на две, четыре, двенадцать, тридцать шесть частей или на количество частей, вдвое большее каждого из этих чисел, или разделяя их как-то иначе, они определяют для этих частей большую или меньшую власть и во главе их опять-таки ставят превосходящее их Единое. Так учение египтян о началах начинается от Единого, охватывает все сверху до самых последних существ и переходит к множеству, причем многое, опять- таки, управляется Единым, и повсюду неопределенная природа подчиняется некой определенной мере и объединяющей все высшей причине. Материю же бог произвел из субстанциональности, выделенной в основании материальности, и, взяв эту животворящую материю, демиург сотворил их нее простые и бесстрастные сферы, а ее остаток превратил в рожденные и тленные тела.

4. После этого разъяснения даже проблемы тех книг, о которых ты говоришь, получают ясное разрешение. Сочинения, которые ходят под именем Гермеса, содержат герметические представления, хотя часто написаны философским языком, ибо они переведены с египетского языка людьми, не чуждыми философии. Херемон[100] и все остальные авторы, которые трактуют первопричины мира, объясняют главные принципы, а те, кто излагает учение о планетах, зодиаке, деканах[101], гороскопах и о так называемых властителях и вождях[102], показывают отдельные разделения начал. В астрологических эфемеридах содержится лишь малая часть герметической системы, а учение о звездах, восходах, затмениях или о приращении и убывании Луны занимает последнее место в египетском учении о началах. Египтяне не говорят, что все существует соответственно природе, и выделяют из природы жизнь души и интеллектуальную жизнь, причем не только в отношении мироздания, но и применительно к нашему вопросу. Поставив на первое место ум и рассудок как сущности, существующие сами по себе, они утверждают, что от них происходит мир становления. Они ставят над миром становления демиурга — праотца этого мира — и различают жизненную силу, предшествующую небесам, и жизненную силу на небе. Выше мира они ставят чистый ум, а другой ум, неделимый, они размещают по всему миру, и еще один ум распределяют по всем сферам. Для них это не только чистое умозрение, и они призывают восходить путем жреческой теургии к более высокой, более всеобщей сфере, которая превосходит рок, чтобы достичь бога и демиурга без помощи материи или чего-либо еще и только выжидая подходящий момент.

5. Гермес указал также и этот путь. Пророк Битис истолковал его царю Аммону, найдя его начертанным иероглифами в святилище Саиса[103] в Египте, и он передал имя бога, которое распространилось по всему миру. И есть много других построений на ту же тему, так что, я думаю, ты неправ в том, что сводишь все представления египтян о первоначалах к природным причинам. У них есть много начал, относящихся к множеству сущностей, и есть сверхмировые силы, которых они почитают в жреческом священнослужении. Мне представляется, что все это дает общий отправной пункт для разрешения и всех последующих вопросов. Но поскольку нельзя оставить без исследования ни один из них, рассмотрим и эти проблемы и всесторонне их исследуем, чтобы знать, в чем они ошибочны[104].

6. Итак, ты говоришь, что большинство египтян ставят в зависимость от движения звезд также и нашу свободу воли. Нужно более подробно объяснить тебе это с точки зрения герметических представлений. Как гласят эти сочинения, человек имеет две души: одну от первого умопостигаемого, которая причастна также силе демиурга, и другую, данную нам круговращением небесных тел, в которую проникает душа, созерцающая бога. При таких данных душа, нисходящая к нам из небесных миров, следует их круговращениям, а душа, происходящая от умопостигаемого, которая присутствует в нас способом, подобающим для умопостигаемого, стоит выше круга рождений, и именно в ней мы освобождаемся от судьбы и поднимаемся к умопостигаемым богам, и теургия, восходящая к нерожденному, совершается соответственно этой жизни.

7. И это уже, как в твоей апории, не нерасторжимые путы необходимости, которую мы называем судьбой, связывающие все. Душа обладает собственным началом, чтобы подняться к умопостигаемому, отстраниться от существ, подчиненных становлению, и присоединиться к истинно существующему[105] и божественному. Мы не приписываем подвластность судьбе богам, которых мы почитаем в храмах и в виде изваяний как избавителей от судьбы. Но если боги освобождают нас от судьбы, то существа, находящиеся на последнем месте от них, которые нисходят в мир становления и в тело и переплетаются с миром становления и с телами, исполняют судьбу. Поэтому мы справедливо совершаем все священно- служение в честь богов, ибо боги одни способны управлять необходимостью путем интеллектуального убеждения, и мы хотим, чтобы они избавили нас от бедствий, предначертанных судьбой.

Но не все в природе зависит от судьбы. Существует и другое начало души, которое выше всякой природы и всякого познания, через которое мы можем достичь единения с богами, стать выше мирового порядка и участвовать в вечной жизни и в деятельности наднебесных богов. Через это начало души мы в состоянии освободиться сами. Действительно, когда приходит в действие наша лучшая часть и душа возносится к тому, что превосходит ее, то она полностью обособляется от того, что удерживает ее в мире становления, она отстраняется от своих худших частей, вместо своей жизни обретает другую жизнь и посвящает себя другому порядку, совершенно оставив прежний порядок.

8. Так что же? Можно ли освободить самого себя благодаря движущимся по кругу богам и их же считать властителями судьбы, которые связывают жизни нерасторжимыми путами? Пожалуй, даже этому нет препятствий, если боги заключают в себе множество сущностей и сил и поэтому обладают и другими, огромными различиями и противоречиями. Впрочем, можно сказать также и то, что в каждом боге, даже в видимом, есть умопостигаемые начала сущности, которые освобождают души от подчиненности становлению, царящей в мире. Поэтому если соглашаться с существованием двух родов богов — богов мира и богов, которые выше мира, — то освобождение душ будет возможно благодаря вторым. Об этом более подробно говорится в трактате «О богах»[106]: какие боги возвышают и посредством каких своих сил, как и посредством каких жреческих приемов они освобождают от судьбы, каков порядок природы мира и как этой природой управляет самая совершенная разумная деятельность. Так что то, что ты процитировал из Гомера, что «боги умолимы»[107], говорить нечестиво. Дело священнослужения издревле определено незапятнанными и разумными законами, и высший порядок и высшая сила подавляют низшее, от которого мы удаляемся, переходя к лучшему жребию, и ничто в этом процессе не происходит вопреки изначальному закону, так, чтобы боги изменили свое решение под влиянием последующего священнодействия, — нет, бог с