Автостоп на магистрали весьма непрост. На окраине Доусон Крик часто можно встретить дюжину унылых мужчин и женщин, стоящих плечом к плечу с поднятыми пальцами. Некоторые могут ждать попутки больше недели. Но МакКэндлессу повезло. 21 апреля, всего за шесть дней путешествия из Картэйджа, он прибыл в Горячие источники Лайэрд Ривер, на границе Территории Юкон.

На Лайэрд Ривер есть общественный кемпинг, из которого дощатый тротуар ведет к болоту и горячим источникам в полумиле от города. Это – самая известная перевалочная станция на магистрали, так что МакКэндлесс решил сойти с трассы и окунуться. Но когда он закончил купание и попытался поймать другую попутку, то обнаружил, что удача изменила ему. Никто не останавливался. Прошло два дня, а он все еще в нетерпении сидел у Лайэрд Ривер.

В пол-седьмого утра в четверг, когда земля еще была основательно промерзшей, Гейлорд Стаки вышел по тротуару к самому крупному из источников. С удивлением он увидел среди пара молодого человека, представившегося как Алекс.

Стаки – лысый и веселый шестидесятитрехлетний индианец с лицом, похожим на кусок окорока, перегонял на Аляску дом на колесах – так он подрабатывал, уйдя на пенсию после сорока лет в ресторанном бизнесе. Когда он сказал об этом Алексу, тот воскликнул: “Вау, я тоже еду туда! Но торчу здесь уже на пару дней, пытаясь поймать попутку. Можно поехать с вами?”

“Вот ведь не слава Богу! – ответил Стаки. – Я бы хотел, сынок, но не могу. Фирма строго запрещает подбирать автостопщиков. Они мне голову снимут”. Однако во время беседы среди сернистого тумана Стаки передумал: “Алекс был чисто выбрит, с короткими волосами, и по его речи было ясно, что пацаненок не прост. Он не был типичным автостопщиком. Я им обычно не доверяю. Считаю, что если парень не может купить автобусный билет, с ним что-то не так. Тем не менее, через полчаса я сказал, что подвезу его на пятьсот миль до Уайтхорса, а остаток пути он проделает и без моей помощи”.

Однако когда через полтора дня они прибыли в Уайтхорс – столицу Территории Юкон и самый крупный, космополитический город на всей автомагистрали “Аляска”, Стаки так понравилось общаться с МакКэндлессом, что он снова передумал, и согласился довезти парня до Фербэнкса. “Поначалу он не раскрывался и говорил мало, – вспоминает Стаки, – но это долгая, неспешная дорога. Три дня мы провели вместе на этих колеях, и под конец он вроде как избавился от скорлупы. Вот что я вам скажу: он был парень первый сорт. Очень вежливый, не чертыхался, не употреблял всяких словечек. Наверняка из хорошей семьи. В основном мы говорили о его сестре. Думаю, он не особо ладил с предками. Говорил, что его отец – гений и ученый из НАСА, но также что он был двоеженцем, и это пришлось Алексу не по нутру. Сказал, что не видел родителей уже пару лет, с окончания колледжа”.

МакКэндлесс был откровенен со Стаки по поводу своих планов провести лето одному в глуши. “Сказал, что мечтает об этом с детства, – говорит Стаки. – Что он не хочет видеть ни людей, ни самолетов, ни малейших следов цивилизации. Он желал доказать себе, что может сделать это сам, без чьей-либо помощи”.

Стаки и МакКэндлесс прибыли в Фербэнкс 25 апреля. Водитель отвел юношу в продуктовый магазин, где купил ему большой мешок риса, “а затем Алекс сказал, что хочет отправиться в университет, чтобы разузнать о съедобных растениях. Ягоды и прочее. Я сказал ему: ‘Алекс, ты слишком торопишься. Там еще два-три фута снега. Ничто еще не растет’. Но он уже все решил. Закусил удила и рвался в путешествие”. Стаки довез его до университетского кампуса на западной окраине города и высадил в пять-тридцать вечера.

