— Потому-то он и оставил тебе деньги, — заключила Либби. Читать между строк у нее получалось ничуть не хуже, чем у меня. — Но если Рики — не твой отец, — медленно проговорила она, — получается, мы с тобой никакие не…

— Если скажешь, что мы не сестры, я тебя поколочу, прямо здесь и сейчас. — Я была готова исполнить свою угрозу, но Либби решила меня не искушать.

— А ты не пыталась его искать? — спросила она вместо этого. — Тоби, я имею в виду.

Я потупилась.

— Я попросила Алису об этом, еще когда не знала, кто он такой. У нее не получилось.

Либби фыркнула. Громко.

— Или она только так говорит, эта твоя Алиса Ортега. Она в курсе, кто он такой?

Я поглядела на нее.

— Нет.

— И что, ты всерьез думаешь, что твой адвокат бросил все силы на поиски парня, с которым ты когда-то играла в шахматы? — Либби уперла руки в бока. — А ты сама-то пыталась его найти? Головоломки с зацепками не в счет. Самого человека ты искала?

Признаться, этот вопрос поставил меня в тупик. Изнутри игры, придуманной Тобиасом Хоторном, все казалось предельно логичным. Но если взглянуть на это сверху, то и впрямь получалось, что мы выбрали самый окольный путь к цели из возможных.

— Ты же сама знаешь, как трудно было уговорить Орена и Алису на поездку сюда, — напомнила я. — Они ни за что не отпустят меня в Нью-Касл на поиски Тоби.

— Хочешь, я туда съезжу? — сперва вопрос прозвучал робко, но Либби быстро справилась с неуверенностью. — Почему бы не заскочить домой? Никто и не станет расспрашивать, зачем мне это. Могу даже охрану с собой взять.

— За тобой тут же ринутся папарацци, — предупредила я. — Ты теперь тоже у них на прицеле — из-за меня.

Либби пригладила французскую косу и улыбнулась.

— Я сольюсь с толпой. Не уверена, что сейчас папарацци меня узнают.

Мои мысли были лишь об одном: надо было раньше ей все рассказать. И почему я держу самых важных людей на громадной дистанции?

— Значит, договорились, — заключила Либби. — Я лечу обратно, в Дом Хоторнов, а там сажусь на самолет до Коннектикута.

— Поправочка, солнышко, — вставил Нэш, вернувшийся в комнату. На его лице застыло непроницаемое выражение — так что было неясно, какой эффект произвела на него шокирующая новость, сообщенная братьями. — Не «я», а «мы».

Вскоре после полуночи меня разбудила Макс.

— Что случилось? — сонно спросила я, но уже через пару секунд меня охватила паника. — Все в порядке?

— Все прекрасно! — объявила Макс с лукавой улыбкой. — Лучше некуда. — Она снова ткнула меня локтем. — Джеймсон Хоторн сейчас в джакузи!

Я смерила ее недовольным взглядом, повернулась на другой бок и натянула одеяло до самой макушки.

Макс сдернула его обратно.

— Слышишь меня? Джеймсон Хоторн в джакузи! Чпокательная готовность номер один!

— А что у тебя с Джеймсоном? — спросила я.

— Нет, это что у тебя с ним?

Сама не знаю почему, но вместо того, чтобы спихнуть ее с кровати, я ответила на вопрос.

— Я ему не нужна. Как девушка. Что он и впрямь любит — так это загадки. Меня он держит при себе на случай, если я вдруг понадоблюсь. Для него я просто часть головоломки.

— А ты сама-то… не прочь, чтобы он тебя использовал? — поинтересовалась Макс.

Я подумала о Джеймсоне. Вспомнила, как блестят его глаза, когда он знает что-то такое, что мне пока неизвестно, его ухмылку, тот миг, когда он закрыл меня своим телом от пуль в Блэквуде — прикосновение его рук к моему лицу, когда меня напугали фейерверки, пробудив мрачные воспоминания. Это дурацкое прозвище — Наследница. Гольф на крыше. Как я прижималась к нему на мотоцикле. Как дрогнули уголки его губ, когда он велел мне «залечь на дно. Пока».

— Он тебе нравится, — заключила Макс, чересчур довольная собой.

— Скорее, мне нравится то, как я себя рядом с ним ощущаю, — поправила я, тщательно подбирая слова. — Но все довольно сложно.

— Из-за Грэйсона.

Я уставилась в потолок, вспоминая, как мы ехали на подъемнике.

— Мы просто друзья.

— Нет уж, — поправила Макс. — Это мы с тобой друзья. А Грэйсон — просто воплощение избегающей привязанности, которая цветет в тебе пышным цветом. Он не позволяет себе захотеть тебя. А ты не хочешь хотеть, чтобы тебя хотели. Все держатся на дистанции. Никто никому не достанется, но зато обойдется без боли.

Макс одарила меня невеселым взглядом.

— А почему ты так за все это переживаешь? — спросила я. — С каких это пор моя личная жизнь так тебя занимает?

— Точнее, ее отсутствие, — поправила Макс и пожала плечами. — Моя жизнь разбилась на осколки. Родители не отвечают на звонки. Брату тоже запрещают со мной общаться. У меня только ты и осталась, Эйв. И я хочу, чтобы ты была счастлива.

— Так ты пыталась связаться с родителями? — Мне не хотелось слишком на нее давить, но поддержать — очень.

Макс потупилась.

— Сейчас важно не это. А то, что Джеймсон Хоторн в джакузи, — она скрестила руки на груди. — Что будешь делать с этой информацией?

Среди вещей, которые Алиса заказала для этой поездки, нашелся дизайнерский купальник: черное бикини с золотой окантовкой. Я надела его и быстро закуталась в длинный, до пола, халат — невероятно мягкий, точно из самого роскошного спа-салона. Джакузи располагалось в отдельном здании неподалеку. Только на подступе к черному ходу я обнаружила, что Орен идет за мной.

— Вы же не запретите мне выйти из дома? — спросила я.

Он пожал плечами:

— Я расставил своих людей по всему периметру. — Ну да, как же иначе.

Я взялась за ручку двери, глубоко вздохнула и вышла на ночной мороз. Стоило холоду пробрать меня до костей, и сомнения улетучились. Я пулей кинулась к джакузи. Оно было просторным — на восьмерых, но сейчас там отдыхал один Джеймсон. Он сидел в воде. Видно было только лицо, устремленное вверх, очертания шеи и едва различимые контуры плеч.

— Гляжу, ты в раздумьях, — я села у бортика, приподняла полы халата и опустила ноги в воду по колено. В воздух поднимались клубы пара, и по мне пробежала дрожь.

— Я всегда в них, Наследница, — парировал он, не сводя глаз с неба. — Этим-то я тебе и нравлюсь.

Было до того холодно, что мне не осталось ничего иного, как сбросить халат и забраться в воду. Сперва тело сопротивлялось, но вскоре расслабилось под теплыми струями. Щеки залил румянец.

Джеймсон покосился на меня.