на Рус[с] пошёл цар[ь] крымской, и после того, государь, пришло на Крым азтороканцев три станицы: в станице, государь, триста человек, а в другой станице двести человек, а в трет[ь]ей – восемьдесят человек. И те, государь, астороканцы крымских улусов поимали есырю и верблюдов и иноо животу несть числа…»{355}.

Исчисление воинов станицами было принято в казачьей среде, а потому есть основание полагать, что речь в сообщении шла об астраханских казаках начала XVI века. Тогда как в официальной истории об Астраханском ханстве до его подчинения Москве говорится как исключительно о татарском ханстве и татарах. Лишь после взятия Астрахани московскими войсками в ней удивительным образом «возникают» казаки. Что более вероятно, астраханские татары не подчинялись крымскому хану или московскому князю, и правильно называть воинов астраханского хана – казаками для Москвы и Крыма.

И в документах мы видим: «В июле 1538 г. в Москве было составлено письмо мирзе Исмаилу с просьбой вернуть на родину Андрея Константиновича Лобанова (сына московского казнённого подъячего). Он выехал из Рязани в Азов, однако «на поле» был захвачен в плен астраханскими казаками, а от них попал в улус Исмаила»{356}.

В середине XVI в. московские казаки, в т. ч. касимовские, становятся грозной силой. В конце 1549 или начале 1550 г. на какое-то время ими была захвачена Астрахань. В 1551 г. московский посол в Ногайской Орде Петр Тургенев писал: «Да присылал, государь, турецкой царь к Исмаиле мирзе посла своего, Чевушем зовут, сее весны. А сказывают, государь, с тем присылал: в наших, деи, в бусурманских книгах пишетца, что те лета пришли, что русского царя Ивана лета пришли, рука ево над бусурманы высока. Уже, деи, и мне от нево обида великая. Поле, деи, все да и реки у меня поотымал, да Дон у меня отнел, да и Озов город упуст у меня доспел, поотымал всю волю. В Азове казаки ево с Озова оброк емлют и воды из Дона пит[ь] не дадут… Да ево же, деи, казаки Астрахан[ь] взяли и какую грубость учинили. Да царя же, деи, Ивана казаки у вас Волги оба берега отняли и волю у вас отняли, и ваши улусы воюют, да у вас же, деи, пришед городетцкие казаки в улусы ваши, воевали, да Дервиша царя Астраханского полонили. И то, деи, вам не соромоту ли учинили, как, деи, за то стать не умеете»{357}.

Тем не менее, оставаясь казачьей вольницей, послушными служилыми великого князя московские казаки ещё не были. Вот тому пример. В 1552 г. посланник Ивана IV Савастиян писал из Астрахани: «А гости, государь, многих земел[ь] хотели с нами к Москве и в Казан[ь] ити. И они, государь, блюдутца государя нашего казаков… И ныне, государь, о том государю упомянул, чтоб государь казаков велел унятии, чтоб они гостей не замали»{358}.

Но казаки уже играли важную роль в делах Московии. Множество их участвовало во взятии Казани Иваном IV. Это отчётливо видно из того, что писал Н. М. Карамзин, начиная с событий, происходивших накануне: «…Казанцы побеждали россиян в лёгких сшибках, умертвив всех детей боярских [служилые войска из боярских детей] и козаков, захваченных ими в плен». Или: «…Многие думали, что лучше идти на Казань зимою, нежели летом; так в особенности мыслил Шиг-Алей{359}: Иоанн призвал его из Касимова в Москву, осыпал милостями, дал ему несколько сел в Мещере и дозволил жениться на вдове Сафа-Гиреевой, царице Сююмбике [Пообещал трон Казанский вместе с Сеюмбике. – Прим. авт.]». «…Князья касимовские и темниковский присоединились к войску со своими дружинами [казаками], татарами и мордвою». «…23 августа, в час рассвета, войско двинулось. Впереди шли князья Юрий Шемякин-Пронский и Федор Троекуров с казаками пешими и стрельцами; за воеводами атаманы, – головы стрелецкие, сотники, всякий по чину и в своем месте, наблюдая устройство и тишину. …Россияне обступали Казань, 7000 стрельцов и пеших казаков по наведённому мосту перешли тинный Булак…»{360}.

По всему этому говорить о «взятии русскими Казани» можно лишь с натяжкой, если принять во внимание состав войск Ивана Грозного, где большей частию были казаки, стрельцы и другие татары. Иван IV на обломках Золотой Орды строил новую империю, используя ордынских воинов!

В авангарде войск Ивана Грозного на Казань шел Шах-Али [Шиг-Алей] с татарской конницей. Татары, которые шли с Иваном Грозным на покорение Казани, получили земли, должности, звания, а вот тех, кто сопротивлялся, перевели в ясачных крестьян{361}. На самом деле происходила борьба за власть на постордынском пространстве. Об этом должны были писать историки, а не возбуждать чувства взаимной неприязни между русскими и татарами.

После взятия Казани Иван Грозный объявил князя Александра Горбатого-Шуйского наместником и оставил в городе 1500 детей боярских, 3000 стрельцов со многими козаками.

В официальной истории утвердилось мнение, что и Астрахань в 1554 г. была взята русскими войсками, но насколько они были «русскими», следует из следующего документа: «В московской рати были уроженцы и жители многих русских городов – казанцы, пермичи, вятчане, нижегородцы»{362}. А в хрониках о наиболее активных действиях в Астрахани чаще упоминаются казаки.

Читаем далее: «…Вперёд были посланы князь А. И. Вяземский, а также “Данила Чюлков” с казачьими атаманами “азтороханьскых людей поискать и языков подобыть”». Астраханцы спасаются от московских войск на судах. Уйти удалось не всем: «…казачий атаман Фёдор Павлов захватил “ушкул с девками царёвыми, да и набаты царёвы и пищали в нём были многие”»{363}. Примечательно в документе то, что пишется азтороханьцы, но не татары и не казаки. В ином случае, с учетом присутствия в астраханских и московских войсках тех и других, мы бы не поняли, где, о ком идет речь!

Впоследствии отдельные представители астраханской аристократии выбрали путь служения Москве. В 1565 г. астраханские мурзы участвовали в боевых действиях с Литвой на московской стороне{364}. Таким образом, астраханские воины стали называться казаками и в российской литературе.

Во второй половине XVI в. меняются отношения между Московским государством и Крымским ханством. Крымские ханы в своей политике всё более ориентируются на султанов Османской империи, видевших в московских князьях угрозу своим притязаниям на наследство Золотой Орды. Более того, после взятия Казани и Астрахани в Крыму стало известно о присвоении великим князем Иваном Васильевичем IV царского титула. Там не стерпели выхода московского князя из подчинения.

После окончательного разгрома Большой Орды крымским ханом Давлет-Гиреем в 1502 г. представители династии Гиреев как наследники Чингизидов получили номинальную власть на золотоордынском пространстве. Как уже упоминалось, великий князь Московский Иван