у нас останется всего лишь одна проблема, – говорю я.

– Одна большая проблема, – поправляет его Мика.

Селестра переводит взгляд с Мики на меня.

– О чем речь?

– Моя смерть, – просто отвечаю я. – Самая большая проблема из всех существующих.

– Твоя смерть, – повторяет девушка.

– Завтра пройдет половина месяца, после этого сам король сможет начать на меня охоту. Если я собираюсь бежать, то мне понадобится еще одно видение.

Селестра бледнеет, как только слышит мои слова.

Ее руки стискивают подлокотники кресла, и я чувствую ее желание вскочить и убежать к двери, вместо того чтобы дать мне то, что нужно.

В отличие от своей матери она не сразу подружилась со смертью.

– Мы заключили сделку, – напоминаю я. – Твой побег из замка в обмен на помощь в течение месяца. Ты дала мне слово.

– Я знаю, – начинает Селестра. – Но это не так просто.

– Мы зашли уже слишком, принцесса, – отвечаю я. – Пришло время выполнить твою часть сделки.

Глава 24

Селестра

На закате, когда прозвонил колокол и траурные улицы опустели, Нокс ведет меня обратно.

– Таким образом мертвые могут вернуться невидимыми и нетронутыми, – объясняет он. – В таверне слишком многолюдно, нас могут заметить. Здесь же нас никто не увидит. Люди не приходят сюда после наступления темноты.

Это неутешительно.

Не хочу увидеть нашу с Ноксом смерть на улице, заполненной призраками, но я понимаю, что мне нужно это сделать.

Нокс подходит к черной двери, на которой написано меньше всего имен.

Мика и Ирения расположились у двери напротив, натянув на голову капюшоны. Они стоят возле сумки с куполом воздушного шара и следят за обстановкой. Проходящие мимо стражники сочтут их за бродячих плакальщиков, а рыдание или громкий горестный крик ребят предупредит нас о присутствии членов Последней Армии.

Дверь поскрипывает, когда мы входим внутрь.

Перед глазами предстает пустая и безжизненная комната, покрытая серыми пятнами. Присутствует немного мебели: белоснежный диван и потрескавшийся деревянный стол, покрытый паутиной. Наши шаги эхом отдаются по комнате.

Нокс протягивает мне руку.

– Скажи, когда будешь готова, – говорит он.

– К этому невозможно подготовиться.

Нокс замолкает, и на его суровом лице появляется тень сожаления.

Я знаю, он прав, и мы должны быть готовы. Король и Теола сделают все возможное, чтобы помешать ему дожить до Красной Луны.

Даже без волшебного меча Нокс представляет опасность для бессмертия короля. Если он доживет до Красной Луны, это может разрушить сделку и пошатнуть власть Сирита. А это значит, что не будет нужды в траурных улицах, ведь король больше не будет похищать души и заключать смертельные сделки.

Спасение жизни Нокса также освободит Шесть Островов от тирании, с которой я мирилась всю свою жизнь. И, конечно же, это поможет добиться справедливости для Асдена.

Тем не менее Нокс не осознает, о чем он меня просит, а я не могу ему все рассказать.

Как я могу признаться, что наши смерти связаны и в каждом предсказании мне приходится видеть и свою смерть?

Снимаю перчатку с левой руки, потому что на правой красуется королевская метка в виде змеи. Я вздыхаю с облегчением, когда легкий сквозняк из распахнутого окна касается оголенной кожи.

Моя ладонь подрагивает от предвкушения.

Желание прикоснуться к Ноксу почти превосходит страх, но предвкушение видений о смерти усмиряет мой пыл.

Нокс делает шаг вперед, и у меня перехватывает дыхание от его близости.

Сама мысль о прикосновении кожи к коже вызывает нервную дрожь.

Меня одолевает желание сделать то, что мне запрещали на протяжении всей жизни – чувствовать. Ощутить тепло другого человека, а не холод и одиночество.

Мне так хочется походить на других людей, наслаждаться близостью и не знать печали.

– Готова? – спрашивает Нокс.

Он снова протягивает руку, кончики его пальцев почти касаются моей кожи.

Я медленно провожу ладонью по его руке и сжимаю пальцы вокруг запястья. Нокс повторяет мое движение.

Грудь сдавливает, и меня охватывает облегчение, словно я удовлетворила глубокое и непреодолимое желание.

В тот момент, когда перед глазами начинает проноситься видение смерти, сердце бешено колотится.

Первое, что я вижу, – это очертания пиратского корабля в форме дракона, рассекающего морские волны.

В глубокой ночи раздается лязг мечей. Нокс лежит на полу, а над ним нависает солдат. Я кричу его имя, но уже слишком поздно.

В небе сверкает молния, и Нокса выбрасывает за борт.

Слышу, как стучат по палубе ботинки, когда я начинаю бежать в его сторону.

Внезапно меня тоже выбрасывает за борт, прямиком в холодные глубины Бескрайнего моря.

Черные воды душат, наполняя горло и легкие. Я пытаюсь всплыть, но что-то удерживает меня, утаскивает на дно до тех пор, пока я не перестаю сопротивляться.

Когда я испускаю последний вздох, над поверхностью воды мелькает что-то зеленое.

Моя мать.

Я судорожно втягиваю воздух и возвращаюсь в настоящее. Споткнувшись, отхожу от Нокса и разрываю связь. Я тут же падаю на колени и начинаю кашлять, пытаясь прогнать из легких фантомные воды Бескрайнего моря.

Меня тошнит от воспоминаний о раздирающей глотку воде.

– Что такое? – спрашивает Нокс, опускаясь на колени рядом со мной.

Он тянется ко мне, но я отскакиваю назад, как испуганное животное.

Не хочу снова все увидеть.

О, души, я не смогу этого вынести.

– Селестра, что случилось? – снова спрашивает Нокс, его голос становится настойчивее, когда я хватаюсь за горло.

Такое ощущение, что я тону прямо в этой комнате.

– Позвольте мне помочь тебе, – умоляет он. А затем шепчет так тихо, что я почти не слышу: – Пожалуйста.

Я гляжу на Нокса и пытаюсь успокоить дыхание. Беспокойство на лице парня застает меня врасплох.

Нокс хмурится.

– Что ты увидела?

Я сглатываю, в горле пересохло.

– Я видела, как ты утонул.

Мой голос звучит глухо и надтреснуто.

– Через три дня тебя сбросят за борт пиратского корабля в форме дракона.

– Дракон, – повторяет Нокс. На его лице появляется понимание, но я слишком напугана, чтобы обращать на это внимание. – Ты в этом уверена?

Я киваю.

Ты утонешь. Я утону. Мы утонем.

– Думаю… – Я запинаюсь, пытаясь понять смысл видения. – Думаю, моя мать была там. Она удерживала тебя под водой.

Я закусываю губу.

Она топила меня в ледяной воде и наблюдала, как я испускаю последний вдох. Неужели клятва на крови настолько сильна, что она позабыла о любви, которую когда-то испытывала к дочери?

– Получается, они знают, что мы в Армонии, – произносит Нокс, обдумывая услышанное. – Или же в скором времени об этом догадаются.

– Что нам делать?

– Мы позаботимся о том, чтобы в