— Давай, Отелло, вспоминай, где ты был пятнадцатого ноября. Был с женой или сам по себе прохлаждался… Отеллы — они ведь любят шастать по чужим бабам…

— Да ты чего? С какими чужими бабами? — привстал Абрашин.

— Неважно, — осадил его Гуров. — Давай вспоминай, где был пятнадцатого ноября!

Спустя минуту Абрашин, кряхтя и бросая гневные взгляды на жену, тещу и Гурова, «вспомнил», что именно в тот день вечером он был дома и его жена тоже была дома, он это может уверенно подтвердить.

— Где была в это время машина?

Внезапно глаза Абрашина снова налились гневом:

— Да мы ее купили только в конце ноября! Числа двадцать третьего… Так ведь? — Он обратился за подтверждением к жене. — Ты же сама ее покупала, эту хренову тачку! На хрена только бабки потратила! Тебе что — той было мало? А?!

— Вова, успокойся! — заголосила Людмила. — Да, я вспомнила, я же ее купила только в конце месяца! А вы спрашиваете про пятнадцатое. Это не я.

— Ты что, дура, что ли?! — набросился Абрашин на жену. — Не помнишь, что когда покупаешь? Только голову морочишь!

Гуров выразительно посмотрел на Людмилу. Стало понятно, что купила она машину чуть раньше, чтобы подарить ее своему Лене, а потом, когда тот вернул машину, сказала мужу, что только что купила ее для себя.

— Мы это проверим, разумеется, — подытожил Гуров. — Ты окончательно успокоился? — на всякий случай спросил он Абрашина.

Абрашин успокоился явно не окончательно — людям с его психотипом это вообще не свойственно, — но мрачно кивнул утвердительно.

— В таком случае счастливо оставаться, надеюсь, преступлений и прочих глупостей в мое отсутствие не произойдет, — сказал Гуров, убирая пистолет.

— А почему здесь встречались? — задал каверзный вопрос Абрашин, когда Гуров уже собирался уходить.

Полковник довольно легко парировал и этот вопрос.

— Слушай, ты посмотри на себя, — насел он на Абрашина. — Ревностью жену замучил, она тебя боится. Поэтому и назначила встречу здесь. Ты же при каждом телефонном звонке думаешь, что на том конце провода любовник. Разберитесь у себя в семье, ребята!

Гуров сделал знак теще, желавшей было вставить свои пять копеек, что уже довольно наслушался глупостей, открыл дверь и вышел из квартиры. Морозный декабрьский ветер ударил в лицо, освежил. Полковник с облегчением выдохнул.

«Как я иногда понимаю закоренелых холостяков», — подумал он, направляясь к своей машине.

Путь полковника лежал на квартиру, которую снимал Леня Кораблев на деньги своей любовницы. У полковника уже не осталось сомнений в том, что именно Кораблев сидел за рулем пресловутого «Крайслера», сбившего Анастасию Юрьеву. Орлов пообещал сам связаться со следователем Морозовым, который вел это дело, и все у него выяснить. Задачей Гурова было найти Кораблева и доставить его на Петровку. Для предварительной беседы в неформальной обстановке случай был неподходящий. Поэтому Гуров был настроен очень решительно.

Однако в квартире на Кутузовском ему никто не открыл. Гуров приложил ухо к двери и прислушался. За стеной стояла абсолютная тишина. У полковника даже мелькнула мысль вскрыть квартиру отмычкой и войти внутрь, но он ее тут же отверг. Он решил продолжить поиски Кораблева до вечера. И если они не увенчаются успехом, то оставить в квартире засаду. Рано или поздно должен же Кораблев прийти к себе домой! Если, конечно, Людмила не соврала и назвала настоящий адрес. Гуров был почти уверен, что Абрашина сказала правду, но все же стоило попробовать и другие варианты поиска.

В памяти сыщика всплыло название «Оазис». Абрашина произнесла его на эмоциях, поспешно, когда рассказывала о неприятных событиях, произошедших с ее Леней прошлой ночью. Вряд ли она его выдумала на ходу.

«Оазис»… Гуров достал планшет и набрал это слово в поисковике. Среди прочих открылся сайт ночного клуба, расположенного в Москве на Ленинском проспекте. Немного подумав, Гуров набрал номер знакомого майора Балабанова, который служил в тамошнем ОВД.

— Привет, это Гуров. Слушай, тут такое дело — не буду ходить вокруг да около. Ночной клуб «Оазис». Наверняка в вашем поле зрения. Расскажи кратенько о нем — что за заведение.

— Ну, стандартный клуб, правда, есть одна особенность, — сообщил Балабанов, — ходят слухи, что там поигрывают.

— Опа! Подпольное казино? А что не накроете?

— Слухи, — повторил майор. — Достоверных сведений у нас нет.

— Понятно, — произнес Гуров.

Он предположил, что местный ОВД наверняка «кормится» от этого ночного клуба и накрывать его им невыгодно. Гурову, начинавшему службу в органах совсем в другие времена, эта ставшая привычной практика была противна. Но он не высказал своих соображений Балабанову, в помощи которого нередко нуждался.

— Слушай, мне бы выяснить насчет одного человека, — проговорил полковник. — Не подскажешь, к кому можно обратиться?

— Обратись к Вадику Семеркину, — чуть подумав, сказал Балабанов. — Молодой парень, подвизается там кем-то. Я его за наркоту брал, потом отпустил «с условием», так что он мне частенько инфу сливает. Ты ему привет от меня передай — он тебе все и расскажет.

— Хорошо, спасибо.

Гуров убрал телефон и посмотрел на часы. Было околообеденное время, ехать в ночной клуб сейчас никакого смысла. Как еще искать Кораблева, Гуров пока не представлял. К тому же ему хотелось кое-что обсудить с Крячко. Когда он набрал номер Станислава и услышал, что тот едет в Москвореченск, решил, что это очередная шутка Крячко.

— Стас, да не обираюсь я тебя напрягать, — откровенно сказал Гуров. — Так, посоветоваться хотел. Ты где?

— Сказано тебе — в Москвореченск еду! — раздраженно отозвался Крячко. — Вернусь — посоветуемся! Чтоб ему, мать его растуды… — По дальнейшему лексическому составу фразы Гурову стало ясно, что Крячко действительно направляется в Москвореченск.

— Судьба, — улыбнувшись, проговорил Гуров и завел двигатель.

* * *

Станислав Крячко после того, как Гуров поехал к Людмиле Абрашиной, остался в кабинете Орлова. Возвращаться к себе ему не хотелось, потому что одному было скучно. Поручений не было — новой темой, появившейся в деле Никонова, занялся Гуров. И Крячко принялся развивать свою.

— Петр, я по поводу этой девушки, Кати, — задумчиво проговорил он.

— Что тебя смущает?

— Смущает то, что она, как мне показалось, не совсем выздоровела. То есть аномалией там еще попахивает. Но главное не это! А то, что она работает в привокзальном киоске. В привокзальном, понимаешь? На Казанском!

— Ну и что? — не понял Орлов.

— А то, что Никонов вполне мог приехать в Москву на Казанский вокзал! Вдруг она его там увидела? Может быть, даже подошла? Они побеседовали, в ней всколыхнулись старые чувства… Она, кстати, до сих пор по нему сохнет и не скрывает этого. Ждет, что он приедет и заберет ее.