за солнцезащитные очки? — Она кладёт одну руку на живот, пальцем другой обводит мою фигуру и говорит: — С этим нужно что-то сделать. Пойдёмте.

Я следую за Эл Рэ. Она пересекает вестибюль и проходит в зал напротив.

— Это зал коллег, — поясняет она.

Я стаскиваю солнцезащитные очки и сую в поясную сумку (тоже из коробки с костюмами), застёгнутую на талии под этим громоздким свитшотом. В поясной сумке у меня лежат все возможные очки, которые могут мне понадобиться, наличные деньги, кредитная карта анонимной подставной компании и мои настоящие водительские права, которые я должна была предъявить, чтобы получить разрешение на въезд такси на подземную парковку, а потом показать охраннику, который обслуживает частный лифт от парковки до этого зала.

В левой части «зала коллег» полным-полно кабинетов, выходящих окнами на улицу и, судя по болтовне и стуку клавиатур, битком набитых людьми. Справа внутренние кабинеты, большинство из которых пусты, по всей видимости, потому что сейчас восемь сорок пять утра, так что я предполагаю, что это кабинеты для персонала. В первом кабинете справа у двери висит табличка с именем ДЖОЗЕФ П. КАРМАЙКЛ. Там сидит молодой белый мужчина с каштановыми волосами. Он поднимает взгляд, видит коллегу и испуганно таращит глаза, но быстро проглатывает своё неловкое удивление и говорит:

— Доброе утро, Эл Рэ.

— Доброе, — она кивает. Я слышу звон, звон сообщений, которые мгновенно разлетаются по всему залу. Эл Рэ наклоняется ко мне и шепчет:

— Я редко прохожу по этому коридору. Они думают, я не знаю, что Джо разослал всем эсэмэски. Вот увидите, все остальные будут настороже, все будут работать и вежливо со мной здороваться.

И действительно, в соседнем кабинете нас встречает Мелани Бамп, деловитая молодая женщина, которая без удивления говорит:

— Доброе утро, Эл Рэ.

Когда мы проходим мимо, Эл Рэ наклоняется ко мне и говорит:

— Это вам будет слишком коротко.

Мы проходим ещё несколько кабинетов, за которыми сидят сотрудники, старательно делая вид, что погружены в дела, и отрываясь от них, чтобы поздороваться с Эл Рэ и широко ей улыбнуться. По поводу каждого из них Эл Рэ отпускает комментарии, которые слышу только я:

— Нет, это плохо будет смотреться на камеру; слишком небрежно; в его костюме вы утонете; слишком пёстро; мне не нравится этот узор; слишком длинно; розовый пейсли нужно объявить федеральным преступлением.

Наконец Эл Рэ замедляет шаг и останавливается в дверях кабинета Софии Марии Калабрии. Эта сотрудница — единственная, кто повёрнут спиной к дверному проему, а не к своему столу. Она в наушниках, и кажется, что она отсчитывает все, что слушает, по движению пальцев.

— Самая сильная из команды, и моя любимая, но не говорите ей, — замечает Эл Рэ. — К тому же размер как раз ваш.

На Софии классический чёрный костюм от Энн Тейлор, пиджак и юбка. По всей видимости, под пиджаком у неё вполне подходящая белая блузка, но этого я пока не знаю, потому что она находится к нам спиной. Ее простые чёрные матовые туфли-лодочки на двухдюймовых каблуках никогда не выделяются, но всегда к месту — как классические рабочие «тимберлэнды» на строительной площадке. Её каштановые волосы собраны в низкий и тугой хвост. Весь её внешний вид говорит об эффективности и профессионализме. Никаких оборок.

Эл Рэ стучит в приоткрытую дверь, но София не слышит. Наконец Эл Рэ подходит очень близко, наклоняется и хлопает ее по плечу. София в испуге поворачивается, чуть не уронив айфон, и быстро снимает наушники.

— Эл Рэ, — говорит она, — простите. Я не слышала, как вы подошли. — Её лицо раскраснелось, карие глаза испуганы. Её выступающие скулы и имя говорят мне, что в её жилах течёт итальянская кровь.

— Хорошая музыка? — спрашивает Эл Рэ.

— Нет, это … — София улыбается. — Я просто преобразовала все ваши вступительные и заключительные речи в цифровые файлы. Вы знали, что вы … — Она тут же осекается. — Но это неважно, честное слово, неважно.

— Я — что?

— Хорошо. Дело в том, что иногда вы рифмуете. Я слышу рифмы в начале и конце ваших фраз. Такие мини-стихи. Это тонко. Вы же это намеренно, верно?

Глаза Эл Рэ чуть расширяются, и она удивлённо смотрит на меня, потом снова на Софию.

— Вы поняли мой приём, — наконец говорит она. — Каденция, поэтическая проза — все это часть повествования. Втыкается в мозги. Судебный процесс — это театр. Какой самый известный стишок, звучавший в суде, София?

— Перчатка порвётся, оправдать придётся, — говорит она. — Дело О Джей Симпсона[10].

— Точно.

— Но всё же … — София на миг морщится, но быстро собирается с духом. — Простите, я не хочу, чтобы это выглядело как подхалимство, потому что вы … ну, вы Эл Рэ Райс. Но этот стишок и вполовину не такой остроумный, как ваши. И хотя реплика о перчатке, очевидно, оказалась эффективной, ваши реплики запоминаются на подсознательном уровне, а не на уровне удара по голове. Такой стиль мне импонирует больше.

Эл Рэ принимает комплимент с доброй улыбкой. В комплименте Софии не было и намека на подхалимство. Это было искреннее мнение. Я могу сказать, почему Эл Рэ нравится София.

София широко улыбается, наконец-то придя в себя после этого неожиданного визита, и обращает внимание на меня, но всё равно то и дело поглядывает на Эл Рэ, и я вижу, что она без ума от своей начальницы. Я вижу, что она очень гордится возможностью работать вместе с таким человеком. По виду, ей должно быть лет двадцать семь, но она кажется куда более зрелой, как только превращается в серьёзную исполнительную помощницу, и можно подумать, что она уже выдержала тысячу заседаний совета директоров.

— Простите, что не поприветствовала вас должным образом. — Она смотрит на Эл Рэ, переводит взгляд на меня. — Я полагаю, вы наш новый клиент, Грета Винет Севилл?

Я подтверждаю, что я Грета Винет Севилл и что она может называть меня просто Гретой. Я уже сняла нелепую шляпу-ведро и зажала между ног, так что сейчас на мне из ужасного лишь спортивный костюм.

— София, — говорит Эл Рэ, — мне нужно, чтобы вы с Гретой на время пресс-конференции поменялись одеждой.

Я делаю шаг назад из дверного проёма в холл, поражённая тем, что у нас, оказывается, будет пресс-конференция. Я понятия об этом не имела. Я полагала, что мы будем работать в лучшем случае над пресс-релизом в печатной форме и что Эл Рэ все вопросы решает по телефону. Отметив мою реакцию, Эл Рэ поворачивается ко мне.

— Очень скоро мы проведём пресс-конференцию. Так что