кто-то из офицеров и сообщил, что Госпожа уже в курсе его чудесного спасения и ждёт чернорясого к себе. Даже прислала трёх лакеев встретить его и отвести к ней.

Это привело святошу в восторг. Он надулся ещё больше и засуетился.

— Спасибо, что не бросила меня, Ан. — он пожал ей руку и покровительственно похлопал по плечу. Для этого ему пришлось приподняться на цыпочки.

— Будь уверена, в этом гостеприимном доме тебе понравится! Вы ведь слышали, — он повернулся к лакеям. — Эта женщина заслуживает лучшего приёма, как оказавшая мне огромную услугу!… Да светит над тобой свет Прародителя! — напыщенно объявил Меркий и поднял руку для благословения Ан. Она пожала плечами. Потом ответила.

— Береги глаз.

Меркий поджал губы, отвернулся и пошёл с разодетыми в пёстрые тряпки слугами в замок. Ан оглянулась на оставленного ей лакея. Тот перестал улыбаться, брезгливо поморщился и зажал нос.

— Пошли, тебя накормят.

Оказаться дома, среди настоящих людей, в дома самой госпожи оказалось ещё приятнее, чем Меркий ожидал. Его отвели в гостевые покои, где уже была готова горячая ванна и чистая одежда. Потом пришел врач и осмотрел его шрамы. Он с виноватым видом сообщил, что глаз для господина брата потерян навсегда. Меркия это не то, чтобы расстроило. У него не было надежд на чудо. Но всё равно, разглядывая своё одноглазое отражение в зеркале, он не мог отделаться от ощущения, что всё случившееся лишь сон. Он просто спит, но скоро проснётся в обители, или даже в тёплой кровати в доме Благословенной, а ужасное путешествие, ужасное спасение и ужасные твари ему всего лишь привиделись. Но холод и боль от прикосновений инструментов врача, заглянувшего ему за впавшие веки пустого глаза, не оставляли сомнений.

Он, брат Меркий, он же Метт ан Маре, не проснётся и не сбежит от кошмарного сна, потому что он не спал. Всё это случилось на самом деле. Ему не оставалось ничего, кроме как смириться.

Госпожа ожидала его в своей столовой. Как всегда, она производила неизгладимое впечатление красоты, доброты и отстранённой величественности. Меркий видел её не первый раз, но каждый — словно впервые. Госпожа была высокой для женщины, почти с него ростом, светлые волосы завиты в мягкие локоны, а фиалковые глаза светились радостью. Она была искренне рада его видеть и встала из-за стола, чтобы обнять её. Меркий неловко ответил на объятия и уткнулся носом в её шею и светлые душистые волосы. От запаха духов Госпожи у него закружилась голова, а мысли спутались. Он захотел обнять её и зарыться лицом в её волосы. Меркий подумал, что тогда прошлое попадёт, вместе с его заботами и страхами. Но он удержался. Только чуть крепче, чем требовали приличия, сжал ладонями её предплечья. Когда Госпожа отстранилась, он ощутил ужасную грусть. Словно солнце зашло за тучи.

Меркий сел за стол по правую руку от Госпожи. Она скромно ужинала около большого панорамного окна с видом на свой город и Мост вдали. Солнце освещало начищенный до блеска пол. Слуги поставили для Меркия новый прибор и налили вина. Он с удовольствием откинулся на мягкую спинку стула.

— Рада, что хотя бы ты вернулся, — грустно сказала Госпожа. — Твои братья… Как это случилось?

Меркий нахмурился. Воспоминания немедленно разрушили всё очарование ужина в доме Госпожи. Он снова вспомнил свои злоключения, свой страх и сглотнул.

— Мы попали в засаду около Дома. Разбойники. Они даже не понимали цены тем драгоценным реликвиям, что мои братья везли в Замок. Фарфоровые вазы и кубки они просто побили, книги сожгли, а одеяния порвали себе на тряпки. Потом принялись забавляться уже с монахами. Меркий вздрогнул от ужасных воспоминаний.

— Это всё в прошлом, — Госпожа ласково коснулась его рукой. — Всё прошло. А я позабочусь, чтобы путь к благословенным местам был избавлен от этих ужасных преступников.

Меркий кивнул, и вытер выступившие слёзы.

— Расскажи, как ты спасся.

— Мы с братом Стемом сумели сбежать, но нас поймали… — Меркий замялся и зажмурился.

— Но ты жив, — Госпожа мягко взяла его за руку. — Ты сумел бежать?

Он покачал головой.

— Если не хочешь говорить, я не настаиваю.

Меркий помотал головой. Он не мог не ответить Госпоже. Это немыслимо. Она — Благородная кровь, она его повелительница. Он сам так решил. Но что он ей ответит? Меркий не знал, как Госпожа отнесётся к тому, что он её властью провёл на этот берег настоящее чудовище, привыкшее убивать жестоко и без причины. Он бы вообще с радостью оставил Ан на том берегу, но не нашёл возможности сбежать от неё и её чудовищного зверя. Ан слишком его пугала. Грубая, страшная, неопрятная и жестокая. И злая, как собака. Он не сомневался, что она не убила его лишь потому, что хотела перейти на этот берег. Зачем она пришла сюда? Убивать людей? О, она умеет, он в этом не сомневался.

Но Госпожа… От мысли, что она разозлится на него, Меркию становилось дурно.

— Я не бежал, — тихо сказал монах, вспомнив насмешку своей спутницы. Ан считала его слабаком лишь потому, что он принадлежал к цивилизованному обществу. Он мог бы многое ей сказать, но как скажешь правду тому, от кого зависит твоя жизнь? — Мне повезло… Когда они… они мучили всех нас, по очереди… Я оказался последним.

— Тебя кто-то спас? — мягко удивилась Госпожа и ободряюще улыбнулась. Меркий осмелел и улыбнулся в ответ.

— Да. Звучит невероятно, но мне помогла одна путешественница, — Меркий взмолился Прародителю, чтобы Госпожа удовлетворилась этим объяснением и не стала разбирается, кем именно была эта путешественница и где она сейчас. — Она отбила меня от банды и довела до Моста.

— Надо же. Должно быть, она очень сильная женщина!

— О да, очень. Она сопровождала брата Осана в последний путь к Благословенному Дому, — кивнул Меркий, прежде чем вспомнил, что не собирался ничего подробно рассказывать.

— Почему ты не позвал её отужинать с нами? Я слышала о брате Осане, и он не мог доверить своё последнее путешествие плохому человеку. К тому же она спасла тебе жизнь и заслужила мою благодарность.

Меркий смутился.

— Она торопилась идти дальше. И подозреваю, Ан не оценила бы ни мастерства вашего повара, ни красоты вашего дома, ни вашего общества. Она весьма грубая женщина и гордится своей грубостью. По дороге она говорила странные и неприличные вещи, — он запнулся, но всё же договорил начатую фразу. — Например, она не верит в великого Прародителя и вашего отца. Она один раз даже сказала, что Разрушители и Благодетели никогда не существовали, а Прародитель