все, на что падал взгляд, и тащилась от удовольствия, а я проклинал свое везение, монетку, упавшую не орлом, а решкой, и Мишку, балдеющего дома!!!

Мы с Триггером рассмеялись, а Анечка, обозвав Кречета страдальцем, все-таки закончила свою мысль:

— В костюмах и платьях, которые мне пришлось купить…

— «Пришлось»⁈ Бедняжечка!!!

—…спрятать нормальное оружие просто нереально! А ходить с пилкой для ногтей вместо пистолета, нескольких гранат, боевых ножей и всего остального железа я не привыкла!!!

— Твоя задача — убивать злоумышленников глубиной декольте, высотой выреза и прозрачностью ткани на… — начал, было, Костя, но схлопотал убийственный подзатыльник и грохнулся на пол вместе со стулом. Впрочем, веселиться так и не перестал: — Я, конечно, рискую погибнуть смертью храбрых, но молчать просто не могу: Анютка, ты недооцениваешь поражающей способности женской красоты! Даже я, знающий тебя далеко не первую неделю, не контролировал собственное слюноотделение все время, пока ты примеряла летние сарафанчики, футболочки в обтяжечку, шортики и юбочки, больше похожие на пояса. А про реакцию на тебя в коктейльных платьях стесняюсь говорить…

— Ох, кто-то у меня сейчас договорится… — нехорошо прищурившись, процедила Росянка. И ведь не обманула — буквально минуты через три мужики позорно ретировались во вторую квартиру, клятвенно пообещав не появляться в поле зрения озверевшей «Анечки» как минимум до следующего утра! Я, как личность, не принимавшая участия в травле, был помилован. И премирован возможностью убрать со стола. А сама «жертва», стянув с тарелки последние три куска сыра сулугуни, отправилась успокаиваться в ванную.

Как ни странно, успокаивалась не так уж и долго — заявилась ко мне в спальню от силы минут через двадцать в новом махровом халатике, завалилась на свободную половину кровати, подперла голову ладонью и продолжила прерванный разговор:

— Спрятать оружие в костюмах и платьях, которые для меня подобрала твоя Татьяна, я не смогу на самом деле — они сидят, как вторая кожа, и любая лишняя неровность будет бросаться в глаза!

— Ань, на случай возникновения действительно опасных ситуаций у нас есть Миша и Костя. А с любителем повыпендриваться или помахать кулаками как-нибудь справимся в четыре руки, четыре ноги и два комплекта локтей с коленями.

Она расфокусировала взгляд, видимо, представив описанную картинку, слабо улыбнулась и продолжила жаловаться:

— Это еще не все: спорить с твоей подружкой оказалось абсолютно бесполезно, поэтому я потратила сумму, от которой меня до сих пор трясет!

Я заинтересованно выгнул бровь, потянулся к телефону, открыл банк-клиент, проглядел последние уведомления и усмехнулся:

— Между нами, девочками, говоря, ты уложилась приблизительно в треть бюджета, который я был готов потратить на твой внешний вид!

— Таня мне написала приблизительно то же самое. Вернее, заявила, что каждый поход по магазинам с подругами тебе обходился существенно дороже. А еще потребовала, чтобы я в ближайшие дни съездила в ее косметический салон и прошла целую кучу процедур!!!

— И что? — не понял я, а когда девушка залилась румянцем, успокаивающе махнул рукой: — Ань, поверь на слово, тебе понравится. Само собой, не сам процесс, а конечный результат. Так что напиши Голиковой и попроси забить за тобой ближайшее свободное «окно».

— Ты ведь не шутишь, правда? — после небольшой паузы спросила она.

Я отрицательно помотал головой и протянул ей смартфон:

— Моя личная помощница должна выглядеть идеально, так что не тормози!

Требование, озвученное тоном, не подразумевающим отказа, заставило девушку сдаться: она вцепилась в девайс, открыла нужную программу, набрала сообщение и, чуточку поколебавшись, отправила. Потом положила трубку перед грудью, спрятала взгляд за ресницами и тяжело вздохнула:

— Знаешь, в детстве, читая сказку «Золушка», я любила представлять себя ее героиней в момент подготовки к балу. Взмах волшебной палочки — и тыква превращается в золоченую карету; второй — мыши из мышеловки перекидываются в шестерку породистых лошадей; третий — толстая и усатая крыса оборачивается в важного кучера и так далее. Но самым счастливым моментом этого действа я считала трансформацию платья, испачканного золой, в роскошный бальный наряд. А сегодня оказалась на место этой дурехи и поняла, что каждый взмах «волшебной палочки» больно бьет по самолюбию.

