Мы с Исаевым вернулись в расположение. На блаженного Олега все наши товарищи смотрели настороженно. Вот ведь человеческая натура. Млядская. Значит, когда Лиманов дрочил молодых, Лиманова ненавидели. А теперь, когда Исаев сорвался и чуть сержанта не прибил, злодеем оказался вдруг он.

Однако, вслух никто ничего не говорил и не спрашивал. Я так понимаю, реально боялись.

Пару дней вся военная часть была на взводе. Конечно, никто не поверил в то, что Лиманов вдруг ни с того ни с сего поперся ночью бриться, да еще и ухитрился полоснуть себя по шее. Вопрос, как быть дальше, решался где-то в верхних эшелонах. Но я был спокоен, если честно.

Армия — это точно такая же, по сути, структура, как и ментовка. В плане бюрократии. Никто не будет добиваться правды. Она не нужна. Правда — это официальный факт ЧП. А кому оно надо? Никому. Начальству, в первую очередь. Им бы наоборот замять все побыстрее. Да спрятать концы поглубже.

В общем, мы, простые солдаты, просто тупо продолжали жить, как и жили. Подъем, строевая, завтрак и далее по списку.

Ну, а потом меня вызвал командир роты. Спустя те самые пару дней.

Капитан Жук опять сидел за столом и вид имел ещё более уставший.

— Ну, что, Соколов…

Я стоял молча. Просто не совсем понимал, почему именно мне выпала эта сомнительная честь. Что он хочет сказать? А ведь точно хочет. Вижу по его взгляду.

— Приказ пришел. Из нашей части необходимо отправить с каждой роты по два человека в другую часть. И вот что выходит, Соколов…

Капитан выбрался из-за стола, обошел его, а затем встал ровно передо мной.

— Думаю, Соколов, Родина нуждается в том, чтоб ты находился в другом месте. А разве мы можем противиться желанию Родины? Мы — ее верные сыны.

Я настолько офигел, что напрочь забыл про субординацию, устав, звания и остальное.

— Не понял…Это как, товарищ капитан?

Думаю, ну, мандец. Дисбат, похоже. Хотя вот я уж точно ни в чем не виноват. Ну, а какое еще другое место? Про приказ он мне тут заливает специально.

— Это, Соколов, перст судьбы.

— Товарищ капитан…Я знаю, задавать вопросы не положено… Но, пожалуйста, скажите, чего ждать?

— Ничего. Хорошей службы ждать государству от тебя. Это, да. А в остальном…

Комроты помолчал. Я вообще стоял, затаив дыхание.

— А в остальном, Соколов, у каждого человека есть выбор. У тебя он тоже был. Пройти мимо или вмешаться. И если бы ты прошел мимо, то это было бы очень плохо. И для всей части, и для меня лично. Сам понимаешь, вряд ли сержант Лиманов дотянул бы до утра. До подъема. Так что, я, в некотором роде, благодарен. Сержант, конечно, уверяет, что произошедшее — случайность. И ты уверяешь. Рядовой Исаев молчит. Прямо поете ладно, в голос. Но я прекрасно все понимаю. И не только я. А тебя, Соколов, сильно некоторые личности не любят. Так что, лучше убраться тебе с глаз долой. Приказ на самом деле пришел. Наверное, и правда судьба. Завтра утром должен быть готов к отбытию. Ясно?

— А куда, хоть? — Спросил я, все равно испытывая сомнения.

В принципе, капитан Жук, по мнению многих, нормальный мужик. Может, действительно помочь захотел? Ясное дело, в этой части лучше никому из нас не оставаться. Ни мне, ни Лиманову, ни Исаеву. Последнего вообще надо отправлять домой. Либо в нормальную роту, с нормальными сержантами. Пусть характер в нем воспитывают. Только не издевательствами, конечно.

— Соколов, не наглей. Прибудешь на место, узнаешь. Ты у меня ещё закурить попроси и чайку. — Комроты усмехнулся.

— Понял, товарищ капитан. Просто на пересыльном, например, сразу сказали, куда отправят. Я вот подумал…

— Хорошая шутка. Про пересыльной. Но мне сейчас не до смеха. Ладно. Свободен. Шагом марш, Соколов. Утром отбудешь на новое место службы.

— Товарищ капитан, а Исаев?

— Слушай, за наглость ты уже пару нарядов заслуженно должен получить. Исаев… Насчёт него думаю. Посмотрим. Но в любом случае, вопрос надо решать. И я его решу.

Глава 18

И вот вокзал, перрон, вагон. Стучат колеса в направлении Московской области.

Романтично? Трогательно? Хрена там!

Хотя, конечно, несомненно, боженьку я вспоминал в эти дни часто. Потому что только по стечению обстоятельств или по его удивительной воле, меня и еще пятерых пацанов действительно отправили в другую часть. Хотя, конечно, события к этому приведшие, назвать провидением сложно.

Помнится, был у меня один товарищ. В нормальной, естественно, жизни. Из «конторских». Хороший человек. Всегда предупреждал, если надо было поумерить свои аппетиты и на некоторое время отказаться от любых экономически выгодных просьб о помощи от людей со стороны.

Вот он упорно считал меня фартовым. Так и говорил в глаза.

— Ну, ты Стасик, фартозадый, конечно. Сколько твоих коллег уже сидит? А ты, вон как. Держишься.

Да потому что, каждый раз, когда этот товарищ намекал, мол, кореш, поживи-ка месяцок на зарплате, я к этому намеку прислушивался, как к единственной на свете истине. Что бы мне не предлагали, какие суммы бы не писали на маленьких листочках бумаги или в сообщениях мессенджеров. Нет!

После всего, что произошло в Чучково, пожалуй, я не мог с ним не согласиться. Такое чувство, будто Соколова вселенная тянула в глубокую задницу, а моя счастливая звезда его оттуда вытаскивала. Иначе не объяснить все это.

Удивила внезапная армейская конспирация, будь она неладна. Я так и не добился ни у кого, в какую часть мы направляемся. Более того, случился один очень странный момент. Я бы сказал, даже безумный. Хотя, в моей ситуации сложно измерять происходящее подобными критериями, потому что сама эта ситуация доне́льзя абсурдная. Но тем не менее.

Вернувшись от комроты, я нашел Исаева. Сообщил ему новость о своем переводе. Он, кстати, сразу загрустил.

Поделился, мол, не говорят, суки, куда поеду. Капитану Жуку я, в принципе, верил. Не похож он на трепло и гниду. Но, так-то, капитан все же далеко не самый главный человек. Есть кое-кто посерьёзнее.

— Конечно, не говорят. Кто же тебе скажет? Мы и сюда ехали, это информация не обсуждалась. — Исаев пожал плечами, будто сказал нечто обыденное.

Я подумал в этот момент, что все-таки крыша у него потекла.

— Слушай, как не обсуждалась? Мне на пересыльном сразу сказали.

— Кто? — Исаев посмотрел с таким выражением лица на меня, будто из нас двоих это я псих на самом деле, а не он.

— Ну…капитан. Да и парни