– Кора… – Айден дождался, пока она поднимет глаза. –  Ну, скажи, разве тебе здесь так плохо? Я понимаю, что ты к маме хочешь, что для тебя мой дом клеткой стал. Но, если об этом забыть на миг… Я ведь ничего плохого тебе не делаю, я даже на глаза стараюсь тебе не попадаться, лишь бы не пугать, не раздражать. Ты свободна делать всё, что пожелаешь. Скажи, чего тебе хочется, я всё достану! Хоть жирафа сюда притащу, если попросишь!

Она на эти его слова  усмехнулась едва заметно, и Айден в душе просиял от её недолговечной улыбки.

– Так чем мне тебя порадовать? – с замиранием сердца уточнил он.

Кора пожала плечами.

– Расскажи мне больше… Про богов, и про это всё, про твои владения…

– Всё, что захочешь расскажу, – с готовностью кивнул Айден. – И даже покажу. Со мной тебе нечего бояться. Раз уж ты теперь всё знаешь, необязательно тебя взаперти держать. Если хочешь, будем гулять… Поверь, и в Подземных Чертогах есть, что посмотреть! И рядом со мной  к тебе ни один демон не приблизится.

Глаза её сразу заблестели. Вот же любопытная какая!

– Да, здорово, – закивала она. Покосилась на корзину нарциссов и добавила, пряча взгляд: – А букетов больше не надо! Он красивый, но мне их жаль.

– Кого? – не понял Айден.

– Цветы, – робко улыбнулась она. – Они так быстро умирают в букетах. Мне их всегда жалко.

– Я думал, ты любишь цветы, – пожал плечами он, ни капли не обижаясь, но удивлённо.

– Живые, – пояснила она. – Я люблю живые.

Она вдруг вскинула на него свои сверкающие голубые «топазы».

– Ой, а ты говорил, что хочешь зимний сад… А давай, я его сделаю! Я напишу всё, что мне надо, а ты купишь. Растения, грунт, освещение. Будет мне и занятие, и цветы живые.

Айден ушам своим не поверил, кивнул поспешно.

– Конечно, всё, что скажешь! Неужели у меня тут розы зацветут?

– Ну… розы  не обещаю… – загадочно улыбнулась Кора, – но будет красиво.

– Спасибо! – благодарно кивнул Айден, не сводя с неё восхищенных глаз.

Она смутилась его взгляда, покраснев, отвернулась в сторону.

– Кора… – голос слегка дрогнул, но он продолжил, – пообещай мне, что не будешь больше убегать! И будешь отвечать на телефон, когда я звоню... Я сегодня чуть с ума не сошёл, пока тебя искал!

Она посмотрела в глаза и кивнула, серьёзная, как никогда:

– Хорошо, обещаю. А ты пообещай, что ничего плохого мне не сделаешь! И если я попрошу, чтобы ты ушёл, то сразу уйдешь. И вернёшь меня домой через  месяц, как и сказал!

– Клянусь! – не раздумывая, ответил он. – Слово Властелина Мёртвых!

И она улыбнулась в ответ.

Ночью Айден подскочил от пронзительного крика.

Не успел даже понять спросонок, что происходит, ноги сами понесли туда, в её спальню. Причём, минуя коридоры и повороты, напрямую, через стены. Так перепугался, так боялся не успеть – понял, что сделал, только там, уже на месте, у её постели, когда на миг скрутило всё тело от жгучей боли.

Бог ты там или не бог, а законы физики никто не отменял, и если ты за минуту прошёл, наверное, через десять стен, будь добр за это рассчитаться. В глазах поплыло.

Но про собственные муки он тотчас забыл, согнулся над Корой, метавшейся по подушке.

Она кричала во сне. К счастью, никакой реальной угрозы он не обнаружил. Но кошмар никак её не отпускал: прекрасное лицо исказилось от ужаса, тело вздрагивало, руки пытались выбраться из-под одеяла.

Ох, Айден, Айден, а ведь ты всерьёз надеялся, что всё обошлось и закончилось практически благополучно. А, нет, такая прогулочка не могла не выйти боком! Наверняка ей сейчас какая-то эмпуза явилась в воображении и нарушила сладкий девичий сон.

Айден приподнял её без труда, обнял одной рукой, другой по щеке бережно погладил.

– Кора! Кора! Проснись! Это сон, только сон. Слышишь? Сон. Тише, тише…

Она наконец распахнула испуганные глазки, смотрела, ничего не понимая.

– Ты кричала… – объяснил он, поглаживая  по волосам. – Плохой сон?

Она нахмурилась, кивнула, прижалась нему.

Её тёплое дыхание скользило по коже. А его ладонь осторожно скользила по её шёлковым локонам.

– Всё хорошо… Это только  сон. Никто тебя не обидит. Я не позволю, не позволю.

Такая маленькая, тёплая после сна, уютная… Как котёнок крохотный. Испугалась, жмётся к нему снова.

И это счастье – обнимать её, защищать, успокаивать. И это мука – любой жест, одно движение может эти тонкие ниточки доверия оборвать, снова всё разрушить. Ведь еще, по сути, и нет ничего. Он как сапёр на минном поле – за каждым словом должен следить, и даже за мыслью.

Потому что мысль о том, что сейчас он, практически полуголый, в постели с самой желанной девушкой в мире, обнимает её… О, это очень опасная мысль!

Тело сразу сходит с ума. Пальцы зарываются в её волосы, уже не просто утешая, а чувственно, нежно, провоцируя. Он замечает, как она тянется навстречу его руке, как прикрывает веки, наслаждаясь этими прикосновениями. Тонкий аромат её кожи пробуждает желание, он ловит этот запах как зверь. Он прижимается к ней, не в силах устоять перед искушением.

Безумно хочется её целовать… Целовать от макушки до маленьких нежных пяточек, узором из тысячи поцелуев покрывать эту бархатную кожу. Всю страсть, что бьётся в груди, как запертая в клетку птица, ей подарить, всю до капли.

Наверное, она почувствовала, как сбилось его дыхание, как напряглось тело… Или просто тоже осознала, что слишком тесно прижимается к голому мужскому торсу, и всё, что разделяет их сейчас – это тонкий шёлк её пижамки.

Шёлк, и мысль, что этот мужчина – ненавистный ей похититель.

Н-д-а-а-а.

Она отстранилась, не поднимая глаз. Даже в тусклом свете бра Айден видел, как она покраснела и смутилась. Кажется, он опять что-то не то сделал.

– Что тебе приснилось? – спросил, чтобы отвлечь.

–  Не помню, – пожала она плечами, – но было очень страшно.

– Не бойся ничего, – он всё-таки не удержался, снова погладил по волосам. – Ложись! Я буду здесь, с тобой. И никакие кошмары к тебе не подпущу. Никого не бойся!

Сам откинул покрывало, возвращая её обратно на подушку, укрыл, укутал заботливо.

Заметил, что она всё ещё поглядывает на него с опаской и добавил:

– И меня не бойся! Я вот тут с краю прикорну. И просто буду лежать и тебя охранять.

Сказать проще, чем сделать. От того, что она спряталась сейчас под одеялом, так что почти не различимы изгибы её тела, его знойные мысли и желания никуда не ушли. И глаза сияют в полумраке напротив, словно драгоценные камни. Внимательно смотрит, настороженно.