Гуров прикрыл глаза. Упоминание о машине задело в его памяти какую-то струну. Полковник задумался. Красный «Крайслер» ярким маяком светился в голове. Красный «Крайслер»… Точно! На такой машине ездила Людмила Абрашина! И в номере ее машины тоже, кажется, есть семерка!

Полковник поднялся и взволнованно заходил по кабинету. Потом подошел к телефону и набрал номер:

— Майора Чеснокова, — попросил он. — Алло, Валентин? Гуров беспокоит… Да, есть дело. На некую Абрашину Людмилу Васильевну должен быть зарегистрирован автомобиль марки «Крайслер». Меня интересует его номерной знак. Возможно, машина зарегистрирована на Абрашина Владимира. Но это маловероятно. Хорошо, буду ждать.

Майор Чесноков из ДПС перезвонил буквально через пару минут и сообщил, что данная машина действительно зарегистрирована на Людмилу Абрашину и что ее номерной знак — 670 РУ.

«Старею, — с упреком в собственный адрес подумал Гуров. — Раньше любые цифры автоматически заносил в память».

— Спасибо, Валентин, — поблагодарил Гуров и направился к выходу.

Заперев кабинет, он пошел к генерал-лейтенанту Орлову. Тот сидел в компании Станислава Крячко, который в очередной раз красочно расписывал, как ловко ему удалось расколоть Дубнева на краже материалов. Орлов слушал с кислой миной, поскольку сам, кажется, был уверен, что Дубнев не убивал Никонова, а следовательно, успех Крячко не имел того масштаба, который приписывал себе сыщик.

— Петр, приветствую. — Гуров быстро прошел в кабинет и сел на свой любимый стул.

— Да, Лева, что у тебя? — По вдохновленному виду Гурова Орлов понял, что у того есть что-то новое и важное.

— Вот. — Гуров выложил на стол те самые материалы, которые попали в его руки вместе со статьей Никонова. — Почитайте!

И пока Орлов, надев очки, вчитывался в документы, Гуров возбужденно рассказывал:

— Мы-то с вами думали, что дело в статье Никонова против мэра! И даже не подумали поинтересоваться, чем он еще занимался! А он, оказывается, занимался наездом на девушку! И здесь, заметьте, собирал все очень тщательно. Вон сколько копий документов приложено!

— Постой, я не понимаю… — проговорил Крячко. — А кто эта девушка? Где она?

— Девушка умерла. Но сбила ее машина, очень похожая на ту, на которой ездит Людмила Абрашина. А это уже ниточка, ребята! И еще какая! Не ниточка — трос! Который тянет за собой убийство Никонова. Вот, кстати, и мотив.

— Ты хочешь сказать, что Людмила сбила девушку? — нахмурился Орлов. — И Никонов вышел на нее?

— Да! Но есть нюанс: Людмила говорила, что давала машину своему мальчику-любовнику, которую тот вернул, якобы потому, что ему неловко пользоваться добротой Людмилы. Нужно обязательно выяснить, кто ездил в начале ноября на этой машине — она или Кораблев. Кто именно сбил девушку? И не потому ли благородный мальчик вернул автомобиль, что совершил на нем ДТП.

Орлов и Крячко переглянулись.

— Что ж, это хорошая мысль! — одобрил генерал-лейтенант. — Что скажешь, Стас?

— Неплохая, — кивнул Крячко, его триумф стремительно мерк на фоне Гурова. Но он не растерялся и тут же воскликнул: — Я же говорил, что это важные материалы! И заметьте — это я их добыл!

— Молодец, молодец, — скороговоркой проговорил Орлов. — Что ж, остается только переговорить с Людмилой Абрашиной повторно и выяснить, кто в тот роковой день сидел за рулем ее машины. Какое это число? Пятое ноября, — сам прочитал он. — Так, погибшую девушку звали Анастасия Юрьева. Дело вел следователь ОВД Москвореченска Морозов… Нужно обязательно с ним поговорить!

Орлов посмотрел на своих подчиненных. Гуров уже доставал телефон, чтобы звонить Абрашиной, Крячко тревожно смотрел на генерала:

— Что? Опять в Москвореченск? Не поеду! Я одного бензина сегодня сжег тысячи на три! И нервов столько же! Хоть режь меня — не поеду! Вон, лейтенантов посылай! А я не мальчик на побегушках.

— Зачем ехать, Станислав? — ласково заговорил Орлов. — Позвонить же можно!

— Вот и звони, — открестился Крячко и откинулся на спинку стула.

Гуров тем временем набрал номер Людмилы.

Абрашина ответила не сразу, Гуров сначала даже не узнал ее голос.

— Да, — нервно проговорила Людмила.

— Людмила Васильевна, я вынужден просить вас встретиться со мной еще раз, — спокойным, но в то же время серьезным тоном произнес полковник.

— Ой… Да? А что случилось? — растерялась Абрашина.

— Дело касается вашего автомобиля и вашего друга, — объяснил Гуров. — Подробности, разумеется, я расскажу вам только при личной встрече.

— Ой… — снова растерялась Людмила и тут же, видимо шифруясь от мужа, громко крикнула: — Да, да, мамочка, я приеду!

После этого в трубке послышалось шуршание и связь оборвалась. Гуров не стал убирать трубку. Минут через пять Людмила перезвонила ему сама. Теперь она уже говорила нервным шепотом:

— Подъезжайте на проспект 60-летия Октября, это в районе метро «Академическая». Коричневая девятиэтажка, квартира пятьдесят восемь. Больше ничего сказать не могу, муж по пятам ходит…

Гурову этого было достаточно. Он тут же вышел из кабинета, сел в машину и поехал в южные районы Москвы.

Двухкомнатная квартира, в которой жила мать Людмилы Абрашиной, оказалась вполне удобным местом для встречи. Самой матери в квартире не было, она ушла по делам. Полковник с Людмилой расположились на кухне за чашкой чая с неожиданно вкусными баранками.

— Начнем с вашего друга, Людмила Васильевна, — сказал Гуров. — По тому адресу, который вы мне дали, я его не застал. Где он вообще бывает?

— Я не знаю, — ответила Абрашина.

— А вы его когда видели в последний раз?

Абрашина немного помялась и тихо сказала:

— Сегодня ночью.

— Вот как! — воскликнул Гуров. — Надо же! И где?

— Вы понимаете, с ним случилась ужасная история. Его избили, ограбили, отобрали крупную сумму денег, даже часы сняли! И еще — машину забрали. Он позвонил мне очень поздно, где-то часов в двенадцать. Я сказала мужу, что моей маме плохо, и поехала.

— Прямо сюда?

— Нет, что вы! Мы встретились в одном кафе, рядом с «Оазисом». Леня выглядел совершенно ужасно, окровавленный, помятый!

— Где это произошло? Кто на него напал? Сколько их было? — сыпал вопросами Гуров.

— Ой, я не знаю! — отмахнулась Людмила. — Я просто дала ему денег, и он уехал. А куда — я не знаю. Я вернулась домой часа в три ночи. А утром приехал муж. Я уже и не знала, что ему сказать, чтобы встретиться с вами… Господи боже мой! Я, конечно же, сказала, что маме опять плохо, и вот поехала уже действительно сюда, на встречу с вами.