“Перед тем, как попрощаться, – говорит Стаки, – я сказал ему: ‘Алекс, я провез тебя тысячу миль. Я кормил тебя целых три дня. Как минимум, ты должен прислать мне письмо, когда возвратишься с Аляски’. И он обещал, что напишет.

Я также умолял его позвонить родителям. Что может быть хуже положения, когда сын странствует, а ты годами не знаешь где он, жив или нет. ‘Вот номер моей кредитки, – сказал я ему. – Прошу, позвони им!’ Но он лишь ответил: ‘Может быть, да, а может, нет’. Когда он ушел, я пожалел, что не взял номер телефона его родителей, дабы позвонить самому. Но все произошло слишком быстро”.

Высадив МакКэндлесса, Стаки вернулся в город, чтобы доставить дилеру передвижной дом, но выяснил, что ответственный за приемку уже уехал домой и не вернется до утра понедельника, поэтому перед возвращением в Индиану ему надо было убить еще два дня в Фербэнксе. Воскресным утром он вернулся в кампус. “Я надеялся найти Алекса и провести с ним еще денек, посмотреть достопримечательности. Искал два часа, все изъездил, но его и след простыл”.

Попрощавшись со Стаки субботним вечером, МакКэндлесс провел два дня и три ночи в окрестностях Фербэнкса – в основном, в университете. В книжной лавке кампуса он отыскал в углу нижней полки секции “Аляска” дотошное полевое руководство по съедобным растениям региона: “Травник Танаина / Дена’ина К’ет’уна: Этноботаника индейцев Дена’ина южной Аляски” Присциллы Рассел Кэри. Со стеллажа рядом с кассой он взял две открытки с белым медведем, на которых отправил из университетского почтамта свои прощальные послания Уэйну Вестербергу и Джен Буррс.

Листая рекламные страницы, МакКэндлесс нашел подержанный полуавтоматический Ремингтон с оптическим прицелом и пластиковой ложей. Модель Найлон 66 была снята с производства, но местные охотники любили ее из-за легкого веса и надежности. Он заключил сделку на парковке, вероятно, уплатив 125 долларов, а затем купил в ближайшей оружейной лавке четыре коробки по сотне экспансивных полых пуль.

Закончив подготовку, МакКэндлесс упаковал рюкзак и направился на запад от университета. Покидая кампус, он прошел мимо Геофизического института – высокого здания из стекла и бетона, увенчанного огромной спутниковой тарелкой. Эта тарелка, одна из самых значительных отметин в рельефе города, была построена для сбора данных со спутников, оборудованных радарами с синтетической апертурой, спроектированными Уолтом МакКэндлессом. Во время запуска приемной станции Уолт посетил Фербэнкс и написал несколько программ, важных для ее функционирования. Если Геофизический институт и напомнил Крису об отце, юноша не оставил записей об этом.

Вечерний морозец усиливался. В четырех милях от города МакКэндлесс установил палатку на клочке мерзлой земли, окруженном березами, неподалеку от гребня утеса, возвышающегося над “Голд Хилл Бензин amp; Спиртное”. В пятидесяти ярдах от его лагеря находилась ступенчатая выемка грунта под шоссе Джорджа Паркса, которое позднее приведет его к тропе Стэмпид. 28 апреля он проснулся пораньше, дошел в предрассветном мареве до шоссе, и был приятно удивлен, когда первая же машина остановилась, чтобы подвезти его. Это был серый фордовский пикап с наклейкой на заднем бампере: “Я рыбачу – следовательно, я существую. Петербург, Аляска”. Водитель пикапа оказался электриком, чуть старше МакКэндлесса. Он ехал в Анкоридж, и звали его Джим Голлиен.

Три часа спустя Голлиен свернул с шоссе на запад, и проехал так далеко, как только мог по заброшенной боковой дороге. Когда он высадил МакКэндлесса на тропе Стэмпид, температура была чуть выше тридцати (ближе к ночи она опускалась до десяти). Полтора фута жесткого весеннего снега покрывали землю. Юноша еле сдерживал восторг. Наконец-то он был один в бескрайней глуши Аляски.