из которых сформировались 6 полков. Не вошедшие в реестр казаки лишились казачьих привилегий{382}.

Г. В. Губарев и А. И. Скрылов писали о 10 реестровых казачьих полках Речи Посполитой, сформированных территориально. Они носили звания городов: Умани, Ладыжена, Богуслава, Корсуни, Черкасов, Канева, Чигирина, Переяслава, Полтавы, и Миргорода{383}.

Главным городом реестровых казаков объявили Чигирин. Им назначили жалованье по червонцу в год и кожуху[60]. Лишённые же привилегий не включенные в реестр казаки ушли в Запорожье, где основали казачью республику Запорожскую Сич (Сечь).

Со временем происходит разрыв отношений между запорожским Низом и так называемой Гетманщиной, куда входили реестровые казаки Речи Посполитой или казаки Украины. Но когда в 1630–1638 гг. пылали бунты низовых казаков, к ним нередко присоединялись и реестровцы. После восстания 1638 года польские власти упразднили должность казачьего гетмана, командирами полков назначили родовитых шляхтичей, а сами реестровые казаки обязаны были присягнуть на верность Речи Посполитой.

По-другому складывалась жизнь в укреплённом поселении на Днепре ниже порогов, в Запорожской Сичи, под которой понималась вся казачья Низовая Республика. Что представляла собой Сич, красочно написал Николай Васильевич Гоголь (1809–1852): «…Наконец они миновали предместье и увидели несколько разбросанных куреней, покрытых дерном, или, по-татарски, войлоком. Иные уставлены были пушками. Нигде не видно было забора или тех низеньких домиков с навесами на низеньких деревянных столбиках, какие были в предместье. …Несколько дюжих запорожцев, лежавших с трубками в зубах на самой дороге, посмотрели на них довольно равнодушно и не сдвинулись с места. Тарас осторожно проехал с сыновьями между них, сказавши: “Здравствуйте, панове!” – “Здравствуйте и вы!” – отвечали запорожцы. …На большой опрокинутой бочке сидел запорожец без рубашки; он держал в руках её и медленно зашивал на ней дыры. Им опять преградила дорогу целая толпа музыкантов, в середине которых отплясывал молодой запорожец, заломивши шапку чертом и вскинувши руками. …Чуприна развивалась по ветру, вся открыта была сильная грудь; теплый зимний кожух был надет на рукава, и пот градом лил с него, как из ведра. “Да сними ты хоть кожух, – сказал, наконец, Тарас. – Видишь, как парит!” – “Не можно!” – кричал запорожец. “Отчего?” – “Не можно; у меня уж такой нрав: что скину, то пропью”. …Толпа росла; к танцующим приставали другие, и нельзя было видеть без внутреннего движенья, как все отдирало танец самый вольный, самый бешеный, какой только видел когда-либо свет и который, по своим мощным изобретателям, назван козачком»{384}.

Н. В. Гоголь изобразил казаков буйными, бесшабашными пьяницами. Таковыми древние греки описывали массагетов. Этот бесстрашный народ мог воевать, как никто другой, и веселиться. Но по свидетельствам адмирала Крейса, служившего московскому царю в конце XVII века, в походах казакам строго запрещалось брать с собою вино или водку: «…обыкновение достойное похвалы в таком народе, которые многие почитают варварским; в сём отношении Казаки превосходят наших матросов»{385}.

Характер правящей элиты реестровых казаков слагался под влиянием польской шляхты, не признававшей над собой верховной власти: «…Эта “сверхсвобода” стала отличительной чертой в правящей верхушке днепровских казаков. Они вели открытую войну против королей, под властью которых они находились; при неудаче – переходили под власть московского князя, которому также не желали подчиняться, изменяли ему и снова возвращались под власть польского короля, а случалось, принимали решение идти под власть турецкого султана»{386}.

Н. В. Гоголь гениально отразил быт и образ казаков накануне принятия «Переславской Рады» 1654 года, после которой они фактически вошли в состав Московского государства. Он чувствовал и понимал душу вольнолюбивых людей Запорожской Сичи, будучи связанный с теми людьми генетически. Увидел их бесшабашную удаль и вместе с тем растерянность перед реалиями новых времён, когда с одной стороны наступала исламская Османская империя в лице бывших друзей и союзников – крымских татар, а с другой – польская шляхта.

Илья Репин. Запорожцы. 1880–1891. Государственный Русский музей. Санкт-Петербург

Когда же казаки в ответ на высокомерие польской шляхты и унижения поднялись в поход на поляков, мало никому не показалось. Это все ещё был гордый, независимый воинственный народ: «Скоро весь польский юго-запад сделался добычею страха. Всюду пронеслись слухи: “Запорожцы!.. показались запорожцы!..” Всё, что могло спасаться, спасалось. …Дыбом стал бы ныне волос от тех страшных знаков свирепства полудикого века, которые пронесли везде запорожцы. Избитые младенцы, обрезанные груди у женщин, содранная кожа с ног по колена у выпущенных на свободу – словом, крупною монетою отплачивали козаки прежние долги. Прелат одного монастыря, услышав о приближении их, прислал от себя двух монахов, чтобы сказать, что они не так ведут себя, как следует; что между запорожцами и правительством стоит согласие; что они нарушают свою обязанность к королю, а с тем и всякое народное право.

– Скажи епископу от меня и от всех запорожцев, – сказал кошевой, – чтобы он ничего не боялся. Это казаки ещё только зажигают и раскуривают свои трубки…»{387}.

А вот что писал С. М. Соловьев о погромах в Киеве казаками Богдана Хмельницкого в апреле 1649 года: «…Набравши на челны 113 ксендзов, шляхтичей и шляхтянок с детьми, побросали в воду, запретивши под смертною казнию, чтоб ни один мещанин не смел укрывать шляхту в своем доме»{388}. В жестокие века казаки не отличались прекраснодушием, и ждать пощады от них тем, кого они считали врагами, не приходилось.

Глава V

«Смутное время»

Годы российской истории от смерти в 1598 г. последнего царя из рода Рюриков до избрания царем 21 февраля 1613 г. Михаила Федоровича Романова названы «Смутным временем». Об этом написано достаточно много, и даже один из главных праздничных дней современной России 4 ноября посвящён событиях тех времен. В сознание людей прочно вошла связь «Смутного времени» с оккупацией поляками Москвы, но главные действующие силы Смуты оказались вне поля зрения современников. Тогда как ещё Н. М. Карамзин и С. М. Соловьев теми силами называли казаков.

Как это происходило. В марте 1584 г. умирает Иван Васильевич IV Грозный. На престол взошел его сын Федор Иванович. Он был полной противоположностью отца – хилый, болезненный и кроткой души человек. Государством начинают управлять бояре во главе с Никитой Романовичем Захарьиным-Юрьевым (братом первой жены Ивана Грозного) и Борисом Федоровичем Годуновым. Никита Романович вскоре умер, и у власти остался один Годунов.

Борис Федорович являлся потомком мурзы Чета из Орды, прибывшего в Москву во времена великого князя Ивана I Калиты. Он продолжил политику Ивана IV, хотя и без крайностей. В войне со Швецией Годунову удалось вернуть Ижорскую землю и Карелию. На южных