– Звучит потрясающе. Это мы обязательно должны включить в программу!

26

Пятница, 25 июля 1987 года

Маделен сидит у фортепиано и аккомпанирует группе поющих женщин. Несмотря на то, что прошла всего пара недель репетиций, все поют на удивление слаженно.

Когда разные голоса соединяются воедино на последних строчках «Благодати»[32], Маделен обменивается довольными взглядами со стоящей в первом ряду хора Дезире.

К хору присоединилась достаточно пестрая компания, и Маделен ждет не дождется следующего выступления. Как только затихает музыка, раздается радостный гомон голосов, Маделен встает и аплодирует.

– Браво! Вы великолепны!

Дезире кланяется, из задних рядов слышен смех.

– Думаю, если вы пару раз пропоете дома весь репертуар, мы будем готовы.

Грета, блондинка с короткой стрижкой, тянет руку:

– А мы успеем еще разок прорепетировать до воскресенья?

Маделен смотрит на обернувшуюся в ее сторону Дезире.

– Те, у кого есть желание, могут подойти в субботу в первой половине дня.

– Я смогу, – сообщает Грета. У нее открытое, доброжелательное лицо.

Другие хористки оглядываются друг на друга и одобрительно кивают.

– Хорошо. Значит, договорились. В одиннадцать устроит?

Маделен прощается с хористками и, проводив их, возвращается к инструменту. Иногда, когда церковь пустеет, она остается ненадолго поиграть для себя.

Опустившись на табурет перед белым фортепиано, пробегает пальцами по нежным на ощупь клавишам. Сквозь разноцветные стекла витражных окон в зал проникают лучи низкого вечернего солнца, освещающего все вокруг оранжевым сиянием.

Маделен закрывает глаза и начинает играть «Лунный свет»[33]. Это одна из ее любимых пьес, потому что напоминает о маме. Патрисия всегда говорила, что Эллинор Грей, которая умерла от рака, когда Маделен было семь лет от роду, похожа на лунный свет. Она продолжает жить там, в небесах, просто вне досягаемости от них.

Такая мысль одновременно успокаивает и навевает грусть; музыка уносит Маделен за собой. Ей нравится сливаться воедино с фортепиано, оставляя весь мир в стороне. Церковь всегда была для Маделен пристанищем, здесь она чувствует себя как дома, находит утешение и силы.

Убрав руки с клавиатуры, девушка замечает, что за окнами уже стемнело. Собирает ноты и подходит к шкафчику, где они обычно хранятся. Там лежит огромное количество песенников и скопившихся за долгие годы старых нотных страниц. Некоторые собраны в папки, другие свалены неопрятной кипой.

Подняв стопку листов, Маделен ощущает их вес. Когда появится время, нужно просмотреть их и рассортировать по папкам, чтобы ничего не пропало.

Уже собираясь закрывать шкафчик, она замечает что-то, лежащее под разрозненными нотами. Осторожно достает книгу в черном кожаном переплете. По формату она как нотная тетрадь, на обложке в свете ламп блестит золотая эмблема.

Затаив дыхание, Маделен открывает книгу и понимает, что это сборник нот для фортепиано. На первой странице – Ноктюрн Шопена Ор. 9 № 2, а в нижнем углу стоит подпись «Аманда Л.».

Мысль обо всех, кто когда-нибудь играл на фортепиано в этой церкви, вызывает у Маделен улыбку. Наверное, таких исполнителей сотни, и каждый из них что-то оставил после себя в подарок преемникам. Но этот сборник в кожаном переплете выглядит достаточно новым и красивым. Может, Аманда просто забыла его здесь по ошибке?

Помедлив секунду, Маделен берет ноты и убирает их в сумку. Она постарается узнать, кто такая Аманда и можно ли вернуть ей сборник.

Маделен пересекает церковный зал и подходит к двойным дубовым дверям, ведущим в холл, за которым расположена канцелярия прихода. Выйдя на крыльцо, она слышит громкие голоса, доносящиеся из канцелярии. На секунду останавливается, но потом решает: эти реплики вряд ли предназначены для ее ушей, что бы там ни обсуждали. Медленно начинает обходить здание по пути в Стурстюган, но, зайдя за угол, оказывается у окна кабинета пастора Линдберга, где стоит Юнас.

Она делает шаг к стене. Отсюда, из-за куста, ей видно все, что происходит в комнате.

Юнас с раскрасневшимся лицом стоит неподвижно, сжав кулаки, а пастор Линдберг ходит вокруг него. Похоже, они о чем-то разговаривают. Глаза Юнаса опущены, пастор держит спину прямо.

Маделен с изумлением смотрит на них. Она понимает, что следует уйти, но что-то в их манере общения намертво притягивает взгляд.

Юнас говорит медленно, и чем дольше он рассуждает, тем резче становится его голос. Под конец Маделен уже четко слышит все слова; подняв глаза и посмотрев на отца, Юнас получает увесистую пощечину.

Девушка вздрагивает. Она с трудом может поверить увиденному. Это пастор Линдберг, всегда такой добросердечный и дружелюбный? Как он мог ударить своего сына?

Юнас отвернулся и держится за щеку. Теперь очередь пастора говорить. Он продолжает ходить взад-вперед, размашисто жестикулируя.

Сын качает головой, но этим его протесты ограничиваются, и, когда пастор Линдберг, закончив, указывает ему на дверь, отворачивается и быстро выходит.

Маделен остается стоять на месте, не зная, что делать. Все сжимается внутри при виде выходящего на улицу Юнаса. Она не может просто дать ему уйти, не убедившись, что парень в порядке.

Юнас торопливо идет по тускло освещенной местности, заходит в сосновую рощицу, потом поднимается в гору, к утесу. Маделен следует за ним. Она по-прежнему не знает, что скажет ему, но развернуться и уйти тоже не может.

Склон холма весь в рытвинах и больших камнях, приходится двигаться осторожно. Маделен не бывала здесь раньше и удивляется высоте. Дорога к вершине занимает несколько минут, и, дойдя наконец до нее, девушка теряет Юнаса из вида.

Двигаясь в полумраке на ощупь, она выходит к краю скалы, торчащей над морем, которое тихо шумит внизу, в тридцати метрах от вершины. Испугавшись головокружения, Маделен пятится назад.

Глаза постепенно привыкают к темноте, и вот она уже может различить фигуру человека, сидящего чуть поодаль от нее.

Маделен неторопливо приближается к скамейке, стоящей у хорошо утоптанной тропинки. Закрывавшие небо облака немного рассеиваются, узкий серп месяца освещает дорогу.

Когда до скамейки остается несколько метров, Юнас оборачивается, и они встречаются взглядами в темноте.

– Маделен?

Она медленно подходит и садится рядом на скамейку.

– Привет.

– Что ты здесь делаешь? – удивленно спрашивает Юнас.

Она плотно сжимает губы. Трудно будет объяснить, не показавшись сумасшедшей.

– Уходя из церкви, я нечаянно услышала ваш с пастором разговор и решила убедиться, что ты в порядке.

– Ты шла за мной?

– Да, извини пожалуйста, – говорит она. – Не знаю, почему я так поступила. Наверное, беспокоилась о тебе.

– Не стоило.

– Прости, – кивает она. – Я знаю, как неприятно ругаться с членами семьи, и я… – внезапно смолкнув, Маделен отводит взгляд.

Юнас проводит рукой