ну я как декана вспомнил. Ха-ха-ха! – залился смехом преподаватель и сел на своё прежнее место. – Рад, что и ты это не забыл. Я же сначала удивился, когда ты зашёл. Лицами вы с твоим соседом похожи.

– Да я из-за этого с ним первым и заговорил. – подхватил, тоже засмеявшись, Слава.

– Только у него было такое детское, правильное, а в тебе сразу видна творческая натура.

– Потому что я ел мало.

Оба рассмеялись, но, когда Геннадий успокоился, Слава продолжал, с невысокими остаточными всхлипываниями смеха.

– Кстати, твой сосед сбежал пару месяцев назад из госпиталя.

– Охрана значит у вас плохая… может быть и мне, для новых ощущений? – перекладывая ногу с колена, предложил Слава.

– Не думай. Как раз после этого её усилили – камеры включили.

– Ну и ладно, тогда у него спрошу. Надо же быть… таким смелым.

– Дураком. Не прошло нескольких часов, и его поймали – не вытерпел, усмехнувшись, Геннадий.

– У вас есть поесть что-нибудь между обедом и ужином? – положив руку на живот, перескочил Слава.

– Да, да. – преподаватель отъехал со стулом и через Интерна посмотрел на часы. – Полдник через пару минут.

– Отлично. Я так проголодался, составишь мне компанию?

– Я от тебя ещё долго не отстану. – Геннадий засмеялся, но Слава, додумав что-то про себя, улыбнувшись, хмыкнул.

Преподаватель схватил со стола ключи и пропустил у выхода перед собой Славу, отчего мужчина не отказался и вышел первым. На том же месте напротив двери, где Слава поджидал Петра Семёновича, стоял Павел Анатольевич, при виде которого на лице бывшего изолированного расползлась усмешка:

– Ты всё ждёшь?

– Ты кому? А, Павел Анатольевич. – воскликнул Геннадий и отвернулся, закрывая кабинет, и продолжил уже спиной. – Представляете, встретил университетского товарища.

– Мы как раз в столовую, не хочешь с нами? – вставил Слава.

– Не соглашайтесь, мы так давно не виделись, дайте наверстать пропущенные годы. – по-дружески обняв Славу за плечо, попросил Геннадий.

– Ты его ни с кем не путаешь? – смутился Павел Анатольевич, тряся головой.

– Вы думаете, я однокурсника узнать не могу? Он у нас всегда не такой как все был, и ему даже будет полезно пожить здесь. Мы пойдём, хорошего дня, Павел Анатольевич.

– Не перенапрягай мозг, это вредно. – уходя, бросил Слава.

Павел Анатольевич следовал за ними, подслушивая разговор о воспоминаниях университетского времени с сомнением, и, отстав от них у лестницы, поднялся в свой кабинет.

– Он всегда такой подозрительный? – войдя в столовую, третируя, не утерпел Слава.

– Сам удивлён. Он ко мне зашёл несколько раз за все годы.

– Ты садись, я всё принесу. – махнув к столам, попросил Слава.

– Я сам.

– Не стоит.

Слава грубо отпихнул порывающегося помочь Геннадия, который, отступив пару шагов назад, удивился силе однокурсника и, уступив, сел за второй стол. Составив на два подноса одинаковые наборы блюд: чай и булочку с изюмом – он вытащил из кармана горсть таблеток, закрыл свои руки спиной, растолок препарат между двумя взятыми из соседнего стакана ложками и высыпал порошок в чай одного из наборов. Поставив приборы на место, подхватил два подноса и отнёс их на занятый Геннадием стол. Перед преподавателем он поставил чай с полурастворившимися таблетками, часть которых прикрылась листочками растений.

– Тебе у нас понравится. Особенно кухня. – разглядывая булочку, с наслаждением, певуча зарекомендовал преподаватель.

– Давай сначала за встречу. – предложил Слава, поднимая стакан.

Геннадий поднял свой, и, ударившись стеклом, каждый отпил небольшую часть содержимого. Доев полдник, Слава остался в ожидании преподавателя, уже пришла «небуйная», но в их сторону он не смотрел. Наконец Геннадий допил чай, и они отнесли посуду. Отходя от окна, преподаватель прижался к Славе.

– У меня кружится голова.

– Присядь.

Слава довёл его до скамьи, сев на которую, Геннадий упал спиной на стол.

– Слава, я тебя не вижу. Позови кого-нибудь. – повторял он, тряся руками в воздухе.

Слава наклонился и с наслаждением прошептал:

– Никогда не смей указывать мне, что делать.

– Что ты говоришь. Я не понимаю, мне плохо!

– Тут есть врач? – спросил Слава, не повышая голос, несколько лиц на него повернулось. – Который умеет оказывать первую помощь. – добавил мужчина, больше лица на него не смотрели. – Студент, тут человеку плохо!

При всей имевшейся у него злобе к Славе, Ипполит не мог из-за этого не помочь преподавателю. Студент подбежал к Геннадию, перекинул его руку через свою шею, Слава сделал то же, и они поволокли преподавателя в изолятор – единственное в госпитале место, оборудованное медицинскими приборами. Спустив Геннадия на первый этаж, Слава побежал в ординаторскую, а студент поволок мужчину к изолятору.

Прибежавшие врачи помогли уложить преподавателя на кровать, сознание его уже покидало, он мямлил, и разобрать слова было невозможно. Минут через пять явился приведённый Славой, который после ординаторской побежал на четвёртый этаж, Павел Анатольевич и поспешил вызвать карету скорой помощи. Больше ничего не делали. Через час машина забрала Геннадия в областную больницу. К этому времени Слава и студент уже практиковались на уроке ОБЖ.

Из суматохи изолятора они вышли после того, как в нём появился Павел Анатольевич. Дошли до кабинета они молча, только Слава, беззвучно смеясь над своими мыслями, изредка поглядывал на студента, пока тот, упёршись взглядом в пол, шагал у другой стены, между ними было около метра. Постучавшись, Слава первый зашёл в кабинет, размахнувшись дверью так, что и Матвеевич успел пройти, не прикоснувшись к ней. С первого посещения кабинета, Слава заметил столы, выставленные друг за другом у стены, напротив которой госпитализированные строились. Теперь они были распределены с приставленными к ним стульями на одной половине комнаты, на второй – дубовый учительский стол, за которым сидел Василий Иванович, на стене за которым висела зелёная графитовая доска. Отставник следил за несколькими мужчинами, ходившими вокруг столов и что-то у них поправляющими.

Слава громко поздоровался с Василием Ивановичем и твёрдо направился в его сторону, студент поздоровался тише и отошёл к партам, шёпотом, пытаясь не затронуть тишины, отвечая на вопросы остановившихся госпитализированных.

– Новенький? – машинально спросил военный, увидев незнакомое лицо.

– Старенький, старенький. – передразнил его Слава, облокачиваясь на стол.

– Что? – воскликнул Василий Иванович, и гнев загорелся в его глазах, устремлённых на прищуренные веки наглеца.

– Был я у вас, но только один раз.

– Прогуливаешь?

– По веской причине пропустил. – выразив уверенность в своих словах, которой также должен был подчиниться Василий Иванович, уточнил Слава. – Не слышали, сбегал я несколько месяцев назад. В изоляторе отсидел, и вот вернули. – Слава, облокотился ладонями о край стола, вывернув тыльную сторону локтей к Василию Ивановичу.

– До Москвы добежал?

– Врут. Вы понадеялись, что я у вас лучшим