— Ну, знаете ли, Алексей… — Толстяк уселся за стол. — Есть такое прекрасное изобретение, которое придумано специально для того, чтобы компенсировать всякого рода неудобства. Оно называется «материальное вознаграждение».

— Если бы мне были нужны деньги, Михаил Ефимович, — отнес Дикулин в раковину грязную посуду, — я бы просто удвоил количество клиентов. Или назначил более высокую плату.

— То есть или ухудшили бы качество, или распугали тех пациентов, что уже есть, — покачал головой лысый гость. — Сомневаюсь, что это у вас получится.

— Получится. Да желания нет. Свободное время я ценю выше денег.

— Может быть. Но работа — это вообще-то не жизнь на цепи круглые сутки. Есть свободное время, выходные дни.

— Сейчас у меня все дни выходные, — пожал плечами массажист. — Хочу — работаю, хочу — нет. Хочу — назначаю часы приема, хочу — отказываюсь.

— Однако, положим, утроить свой доход так просто, как удвоить, вы уже не сможете, молодой человек, — невозмутимо предположил Михаил Ефимович. — Или учетверить. К тому же, как я понимаю, если вы брались за осаживание всякого рода ведьм и вампиров, это занятие вам нравится. Раз деньги вы цените меньше свободы. Так вот, я предлагаю вам не рабство. Я предлагаю вам постоянную работу в той области, которая вам нравится, с соответствующим риску вознаграждением. Есть такая возможность. И даже необходимость. Сейчас ответа требовать не стану, вы слишком настроены на отрицание. И визитку оставлять не стану — вижу, сами не позвоните. Подумайте недельку, а потом я вас найду.

— Ну, надо же, Смольный забеспокоился о магических напастях… — Алексей посмотрел гостю прямо в глаза. — А сами-то как?

— Я? — Здоровячок раскрыл ладонь, наклонил к ней голову, ловя краем зрачка, над линзами. Алексей увидел, как зловеще сверкнул повернутый внутрь камень перстня, и, нутром чуя близкую опасность, схватил из солонки щепоть белого порошка, вскинул перед собой. В воздухе запахло гарью, Михаил Ефимович резко сжал кулак, вскинул голову, улыбнулся:

— Отличная реакция, молодой человек. Вы нам подходите.

— А что будет, если снять линзы? — Алексей подобрал со стола и растер между пальцами осевшую из воздуха липкую гарь.

— Это смотря кто попадется, — доброжелательно растянул губы в улыбке Михаил Ефимович. — Вы, например, вполне можете выжить. Так что через недельку, я думаю, увидимся. Всего доброго. Думайте, Алексей.

* * *

Санкт-Петербург, проспект Юрия Гагарина,

19 сентября 1995 года. 19:50

До прихода последней клиентки оставалось десять минут, и Дикулин решил попробовать еще раз, последний. Снял трубку радиотелефона, нажал кнопку повтора и откинулся с подлокотника дивана на спину. После непродолжительного треска импульсного набора раздался гудок, потом второй, а затем вдруг послышался запыхавшийся женский голос:

— Алло?

— Здравствуй, Леночка, — ляпнул от неожиданности Алексей.

— Леша, ты? — Голос в трубке повеселел. — Конечно, ты. Кто еще может так меня называть?

— Леночка, я по тебе соскучился, — уже смелее сообщил Дикулин.

— Приятно слышать, — теперь уже девушка засмеялась. — И какой из этого следует вывод?

— Нам нужно увидеться.

— Ты купил билеты? Куда?

— Нет, на этот раз я хочу прокатиться с тобой на мотоцикле.

— А-а, это меняет дело. — Теперь собеседница говорила серьезно. — Приличный мотоциклетный костюм купить не так просто. Костюм для верховой езды не подойдет, комбинезон… Да, это выход. Комбинезон из лайки с оторочкой на ногах и рукавах можно взять у Марго из «Стирлинга». Но ее еще поймать нужно. Думаю, раньше чем за два дня я не управлюсь. Шлем у тебя какого цвета?

— Красного.

— А какого оттенка? Теплого или холодного?

— Чего? — не понял Алексей.

— Ну, какого он вообще цвета? Алого, кораллового, малинового, пунцового, вишневого, кумачового, киноварного, рубинового, пурпурного, багряного, розового, бордового?

— Я могу привезти и показать, — предложил молодой человек.

— За находчивость ставлю тебе пять, — развеселилась Лена, — а за знание цветов — два. Пожалуй, я куплю шлем в пару к костюму. Надеюсь, он пригодится мне не на один раз? А куда мы поедем?

— Я хочу пригласить тебя на рыбалку. Позагораем, искупаемся, отдохнем на свежем воздухе.

— Позагораем? — изумилась девушка. — Леша, ты, наверное, уже месяца два на календарь не смотрел. Ты хоть помнишь, что сентябрь на улице? Третья декада завтра начинается.

— Ну, положим я знаю место. Ты мне доверяешь?

— Даже и не знаю… — заколебалась Лена. — Это там, где двенадцать месяцев свой костер жгут?

— Почти.

— Но ведь это сказка?

— Так ты мне доверяешь или нет?

— Пожалуй, да… — после некоторого колебания согласилась девушка. — Но, может быть, не стоит так усложнять? Может, оставим такие поездки на лето, а сами просто сходим в музей? В Русском, помнится, выставка Верещагина открылась.

— Там много народа, — как можно естественнее отказался Дикулин. — А мне бы хотелось посоветоваться с тобой по одному очень важному для меня вопросу.

— Какому?

— Вот там и обсудим.

— Нет, Леша, — с неожиданной твердостью потребовала Елена. — Так не пойдет. Раз сказал «а», говори и «б». Я не хочу несколько дней ломать голову над тем, что могло случиться.

— Да это…

— Говори немедленно или забудь сразу про любые поездки!

— Мне предложили работу… — отступил Алексей, решив не перегибать палку. Не так уж он был уверен в чувствах девушки, чтобы рисковать только возникшими отношениями.

— И все?

— Мне предложили работу в Смольном.

— Мэром Санкт-Петербурга?

— Нет, конечно.

— Начальником отдела социальных проблем.

— Нет.

— Тогда соглашайся.

— Но ты даже не знаешь, кем именно!

— Какая разница? В Смольном всегда можно разнюхать что-то интересное. Там услышать, там спросить, там через плечо заглянуть. Конечно, соглашайся.

— Это ведь придется каждый день на работу ходить…

— Ну и что? Половина города так живет. Хочешь, я тебе взятку дам?

— А вот давай за город съездим, там и обсудим.

— Ну вот, — хмыкнула Лена, — не успел устроиться, а уже за жабры берешь. Конечно, поеду, куда мне теперь деваться. Когда ты за мной заедешь?

— Ну, если тебе нужно два дня, чтобы выбрать костюм, тогда… Тогда давай в пятницу, в десять утра.

— Домой заедешь?