— И блинчиков, — добавила Миранда.

Болтовня — это хорошо. Это нормально. Чтобы поддержать бодрое настроение, Джоанна стала расспрашивать Миранду о семье. Миранда рассказала, что у нее есть питбуль по кличке Игги.

В разговор вступил Гром, сообщивший, что у него было две собаки — шестилетняя такса и пятнадцатилетний золотистый ретривер, но когда такса в прошлом году неожиданно умерла от сердечного приступа, ретривер тоже умер спустя несколько дней, по-видимому, от горя.

Скарлетт заявила, что она — кошатница, и на нее тут же зашикали.

Позже, когда притворно веселый разговор сам собой угас и вернулось прежнее уныние, двигатели внезапно сбавили обороты. Ход кораблика, как показалось, замедлился.

— Вы слышите? — вдруг спросил Сэл, почти не участвовавший в разговоре после пробуждения.

— Что? — спросила Скарлетт.

— Кажется, это была сирена.

Она вслушалась, но до нее не доносилось ничего, кроме звуков собственного дыхания. Скарлетт стала двигаться вдоль стены, пока не нащупала плечом иллюминатор, и прижала ухо к грязному стеклу. Все равно ничего. Наверное, Сэлу показалось, и нельзя его в этом винить. Если так долго сидеть с завязанными глазами, недолго и слегка поехать крышей.

— Летти, — сказал Гром. — Попробуй стащить с меня повязку.

— Но у меня руки…

— Попробуй зубами.

Они встретились в середине каюты. Скарлетт встала на цыпочки, вцепилась зубами в ткань возле его макушки и дернула вниз. Повязка не поддалась. Она попробовала потянуть за нее в районе переносицы, но снова ничего не вышло.

Давай-ка я, — решил Гром.

Скарлетт почувствовала, как он поймал ее повязку зубами и стал тащить вниз.

— Погоди, — сказала она. — Попробуй вверх.

Гром возобновил попытки. Повязка сдвинулась на пару сантиметров, но застряла на бровях.

— Не, никак, — вздохнул он.

— Нет, у тебя почти получилось, — подбодрила его Скарлетт. — Давай еще раз. Не страшно, если мне будет немного больно.

Он попробовал еще. Тряпка снова застряла на бровях.

— Тяни дальше, — сказала она, пересиливая боль.

Гром, словно разыгравшийся пес, продолжал рывками тянуть проклятую повязку, пока, наконец, она не скользнула дальше.

— Получилось! — радостно вскрикнула Скарлетт, вновь обретя зрение.

— Ты видишь? — спросил Сэл.

— Да!

Скарлетт оглядела крошечное пустое помещение, служившее им тюрьмой последние сутки. Это была настоящая помойка. Пол покрыт крысиным пометом. В углах, словно гнезда, комки изгрызенных газетных листов. С низких балок под потолком клочьями свисает пыльная паутина. По обоим бортам в каюте было по три небольших иллюминатора. Дверь и большое окно были обращены на корму. Джоанна и Миранда сидели у противоположной стенки. Вице-консул выглядела лет на десять старше, чем накануне. Паспортистка, казалось, совсем сникла. Чуть в стороне стоял Сэл. Лицо его осунулось, подбородок покрывала черная щетина, но осанка прямая, а голова гордо вскинута.

Стоящий рядом Гром выглядел, казалось, ничуть не хуже, чем прежде, разве что аккуратная прическа юриста превратилась в воронье гнездо. На лбу краснел воспалившийся порез, вокруг которого наливался синяк. Это было странное чувство — оказаться единственной зрячей среди невидящих. Было в этом что-то от вуайеризма, словно она была Человеком-невидимкой.

— В каюте пусто, — сказала она. — Только мы.

— А снаружи? — спросил Сэл, в голосе которого снова прорезались стальные нотки. — Мы все еще болтаемся посреди озера?

Она подошла к одному из иллюминаторов по правому борту и ахнула.

— Что там? — спросил Гром.

