– Передай лорду Кительвану наши благодарности. Еще скажи, что мое здоровье лучше прежнего, благодаря его зельям. Констеблю я напишу на днях письмо.

В этот миг с улицы донесся стук копыт и громкий выкрик извозчика «тпру!» – прибыл наш экипаж. Мы втроем, как по команде, двинулись на улицу. Дэниар лично проверил целостность упряжи, исправность колес, внимательно изучил документы возничего, запечатал дом, и только затем мы отправились в путь.

Едва карета отъехала от ворот, муж сунул руку во внутренний карман сюртука, достал маленький ключик, тот самый, от нижнего ящика письменного стола в кабинете, и со всего маху запустил его в окошко. Чем дольше я смотрела на Дэниара, тем сильнее были мои убеждения, что он не собирается возвращаться в Россвилд ни через неделю, ни через две… И свой маленький секрет муж хотел похоронить в том доме, как некогда сделал его прадед.

***

В Нешвилд мы прибыли далеко за полночь. Каким бы удобным ни был экипаж, сколько подушек ни подкладывай под спину, дорога есть дорога. Тело ныло от усталости и напряжения, а в голове, казалось, поселился улей и без остановки гудел. Я мечтала поскорее принять ванну, забраться в теплую постель и забыться крепким сном на плече у мужа.

Спора насчет ночлега не возникло. Хотел Дэниар угодить мне или его действия были продиктованы чисто рациональными соображениями, я не знала. Однако он сам предложил остановиться в доме моих родителей, чем изрядно меня порадовал.

Несмотря на поздний час, свет горел едва ли не во всех его окнах. Зачастую в них мелькали силуэты.

– Что там происходит? – озадаченно проговорил Дэниар, когда карета миновала чугунные ворота и въехала на территорию особняка. – Никак твои дядя и тетя решили дать прощальный ужин по случаю грядущего отъезда.

Я ничего не ответила. Во-первых, не знала, что, во-вторых, все мое внимание было обращено на дом.

Извозчику пришлось притормозить экипаж в пятистах дюймах от парадной лестницы, поскольку почти вся подъездная аллея была занята грузовыми повозками.

Входные двери оказались открытыми настежь. В холле, сплошь и рядом уставленного сундуками, заваленного какими-то свертками, царила суматоха. Слуги выносили на улицу обтянутую тканью мебель, картины, редкие экземпляры книг, перевязанные между собой широкими атласными лентами.

Этим безобразием, не иначе как грабежом, заправляла тетушка, шею которой украшало мамино рубиновое ожерелье. У мерзавки хватило наглости взломать даже сейф в рабочем кабинете отца.

Сердце вмиг наполнилось гневом. Я чувствовала, что сейчас взорвусь, поэтому закрыла глаза, сделала глубокий вдох, представляя, как мои легкие наполняются воздухом, и медленно выдохнула. Немного полегчало. Желая остановить устроенное тетей бесчинство, а заодно высказать родственнице свое негодование, я подошла к ней.

– Давайте пошевеливайтесь! Ползаете, как сонные мухи! Такими темпами мы до утра не закончим. Что стоишь, растяпа?! Бери и неси в повозку, – гаркнула она на меня, но уже в следующий миг переменилась в лице. Кровь отлила от щек. Глаза так широко распахнулись, что, казалось, еще немного – и они выпадут из глазниц. Рот открылся, как если бы тетушка собиралась взять высокую ноту в любимом романсе. Однако ей долго не хватало духу произнести: – Айрин?

Судя по вопросительному тону тетушки, она не верила своим глазам. Как же вовремя Дэниар сорвал нас с места! Я и подумать не могла, что моя родственница способна на подобное. Как ей в голову пришла мысль ограбить дом! Снять со счета деньги – еще куда ни шло. Но выносить посреди ночи из особняка мебель, картины и столовое серебро – это уже чересчур. Так, может, муж прав: его похищение организовала тетя, рассчитывая со временем завладеть всем имуществом?

Цепочку размышлений прервали дядя Джордж и кузен Тим. Кряхтя и ругаясь на чем свет стоит, они вдвоем тащили старинные напольные часы, что не одно десятилетие украшали в этом доме гостиную. Занятые важным делом, дядя и кузен заметили нас с Дэниаром слишком поздно – почти у дверей и замерли от неожиданности, словно мраморные статуи. Это сравнение идеально им подходило, поскольку на их бледных, как полотна, лицах застыло выражение крайнего изумления. Они не знали, что делать, и лишь безмолвно, в поисках спасения, поглядывали на зачинщицу здешнего хаоса.

– Только не нужно их бросать. Ставьте аккуратно, как если бы они были вашими, – проговорил муж и предупреждающим жестом вскинул руку вверх. Едва дядя и кузен выполнили указание, Дэниар обратился ко мне: – Думаю, Айрин, самое время вызвать констебля, чтобы зафиксировать попытку кражи.

– Собираетесь поднять шумиху? – спросила тетя, горделиво подняв голову. Ее лицо покрылось пятнами, на щеках ходили желваки. Будь это возможно, тетя испепелила бы Дэниара взглядом. – Разве так поступают с родственниками?

– Мне хочется задать вам тот же вопрос, миссис Лидия, – сказал муж, намеренно растягивая слова. – Да и на что вы надеялись?

В данную минуту Дэниар напоминал мне судью перед оглашением приговора – та же напряженная поза, то же мрачное выражение лица. Даже расстегнутый черный сюртук отдаленно походил на судейскую мантию.

– Понятное дело на что, – отозвалась тетушка с презрительной ухмылкой. – Вынеси мы здесь все до последнего стула, Айрин не подала бы на нас заявление. К тому же мы не ждали вас так рано.

– Какой холодный расчет… – раздраженно процедил муж сквозь зубы. – Возможно, моя жена и не сделала бы этого. Но я не Айрин.

– А при чем здесь ты, Дэниар? – съехидничала тетя. – Это только наше дело. Мое и Айрин. Джеффри оставил все только ей. Ты не волен распоряжаться ни состоянием Грейвзов, ни особняком, ни даже гвоздем, вбитым здесь в стену. Ты никто и звать тебя никак!

– Ошибаетесь, миссис Лидия! Поскольку Айрин богатая женщина, но опыта вести дела у нее нет, она оформила на меня вчера доверенность. Если хотите, можете лично в этом убедиться.

Дэниар опустил руку в карман и достал сложенный вчетверо пергамент. Я почувствовала, как от лица отлила кровь, когда узнала в пожелтевшем листе бумаги карту. Муж блефовал, но так мастерски, что я и сама начала верить ему.

– Не нужно, – проговорила тетя, поумерив пыл, и мрачно улыбнулась. – А ты, Дэниар, ни капли не изменился. По-прежнему похож на питона, который хватает добычу, обвивает ее кольцами и уже ни за что не отпускает.

– Какое занимательное сравнение, – Дэниар поморщился, убрал карту обратно в карман, затем склонился к моему уху и прошептал: – Ты собираешься выставлять против них претензии?

– Нет, – отозвалась я одними губами.

– Тогда доверься мне, – еле слышно произнес муж и обратился ко мне во всеуслышание: – Айрин, ты не против, если я переговорю с твоей тетей наедине в каком-нибудь укромном месте?

Я не имела представления, что задумал Дэниар, но решила положиться на него.

– Можешь воспользоваться кабинетом отца. Но не уверена, что найдешь там хоть одно кресло.