Пассажиры стояли гуртом, с любопытством посматривая на полицейских. До полицмейстера доносились лишь их приглушенные речи, замешанные на откровенном страхе.

– Говорят, что на пароходе мошенник, который выдавал себя за Великого князя, – проговорила худая женщина в черной шляпке, скрывающей под черной вуалью верхнюю половину лица. Глаз не разобрать, но вот острый подбородок был заметен, значительно выпячиваясь. – У Волжско-Камского банка он взял сто тысяч рублей по поддельным векселям.

– Вовсе нет! – горячо возражал тучный мужчина в сером фраке. – Это был знаменитый рэволюцыонэр, намеревавшийся бросить бомбу в полицмейстера.

Щеки его презабавно тряслись, но улыбаться отчего-то не хотелось.

– У меня иные сведения, господа, – говорил другой мужчина, поигрывая черной тростью с костяным набалдашником. – Полицейские пришли сюда, чтобы заарестовать Соньку Золотую Ручку.

– Вот эта новость! Она здесь?!

– Разумеется! Я сам ее видел, – горячо заверял мужчина. – За эти несколько дней на пароходе Сонька выиграла в карты двадцать тысяч рублей и выкрала у мужчин целую дюжину золотых часов.

Полицмейстер отвернулся от возбужденной толпы и, заложив руки за спину, подошел к борту. Встречающие собрались на узкой пристани, растянувшейся вдоль берега, и энергично делились новостями; ломали голову над тем, что стало причиной задержки парохода, и тоже, поди, строили самые невероятные догадки.

Для себя полицмейстер Сиволапый твердо решил, что ни один пассажир не ступит на пристань до тех самых пор, пока не будет установлена его личность.

Капитан тоже топтался неподалеку, все более хмурясь. На ближайшие несколько часов у него были какие-то планы (если это не так, тогда отчего за последние десять минут он трижды посмотрел на часы), которые просто летели к черту.

– Господин полицмейстер, – услышал Сиволапый за спиной вкрадчивый голос.

Повернувшись, Павел Иванович увидел плотного мужчину лет пятидесяти пяти, в черном котелке и с короткой ухоженной бородкой.

Сдвинув брови к переносице, как бы тем самым давая понять, что наступившая минута не самое подходящее время для праздных разговоров, полицмейстер Сиволапый недружелюбно спросил:

– Чего вам нужно?

– Тут такое дело…

Полицмейстер нахмурился еще более.

– О чем вы, любезный?

– Вы ведь ищете мужчину кряжистой позитуры, с волосами пшеничного цвета, слегка курносого, а по облику чрезвычайно похожего на Федора Ивановича Шаляпина.

Где-то внутри у Сиволапого зародился неприятный холодок, прокатившийся волной через всю грудную клетку, он вырвался наружу вместе с выдохом:

– Уф! Откуда вам известно?

– Мне известно, что вы ищете еще одного человека. Непредставительного вида, лет тридцати пяти, худого, с длинными соломенными волосами.

– Верно, откуда вы знаете, милейший? – подозрительно посмотрел Сиволапый на подошедшего.

– А потому, что это именно я сообщил о них Григорию Васильевичу Аристову.

Полицмейстер расслабленно улыбнулся. Обыкновенное честолюбие, наверняка хочет заполучить какое-нибудь денежное вознаграждение. Что ж, для подобных типов у него имеется небольшой поощрительный фонд, можно будет выписать ему четвертной. Заслужил!

– Так-с! Похвально. Покажите, где они.

– Только я вам хочу сказать, что людей, которых вы разыскиваете, на пароходе уже нет, – перешел на шепот «котелок».

– Как это нет?! – едва не подпрыгнул капитан. – Откуда вы знаете? И вообще, кто вы такой?

– Кхм… Кхм, – сдержанно откашлялся пассажир. – Я в некотором роде тайный агент. Мне было поручено следить за этими двумя господами. Могу вам сказать, что их высадили у села Коростылево. – Повернувшись к капитану, сказал: – Кажется, это было сделано не без вашей помощи?

– Вы хотите сказать, что тот умирающий пассажир и был тот самый мошенник, из-за которого началась вся эта катавасия? – недоуменно протянул капитан.

– И еще из-за того человека, который его сопровождал.

– Помилуйте, голубчик! Но его сопровождал врач, он убедил меня в том, что пассажир смертельно болен и что счет его жизни идет уже на минуты, – удивленно поднял брови капитан. – Не мог же я оставить смертельно больного на корабле.

– Так вот, смею вам сообщить, что этот так называемый смертельно больной и врач, как вы изволите выразиться, большие мошенники! Ах, хитрецы, как ловко они разыграли вас, капитан!

– Но что я мог поделать!

– Боюсь, что уже ничего не поделаешь. – Заметив проходящего мужчину в клетчатом фраке, негромко добавил: – Вот этот человек из их шайки, я бы посоветовал вам задержать его до выяснения личности. – Приподняв котелок, добавил: – Всего хорошего!

Пассажира в клетчатом фраке по приказу полицмейстера тотчас подхватили под руки и, несмотря на его яростное сопротивление и угрозы пожаловаться самому государю императору, вывели с парохода. Из толпы раздались одобрительные возгласы:

– Привыкли ругать нашу полицию, а они вон как умеют расторопно работать, когда хотят!

– Теперь рэволюцыонэра ждет Шлиссельбургская крепость.

– И поделом!

Полицейские были отозваны с парохода. Организованно и рядком сошли по трапу, следом за ними, с саквояжами в руках и дорожными сумками, создав небольшое столпотворение у трапа, сошли и пассажиры. Среди них был неприметный плотный мужчина с короткой ухоженной бородкой. Проходя мимо насупившегося полицмейстера, он улыбнулся ему как старому знакомому и, помахивая тросточкой, вместе со всеми пассажирами направился на площадь к выстроившимся в ряд извозчикам.

Концерт Мальцевой Епифанцев решил перенести на следующий сезон – огромное количество полицейских (во главе с самим полицмейстером), сурово посматривающих на подходящий пароход, совершенно не способствовало вдохновению. Щедро заплатив Ефросинье за причиненные хлопоты, Феоктист Евграфович пообещал держать с ней связь и устремился за Ануфриевым, спускавшимся по трапу в плотном потоке прибывших пассажиров.

Евдоким Ануфриев, впервые оказавшись в огромном городе, вертел головой во все стороны, шарахаясь от проезжавших автомобилей.

– Молодой человек, – подошел Феоктист Евграфович, – так ведь и под пролетку можно попасть, а то и под автомобиль.

– Кондрат Егорович, ваше сиятельство! – обрадованно воскликнул Ануфриев. – А я уж и не знаю, куда подаваться. Едут как ошалелые, того и гляди шею свернут!

– А чего же вы хотели, ежели в центре дороги стоите.

– У нас в Чистополе как-то поспокойнее будет.

– Отойдемте на тротуар, – повел он за собой молодого человека. – Вот здесь оно получше будет. Нижний Новгород, Евдоким, губернский город, так что зевать не следует. Так куда вы направляетесь, в Москву?