Фербин спешился. Суставы его хрустели и ныли, как у старика. Вытянув спину, он пошел к Холсу — тот потирал ногу, придавленную мерсикором.

— Ну вот мы и на месте.

— Довольно странное место, ваше высочество, — отозвался Холс, оглядывая широкую круглую вершину башни — на взгляд абсолютно плоскую, правильной формы. Глаз цеплялся лишь за кольца голубого света, исходившие от заделанных заподлицо полос шириной в руку.

Фербин и Холс стояли посередине между центром и краем башни. Вокруг разливался голубоватый свет, сообщая людям и животным призрачный, нездешний облик. Фербина трясло, хотя было не очень холодно. Он оглянулся, но ничего не разглядел за пределами голубых кругов. Медленно двигающиеся тучи казались совсем близкими — протяни руку и достанешь. Разгулявшийся было ветер тут же стих, перейдя в прохладное дуновение.

— Хорошо хоть тут никого нет, — сказал принц.

— И слава богу, ваше высочество, — откликнулся Холс. — Хотя, если кто-нибудь наблюдает за вершиной и может видеть сквозь туман, он уже знает о нашем появлении. Ну да ладно. Так что теперь?

— Понятия не имею, — признался Фербин.

Он никак не мог вспомнить, как получают доступ в башню. Когда он поднимался на поверхность с Элимом и другими, то вертел головой по сторонам и почти не запомнил порядок доступа — этим занимались слуги. Увидев досаду на лице Холса, он снова оглянулся. Взгляд его задержался на центре поверхности башни.

— Может быть... — начал он, показывая на сверкающую точку в центре голубых колец, и в этот момент прямо на их глазах середина медленно, ровно поднялась в воздух.

Из самого центра башни, словно труба телескопа, выдвинулся цилиндр сантиметров тридцати в поперечнике. Верхушка цилиндра пульсировала голубым, в унисон с кругами, расходящимися от нее.

— Это может оказаться полезным, — сказал Фербин.

— Только чтобы каудов привязывать, а для другого вряд ли сгодится, ваше высочество, — с сомнением проговорил Холс. — Больше-то их привязать не к чему.

— Я посмотрю, — предложил Фербин, не желая показать, что испуган.

— А я подержу вожжи.

Фербин направился к тонкому цилиндру. Когда он приблизился, светящийся серый восьмиугольник, казалось, занял нужное положение — теперь он был вровень с лицом Фербина и смотрел на него. Восьмиугольник несколько походил на фигуру окта. Поверхность цилиндра была влажной — начал накрапывать дождичек.

— Повтор, — прошелестел чей-то голос и, прежде чем Фербин успел ответить, продолжил: — Шаблоны, да. Назначение: периодичность. Как вуали переходят в октов, так одна итерация переходит в другую. Интервал есть знак, так сотворяется. Но еще, повторение показывает недостаток знаний. И опять, продолжайте путь. Следует сигнал, который не есть сигнал, просто энергия. Конец.

Октоподобный восьмиугольник потускнел, и цилиндр стал беззвучно погружаться обратно.

— Постойте! — закричал Фербин и ухватил цилиндр обеими руками в попытке удержать. Тот был холодным на ощупь — видимо, металлический. И без того довольно гладкий, он от влаги сделался еще и скользким, неумолимо уходил вниз, и все попытки Фербина удержать его не возымели ни малейшего эффекта.

Потом цилиндр словно заколебался — остановился и вновь поднялся на прежнюю высоту. Серый восьмиугольник — что-то вроде экрана, догадался Фербин, — снова ожил на поверхности. Прежде чем раздался голос, Фербин закричал:

— Я Фербин, принц дома Хаусков, у меня на руках документы, подтверждающие мое право на гарантированное путешествие под защитой наших почтенных союзников-октов! Я хочу поговорить с башнемастером — с Айайком.

— Очернение есть... — начал было цилиндр, но осекся. — Документы? — спросил голос через несколько мгновений.

Фербин расстегнул куртку, вытащил серые конверты толщиной в палец и принялся размахивать ими перед экраном.

— Полномочиями Селтиса, главного схоласта схоластерии Анджринх, — сказал Фербин и добавил: — С Восьмого, — отчасти для того, чтобы исключить недопонимание, а отчасти, чтобы показать: он человек, знакомый с реалиями планеты, а не пустоголовый идиот, который на спор добрался до вершины башни.

— Ждать, — сказал шелестящий голос. Экран снова погас, но теперь цилиндр остался на месте.

— Ваше высочество? — окликнул Фербина Холс, держа в руках вожжи заснувших каудов.

— Что?

— Просто хотел знать, что случилось, ваше высочество.

— По-моему, мы наладили своего рода контакт. — Он нахмурился, вспоминая о том, что говорил голос в первый раз. — Но мне кажется, мы здесь не первые за последнее время. Возможно. — Он пожал плечами, глядя на озабоченное лицо Холса. — Не знаю. — Фербин повернулся, пытаясь увидеть что-нибудь сквозь мерцающую голубоватую дымку — такой эффект создавала морось. Что-то темное двигалось в воздухе сбоку от Холса и каудов — огромная тень, наступающая прямо на них. — Холс! — крикнул он, показывая в ту сторону.

Холс оглянулся, одновременно начав падать. Громадная тень разорвала воздух ровно над двумя спящими каудами, пройдя на расстоянии ладони от головы Холса. Послышалось хлопанье массивных крыльев — видимо, то был лидж с всадником на спине. Резкий щелчок и фонтанчик желтых искр возвестил о том, что Холс выстрелил из пистолета вслед быстро удаляющемуся животному.

Лидж поднялся, завис и развернулся, интенсивно работая крыльями, а потом приземлился на дальней стороне башни. С его спины спрыгнул хрупкий человечек с длинным ружьем, встал на одно колено и прицелился в Холса, который, сыпля проклятиями, молотил свободной рукой по пистолету. Затем Холс скрылся между двумя каудами — при звуках стрельбы те подняли головы и теперь сонно оглядывались. Раздался еще один ружейный выстрел; ближайший к стрелку кауд дернулся, заржал и попытался подняться, размахивая одним крылом. Одна его нога скользила туда-сюда по поверхности. Второй кауд поднял голову и в страхе испустил крик. Летун, не отходя от лиджа, вставил в ружье новый магазин.

— Незначительные детонации, — произнес голос окта над головой Фербина, который только сейчас понял, что упал на поверхность башни, и выглядывал из-за цилиндра, чтобы не выпускать из виду противника. — Праздничные акции неуместны, — продолжал голос. — Выражение радости нежелательно. Прекратить.

— Впустите нас, — хриплым шепотом попросил Фербин.

За человеком с ружьем маячил лидж. Раненый кауд рядом с Холсом кричал и бил крыльями о поверхность башни. Другой кауд взвыл, дернулся и попытался броситься прочь, раскинув крылья. Летун снова прицелился и крикнул:

— Вставай и сдавайся!

— Пошел в жопу! — прокричал в ответ Холс.

Фербин едва расслышал все это за воем кауда, который медленно отступал, визжа и молотя крыльями. Второй кауд неожиданно поднялся на ноги и, казалось, лишь теперь понял, что его ничто не держит. Он повернулся, прыгнул к краю, распростер крылья и с отчаянным воплем сорвался в темноту, тут же исчезнув из виду.