Преобладающая роль, какую играли вестфальцы в купеческой Ганзе, позволяет понять их отношение к Ганзе городов, которое вначале кажется странным. Долгое время они весьма сдержанно относились к новой организации, которая сформировалась в середине XIV в., главным образом потому, что лидерство в нем перехватили морские порты. Несмотря на настоятельные приглашения, вестфальские города не прислали делегатов ни на Любекский собор 1358 г., где объявили блокаду Фландрии, ни на Кёльнский собор 1367 г. Вестфальские города отказывались принимать участие, даже финансовое, в войне против Вальдемара IV, заявляя, что война на море их не касается. И лишь в 1379 г. Дортмунд впервые прислал делегата на Ганзейский собор, а в 1418 г. на собор приехали представители всех четырех главных городов Вестфалии. Позже сопротивление ослабело, несомненно, из-за общего упадка вестфальских городов, которые очень сильно пострадали в междоусобных войнах. Особенно это справедливо в отношении Дортмунда и Зоста, но относится также к Миндену, Херфорду и Липпштадту, чье развитие в конце XIV в. подошло к концу. Их упадок предоставил Кёльну возможность стать главным городом рейнско-вестфальской трети. Кёльн старался созывать съезды трети с большей частотой и увеличивать число активных городов-участников, которое выросло до 14; но необычно большое количество малых ганзейских городов, которые не принимали активного участия в делах сообщества, все же доказывало коммерческую инициативу вестфальских купцов.

Нидерланды и города на Рейне. В середине XV в. в Нидерландах насчитывалось около двадцати ганзейских городов, которые присоединили к Кёльнской трети. За исключением Гронингена, занимавшего изолированное положение на севере, они вытянулись вдоль восточного берега Зёйдерзе (Ставорен, Кампен, Хардервейк), Эйссела (Цволле, Девентер, Зютфен) и нижнего течения Рейна (Арнем и Неймеген).

В этом регионе членство в Ганзе не рассматривалось без доказательств, и верительные грамоты каждого города тщательно изучались, прежде чем его принимали в союз. Очевидно, к концу XIII в. купцы из городов на восточном берегу Зёйдерзе пользовались привилегиями «купечества». Данный факт как будто подтверждает воодушевленное письмо Цволле и Кампена к Любеку. В нем последний признается главой сообщества, членами которого они являлись. Но кризис Ганзы в первой половине XIV в. ослабил прежние связи. Судя по уставу Кёльнской конфедерации (1367), города на Зёйдерзе образовали отдельную группу за пределами Ганзы, подобно голландским и зеландским городам. Однако чуть позже членами Ганзы стали Хардервейк, Зютфен, Эльбург и, самое главное, Девентер (около 10 тысяч жителей в 1400 г.), игравший важную роль благодаря ярмаркам, где встречались купцы из Рейнской области, Вестфалии и Голландии. Другим городам, в том числе Неймегену, Ставорену (в начале XV в.) и Арнему (1441), вступить в союз оказалось труднее.

Особенно сложными оказались переговоры с Кампеном. В Средние века этот город, расположенный в устье Эйссела, был самым оживленным портом на севере Нидерландов, с населением около 12 тысяч человек в 1400 г. (в тот же период в Амстердаме насчитывалось менее 5 тысяч жителей). Корабли и купцы из Кампена появились на Балтике уже в XIII в.; далее они распространили свою деятельность на Норвегию, Англию и берега Франции до самого Бурньёфа, куда они добрались раньше ганзейцев. Последних возмущали особые привилегии, которые Кампену удалось получить в Брюгге, а также прорыв блокады, в котором были повинны кампенские купцы в 1388 г. Но после того, как Кампен выказал враждебность к голландцам в их войне с ганзейцами в 1438 г., Кампен в 1441 г. приняли в Ганзейский союз. Ганзе много раз пришлось пожалеть об этом решении, поскольку Кампен оставался довольно независимым, и его купцы тайно благоволили голландцам. Более того, Кампен, как и другие города на Зёйдерзе, считал, что у него есть общие интересы с Ганзой благодаря его связям с Кёльном и торговле на Балтике против Дании. Однако на западе у Кампена были свои интересы. Особенно неохотно город принимал участие в блокаде Фландрии.

Можно задаться вопросом: почему в том регионе Ганза ограничилась Зёйдерзе и Эйсселом? Почему в Ганзу не вступали голландские и зеландские города? Они тоже входили в состав Священной Римской империи; их интересы часто совпадали с интересами ганзейцев, что доказало их вступление в Кёльнскую конфедерацию и позже в союз Ганзы и Нидерландов 1616 г. Однако из-за их сравнительной незначительности в XIII в. они не могли претендовать на долгосрочные связи с Ганзой, которые, как кажется, были необходимым условием для вступления в союз. Главное же, стремительный рост их промышленности и морской торговли поощрял их отрицать торговую монополию Брюгге, к которой ганзейцы упорно оставались привязанными. Наконец, включение северо-западной части Нидерландов в состав Бургундии подчеркнуло разделение двух групп. Однако сомнительно, чтобы Ганза, которая систематически противостояла голландцам, а не вступала с ними в союзы, не отказалась бы от замечательной возможности увеличить свои процветание и силу.

При рассмотрении Рейнской области сразу же бросается в глаза любопытный факт. До второй половины XIV в., если не считать Эммериха, который не имел большого значения, единственным ганзейским городом в тех краях был Кёльн. И лишь позже, и часто по инициативе Кёльна, в Ганзейский союз приняли около дюжины других рейнских городов, в том числе Безель и Дуйсбург в 1407 г., за которыми последовали Дюссельдорф и Золинген и, наконец, Нойс в 1475 г. Самый западный город области, Рурмонд на Маасе, вступил в Ганзу в 1441 г. Южнее единственным негерманским ганзейским городом как будто стал Динан, однако его связи с союзом не до конца ясны. Власти Англии и Бургундии считали Динан членом Ганзы, и в XV в. сам город неоднократно заверял, что именно так и обстоит дело. На самом деле Динан пользовался ганзейскими привилегиями только в Англии и больше нигде, и даже на «Стальном дворе» купцы из этого города занимали отдельное здание. Кроме того, Динан никогда не принимал участия в Ганзейских соборах и потому его можно считать лишь пассивным членом Ганзы. Наконец, Аахен, как и города в среднем течении Рейна, никогда не входил в Ганзу.

Кёльн, крупнейший город средневековой Германии, где в XV в. проживали почти 30 тысяч человек, во всех отношениях занимал особое место в Ганзе, настолько особое, что некоторые современные авторы склонны считать Кёльн менее ганзейским городом, чем морские порты. Дело обстояло не совсем так. Если не считать Любека, ни один другой город не занимал столь важного положения в Ганзейском союзе, с самого начала и до самого конца. Во все времена кёльнских купцов можно было встретить повсеместно, от Руси до Португалии. Но правда и то, что Кёльн был не только ганзейским городом. Задолго до возвышения Ганзы Кёльн уже считался крупнейшим городом на Рейне, который поддерживал активные торговые отношения со всем югом Германии и с Англией, где он стал первым городом, получившим торговые привилегии. Кёльну удалось сохранить и даже усилить свое положение в Рейнской области – особенно развив торговые отношения с Италией – и одновременно стать ганзейским городом. Более чем любой другой город, Кёльн одновременно торговал на двух крупнейших торговых путях Северной Европы: рейнском, который связывал Италию с Англией, и ганзейском вдоль оси Новгород – Любек – Брюгге.