— Аравийский. Не смей.

Получилось не слишком-то убедительно. Наверное, потому что то твердое, что ощущалось ягодицами, было совсем не рычагом передач. И меня вело. О, как меня вело.

— Приподнимись… — велели мне на ушко.

Я машинально послушалась, и… этот… я повторяюсь, да? Короче, он стянул с меня джинсы вместе с трусами. Немного. Ровно настолько, чтобы… Ну… Не знаю, как я там не сгорела от стыда. И возбуждения, само собой. Потому что вот так, за рулем «Хаммера»… а ведь он еще и тронулся с места… Конечно, все это было статично, прыгать там было просто негде, да и я бы не смогла. Что там прыгать, я пошевелиться не могла. Однако одного только рычания и вибрации мотора под нами было достаточно.

Нам обоим достаточно.

Вот же!..

— Аравийский, ты извращенец, — было первым, что я сказала, когда вообще смогла говорить. — А если бы… Это же опасно! Ты сумасшедший!

Этот — только засмеялся, обнял меня крепче и тоном дьявола-искусителя шепнул:

— Но тебе же понравилось.

Кажется, я покраснела. Хотя куда сильнее-то!

— Маньяк, — пробормотала я. — Пусти меня.

— Ладно. Мое место сегодня — штурманское, — заявил этот мерзавец, выскользнул из… из-под меня и спрыгнул на землю.

Я забыла даже возмутиться. Так возмутительно красив он был. Даже не то чтобы красив, а… офигенен. Неприлично, совершенно нецензурно офигенен.

Лось арабский.

— Штаны-то застегни, герой-любовник!

Я гордо отвернулась. Потому что еще не хватало смотреть этот стриптиз наоборот! Я же тогда… черт. Черт! Ну уж нет! Я не буду растекаться сладкой лужицей по сиденью только потому что Аравийский — чертова мечта, а не мужчина. Мой фасон, мой размер…

Черт. О размере тоже думать не буду.

Не буду, я сказала.

И вообще. Где тут ключи зажигания? Я — хоть и блондинка, но не трусиха. И Красавчика я бояться не собираюсь. Он слишком прекрасен. И слишком эротичен.

У-у-у! Аравийский! Твою гармошку!

— Ну что, обратно в город? — невозмутимо спросил этот мерзавец, развалившись на втором сиденье, и солнечно улыбнулся.

— Ну уж нет. Мне дали Красавчика на весь вечер. Буду на нем кататься!

Хм. Кажется, это прозвучало как-то так… судя по блеску глаз Аравийского, показалось не только мне.

— Весь вечер кататься… хм… мне нравится, как это звучит.

Ну вот! Вот с такими хищно-мурлыкающими интонациями ему только продавать авто невинным девушкам, жертвам демонического обаяния.

— Весь вечер, — твердо сказала я, так же твердо решив не обращать внимания на подначки. Вот вернемся домой — я ему припомню, ох, я ему припомню!

— Ладно. Там был указатель на заправку и забегаловку. Поехали?

И мы поехали. Я — с Аравийским на штурманском месте, Нюська — в компании Арсена и второго, не знаю, как его там. Километров десять до заправки и большой надписи «Шашлык». И надо отдать должное этому… Аравийскому, короче. Ни единой подколки, ни одного косого взгляда, когда я поначалу ползла со скоростью хромой улитки. И руки у меня дрожали вместе с коленками. Особенно когда я посмотрела на ту самую сосну, в которую мы едва не влетели. Или не ту самую, честно, мне было без разницы. Но почему-то сдаться сейчас, опустить руки и уступить Аравийскому руль я не могла. Знала, что он не станет смеяться или меня жалеть, вообще обойдется без комментариев, даже наверняка как-то смягчит для меня этот провал. Но…

Может быть, именно поэтому. Я чувствовала его уверенность — во мне, в том, что я справлюсь. И заражалась ею. Ну и еще мне было слишком хорошо после двух оргазмов, чтобы бояться. Эндорфины сделали свое черное дело. Да и адреналина в организме уже не осталось, весь вышел.

Так что эти десять километров мы преодолели всего-то за десять минут, и последние пять уже шли со вполне приличной скоростью. Правда, с водительского сиденья меня снова снимали на ручки… но скорее потому что иногда побыть слабой нежной женщиной просто приятно. И на ручках он меня носит вполне достойно. Одобряю.

Лоуренс

Предложение «выйти, покурить» прозвучало ненавязчиво и вовремя — когда две сестрички-блондинки заели стресс не удивление вкусным шашлыком и удалились припудрить носики.

Лоуренс, пребывающий в нирване, согласился. Хоть за шашлыком о политике и прочих невкусных материях и не говорили, но из кое-каких фраз майора и его приятеля Вована следовало, что виновного в нападении на Аравийского они знают. И с удовольствием сдадут, ибо конкурент проклятый.

Разумеется, не при милых дамах. Своего ангела Яну Лоуренс намеревался держать как можно дальше от криминальных дел. Даже если она обидится на недоверие.

Так что Вована оставили присматривать за дамами, а сами вышли на крыльцо забегаловки. Прикурили. Вообще-то Лоуренс этим делом не баловался, но разговора ради можно.

Несколько секунд рассматривали друг друга, глаза в глаза.

— Так вот ты какой, Аравийский. А по фоткам в сети не узнать.

Лоуренс пожал плечами. Немудрено. Сейчас и дело другое, и образ другой. Без камуфляжных полос на морде. Майора опознать было проще — он не особо изменился. Снайпер был, снайпер и остался.

— Рановато ты в отставке, майор.

Русский хмыкнул и передернул плечами, ясно выражая свое нецензурное отношение к бывшему начальству.

— Лучше раньше, да живым. А ты все там же?

— Нет. Но связи остались, если ты об этом. И я рад знакомству.

— Я тоже, — кивнул майор. — Как-то там случая не выдалось представиться по-человечески.

Несколько секунд они молча смотрели на проезжающую фуру. Все равно грохочет так, что ни слова не слышно. Тут стреляй — никто не заметит.

И, похоже, подумали об одном и том же. Что на этот раз от них никто и не требует стрельбы. Слава Господу.

Помнится, когда они держали друг друга на мушке пять с половиной часов, Лоуренс тоже не раз благодарил Господа — за то, что русский больше не стреляет. Хоть у него стопроцентно приказ «противника в живых не оставлять». Не нарушь его оба, так и остались бы в Сирии. Трупами на радость некоей группе экстремистов, за которой по большому счету охотились оба.

И только Господь знает, как Грегу удалось из Англии выяснить, кто тот ублюдок, что поцарапал Лоуренсу бок и не позволяет головы поднять. Пять часов. На палящем сирийском солнце. Был бы Лоуренс чистокровным англичанином — сдох бы. И не будь у него друга Грега, готового похерить все инструкции ради дружбы — тоже сдох бы.

Впрочем, если бы русский не держал телефона в кармане, не ответил бы на вызов или просто строго следовал инструкциям — результат был бы тот же. А так…

Они успели договориться в последний момент. Еще бы несколько минут, и все закончилось бы совсем иначе. Уж точно не медалью и внеочередным званием для Лоуренса. За провалы званий не дают даже посмертно.