидно выбирая место поглубже, склонился над водой и что-то прошептал. По озеру тут же побежала едва заметная рябь.

— Вот ваша русалка. Принимайте, — сказал Николай Егорович.

И все? Так быстро?

Мы переглянулись, потом медленно подошли к нему вплотную, тоже склонились над водой.