жизнь и так и не ответила ему. Сейчас она задумывается: а вдруг им суждено было встретиться вновь?

Нельзя поддаваться опасным мыслям. Как глупо думать подобным образом. Нельзя винить во всем обстоятельства, она просто не хочет этого делать. Эрику устраивает такая жизнь, выбор сделан правильно. А кем бы она была без своей семьи?

Подняв глаза, Эрика замечает, что Юнас ждет ее на крыльце. На нем белая рубашка и потертые джинсы; его улыбка вызывает щекочущее чувство, как раньше.

– Привет, – кричит он. – Молодец, что нашла сюда дорогу!

Бывший парень встречает ее с распростертыми объятиями и долго не выпускает из них, потом окидывает теплым взглядом и в какой-то момент Эрике кажется, что ей вновь шестнадцать.

– Привет, – здоровается она, отвернувшись, чтобы Юнас не заметил, как она покраснела. – Где декорации?

– Заходи – покажу.

Юнас провожает ее в здание церкви через заднюю дверь и приводит в комнату, забитую костюмами, реквизитом и инструментами. На стуле висит полосатый костюм тигра, на другом – платье принцессы, а на столе стоят в ряд слон из папье-маше, высокая шляпа и труба.

– Веселая тут у вас обстановка.

– Рад, что тебе нравится, – говорит Юнас. – Дети сами придумывают спектакль, получается эклектично. Приходи потом посмотреть, и Лину приводи – она оценит.

– Спасибо, не уверена, что мы тут надолго.

– Понимаю. Вся семья здесь соберется?

Эрика пожимает плечами.

– Не знаю. Моя старшая дочь Эмма впервые устроилась на работу на лето, так что она при деле, а муж – Мартин – занят по горло своей фирмой.

– Неужели кто-то добровольно отказывается от лета в Юсшере? – удивляется Юнас, выразительно взмахивая рукой.

– Не говори. Есть такие люди.

Он показывает на два больших прислоненных к стене листа белого картона.

– Это заготовки для наших декораций.

– Ладно, – кивает Эрика, потирая руки. – И что они должны изображать?

– Дети хотят джунгли, цирк, замок принцессы и город.

Встретившись с ним взглядом, она смеется:

– И все? Лабораторию и космическую станцию не хотите добавить?

Юнас грустно усмехается в ответ, а Эрика вспоминает, что в нем всегда сквозила какая-то печаль. Она сама рассказывала одной из лучших подруг, как в Юнасе уживаются два разных человека. Бывало, он чувствовал себя невероятно счастливым и веселился по любому поводу, а спустя мгновение его уже одолевали мрачные мысли. Иногда казалось, будто Юнас держит на своих плечах все сущее. Он мог возмущаться событиями в мире и беспокоиться о будущем. А еще называл Эрику лучиком, пронизывающим тьму. Говорил, что она возвращает ему утраченную радость и именно поэтому так нужна.

– Мы договорились, что волшебный лес подойдет ко всем выступлениям, – объясняет Юнас.

– Вот как. Значит, волшебный лес.

– Да, знаешь, такой, чтобы со мхом, лианами и плотоядными растениями. – Он выставляет вперед листы картона и достает огромную коробку с красками. – Вот, все, что есть. Надеюсь, хватит.

Эрика заглядывает в коробку.

– А карандаш у тебя есть?

Взяв желтый карандаш, который ей протянул Юнас, Эрика подходит к листам картона. Делает шаг назад, чтобы измерить пропорции, затем приступает. Уверенной рукой размечает, где будет начинаться и заканчиваться лес, потом легкими штрихами обозначает верхушки деревьев. Работает технично, будто не задумываясь, и только изредка делает шаг назад, чтобы осмотреть получающуюся картину целиком.

Закончив набросок, Эрика открывает банку с краской и начинает заполнять контуры леса сказочной живописью. Чтобы получить разные оттенки, смешивает зеленый, белый и черный и накладывает цвет большими мазками.

Лес медленно обретает формы. Серо-зеленые деревья на фоне сиреневого неба смешиваются с яркими цветами. Эрика дополняет пейзаж птицами и бабочками, а по краям, за цирковым шатром, виднеются устремленные вверх небоскребы и окруженный зубчатой стеной замок с башенками.

Спустя некоторое время Эрика бросает взгляд на настенные часы и вздрагивает. Прошло два часа. Она косится на Юнаса, который наблюдает за ней, прислонившись к стене.

– Прости, я потеряла счет времени.

– Ничего страшного, – отвечает он. – Мне нравится смотреть, как ты работаешь. Ты и правда растворяешься в своем творчестве.

Взяв тряпку, Эрика вытирает руки.

– Я не так часто рисую, – оправдывается она.

– Почему? Ты невероятно талантлива.

– Да нет, таланта у меня немного. И времени нет. Когда работаешь на полную ставку, воспитываешь двоих детей и содержишь дом, свободного времени остается совсем мало.

Держа руки в карманах, Юнас встает перед декорациями.

– Но это должно быть твоей работой, а не хобби.

– Рисованием трудно заработать на жизнь, – вздыхает Эрика.

– Понимаю. Но ведь обидно, что такой талант пропадает зря.

Когда он оборачивается, Эрика чувствует, как на нее накатывает волна счастья, и в голове опять возникает мысль, что представляла бы собой ее жизнь, раздели она ее с Юнасом. Были бы будни задушевнее?

Эрика робко разглядывает тонкие черты его лица и излучающие тепло глаза, всегда подернутые дымкой серьезности. Она помнит, как целовала его, проводя ладонями по мягким волосам. Они практически не отпускали друг друга, когда были рядом, украдкой держали руку под футболкой другого, на шее или в кармане джинсов. Он и она жили в своеобразном симбиозе, испытывая сильный голод, свойственный одним лишь подросткам.

Эрика улыбается про себя и опускает глаза. Возможно, она скучает по тому времени, когда чувства переживаешь не на жизнь, а на смерть, каждый поцелуй заряжен энергией и любое прикосновение может потрясти твой мир до основания.

Томительную минуту они стоят рядом, не проронив ни слова, разделяя молчание и все, что было, пока Эрика не делает шаг в сторону.

– Мне пора возвращаться, – торопливо говорит она.

– Понимаю. Огромное спасибо за помощь. Дети будут в восторге, когда увидят, как красиво получилось.

– А покрасить последний уголок не так уж и сложно, – продолжает она, показывая на декорации.

– Конечно, сделаем.

– Ну ладно, пока.

Когда Эрика стоит на пороге у выхода, Юнас окликает ее.

– Эрика, подожди.

Она медленно оборачивается и видит, как он откидывает в сторону челку.

– Скажи, я могу пригласить тебя на ужин в благодарность за проделанную работу?

Эрика сомневается. Ей бы самой не понравилось, если Мартин вдруг решил бы отужинать со своей бывшей девушкой. Хотя Юнас больше чем бывший, он – один из немногих, кто хорошо знал ее в юности.

– Ладно, – говорит она. – Будем на связи.

– Хорошо, до встречи.

Эрика выходит из церкви, у нее кружится голова. Понятно, что встреча с Юнасом еще ничего не означает. Все это – глупые фантазии, но она давно не ощущала такой свободы и хочет, чтобы греющее душу чувство не покидало ее подольше.

25

Патрисия прогуливается быстрым шагом. Она заходила в церковь и предприняла