— Мы на реке. Проплываем мимо какого-то города.

— Рассказывайте все, что видите, — выпалила Джоанна. — Возможно, я что-нибудь опознаю.

Скарлетт принялась описывать окружающие пейзажи. Река была шириной в несколько сот метров, с илистыми берегами. За редкими бананами и кокосовыми пальмами виднелись покосившиеся дома и щиты с выцветшей рекламой, возвышавшиеся на фоне бледно-розового утреннего неба. Чуть впереди через реку был переброшен мост. По тропинке под автомобильным мостом ШЛИ ЛЮДИ.

— Есть какие-нибудь мысли, Джоанна? — спросила Скарлетт, прервавшись.

Та хмуро покачала головой:

— Боюсь, не с такими скудными ориентирами.

— Черт… — прошипел Гром.

— Продолжай глядеть в оба, — распорядился Сэл.

Скарлетт подошла к иллюминаторам на противоположном борту. Оранжевое солнце поднималось над горизонтом, и небо постепенно приобретало ярко-голубой оттенок. Становилось теплее. Здания попадались все реже, пока по берегам не пошли лишь девственные леса.

Скарлетт переместилась к кормовому окну, чтобы сменить точку обзора. Перед ней открылся панорамный вид на реку: та была шириной в среднем метров двести — где-то пошире, где-то поуже, и извивалась огромной грязно-бурой змеей. Взбаламученная винтами, кофейного цвета вода с кружевом белых пузырьков расходилась веером от кормы и покачивала заросли травы, кувшинок и водяных гиацинтов, тянувшиеся вдоль берега. Спиральная лестница, по которой Скарлетт взбиралась накануне, была справа от двери. Отсюда не было видно, что творится на верхней палубе. К счастью, и наоборот.

Она не знала, как бы отреагировал Великий Яхья, если бы, посмотрев вниз, заметил ее.

Время от времени кто-нибудь спрашивал Скарлетт, что она видит, и каждый раз ей приходилось давать один и тот же ответ: ничего нового. В конце концов вопросы прекратились совсем. Какое-то время мимо тянулись плоские и непримечательные места, пока берега вдруг не стали круче.

По обе стороны поднялись непроницаемые стены высокого камыша, папируса и кустов всевозможных оттенков зеленого, которые прерывались лишь шрамами, оставленными в багровой почве дождевыми потоками. Зачарованная видом, Скарлетт едва не пропустила деревеньку, раскинувшуюся на поляне у реки. Когда до мозга дошло, что видят глаза, она встрепенулась и поспешила к иллюминатору по правому борту.

Хижины стояли на высоких столбах, видимо, чтобы уберечься от сезонных паводков. Стены их были сложены из засохшей на солнце глины, крыши покрыты травой и пальмовыми листьями. На кольях растянуты для просушки рыболовные сети. На берегу сушилось несколько лодок, выдолбленных из древесных стволов. У самой воды стояли двое африканцев, провожая взглядами проплывающий катер. С очень темной кожей, босые, но одетые в грязные футболки и шорты европейского вида. У одного в руках был спиннинг вроде тех, что можно найти в любом американском рыболовном магазине.

— Вижу деревню, — сообщила Скарлетт. — Два человека смотрят, как мы проплываем. Это какое-то племя.

Джоанна вздохнула:

— Жаль. Парочки туземцев маловато, чтобы точно определить, где мы.

Оживление в каюте тут же стихло. Снова воцарилось угрюмое молчание.

Но Скарлетт это не остановило, и она осталась на посту. Медленно тянулся час за часом. Веки потяжелели, мозг стал отвлекаться на посторонние мысли, начали болеть колени. Но стоило ей подумать о том, чтобы присесть, как показалась вторая деревня. По берегу носились детишки, тыча руками в сторону кораблика. Женщины стояли возле костров, на которых готовилась пища; в воздухе вились клубы дыма.

Четверо мужчин прыгнули в пироги, по двое в каждую,