Я приподнял пальцем ее подбородок и заставил поникшую Росянку посмотреть мне в глаза:

— Скажи ты «имеет свою цену», и я бы обиделся. А так дам возможность посмотреть на сложившуюся ситуацию с моей стороны. Задумайся: с середины мая по сегодняшний день ты мною фактически живешь: помогаешь готовиться к будущим боям и нарабатывать необходимые навыки в тирах, на всевозможных полигонах и в ВДК ; вбиваешь в меня теоретические дисциплины; обеспечиваешь языковой практикой; не даешь хандрить и так далее. В моей системе координат такое отношение называется заботой. Даже без учета «веселенькой» пробежки по тайге на одной здоровой ноге. Вот и я забочусь так, как могу. Причем не через силу, а в удовольствие и в меру своих возможностей. А они не лучше и не хуже, а просто отличаются от твоих. Дальше объяснять?

Росянка как-то странно хмыкнула, вцепилась в телефон, секунд десять-пятнадцать ковырялась в последних письмах, а потом открыла одно из них и показала мне:

«Да наплюй ты на эти цифры: самое главное в жизни — ЗАБОТА! Та самая, которая в наше время не в моде. Поэтому держись за Дениса руками и ногами. И береги. Изо всех сил…»

Глава 11

16 августа 2041 г

…Последний тренировочный день двухнедельного цикла стал днем очень непростых разговоров и сюрпризов. Самых разных. Первый сюрприз порадовал — в начале двенадцатого в зал ввалился Грегор Грейси собственной персоной, прилетевший в Москву всего на одни сутки для того, чтобы «повозиться с любимым учеником» и пообщаться с Гориным. Правда, самого момента появления я не заметил — рубился с Алферовым и его ассистентами, постоянно сменявшими друг друга. Так что с мастером «поздоровался» только после того, как среагировал на неожиданную атаку слева-сбоку, поднырнул под оверхенд, «расстрелял» нового противника серией ударов-обозначений по корпусу и скорее почувствовал, чем увидел, что этого можно переводить на канвас! И перевел. Заходом в обе ноги. А потом четверть часа отрывался в полный рост, наслаждаясь возможностью бороться с человеком, обладающим фантастической техникой, невероятным опытом и талантом преподавания!

Итог этого мини-поединка доставил море удовольствия и ему, и мне — Грегор испытал на мне очень навороченную последовательность финтов, которая должна была закончиться удушающим приемом под названием «обратный треугольник», но я с нее ушел. И как-то умудрился поймать тренера на «распятие»!

— Эх, где мои девятнадцать лет… — притворно прокряхтел он, заявил, что стал для меня слишком легким и мелким, «с большим трудом поднялся на ноги» и сжал в объятиях так, что затрещали кости.

Да, его восемьдесят два на сто восемьдесят против моих нынешних девяноста восьми и ста девяноста семи уже не катили. Зато техника и опыт… но об этом я уже говорил. А еще старательно нарабатывал первую и очень добросовестно нарабатывал второй.

Как выяснилось через пару мгновений, бразилец «жаловался» не просто так — он привез с собой родственничка потяжелее и покрупнее. Хотя и не без изъянов:

— Николас талантлив, чудовищно работоспособен и почти так же вынослив, как ты, но при этом скромен, набожен, флегматичен и совершенно не амбициозен! Будь у него хоть капелька желания побеждать — и в нашем клане появился бы новый чемпион мира по джиу-джитсу, но этот парень не приемлет насилия, а БЖЖ занимается «для души».

Слово «набожный», использованное Грегором в описании характера ученика, неприятно царапнуло сознание. Но через пару минут, когда вынужденный перерыв в тренировке, посвященный знакомству с Карлосом Грейси, завершился, я понял, что истовая вера в бога и декларируемый пацифизм прекрасно уживаются с хладнокровием, расчетливостью, лисьим коварством, бойцовским характером и несгибаемой волей. Что, в общем и целом, мне понравилось. А его центнер сухого веса и рост всего на два сантиметра меньше моего были просто песней!

К сожалению, в планах Алферова на первую половину дня борьба отсутствовала, как класс, поэтому с новым ассистентом мы «пересекались» всего два раза по десять минут. Но даже так оценили друг друга по достоинству и прониклись взаимным уважением.

Обеденный перерыв тоже прошел не по плану. Сначала пришлось поучаствовать в переговорах Грегора и Алексея Алексеевича, в которых бразилец убедил нас с Гориным «приютить» Карлоса на пару-тройку месяцев, аргументированно доказав, что спарринг-партнеры такого класса на дороге не валяются. Потом, сломя голову, нестись в зал и разруливать проблемы — «глубоко верующий пацифист», оказавшийся еще и записным бабником, настолько впечатлился статями Росянки, что не ограничился игривыми комплиментами, а попробовал ее приобнять. И пал смертью