— Но вы же сами сказал, что должны убить меня. Как свидетеля.

— Должны, но…

Слова Седова прервал Аппель, появившийся в дверях:

— У вас проблемы? — Тут он увидел старшую жену Бурхона. — Похоже, проблемы…

— Что по охране, Ганс?

— Ликвидаторы выполнили задачу. Ждем вас.

— Ступай к парням, мы скоро.

— Есть!

Аппель вышел во двор, недоуменно пожав плечами. Седов же повернулся к женщине:

— Да, мы должны убрать тебя, чтобы иметь возможность свободно уйти из кишлака. Но… если ты поклянешься своими детьми, что до рассвета не поднимешь шума, мы не тронем тебя.

— У меня нет детей. Был сын, но он умер; была дочь, но ее отдали замуж в Мургаб. Муж оказался ревнивым и убил мою Зайнаб, обвинив в измене, что не могло быть правдой. Просто Зайнаб хотела уйти от старого мужа, а тот… так что у меня нет детей, и клясться мне некем. И вам придется убить меня. Не теряйте времени, оно для вас сейчас на вес золота, если не дороже. Я прощаю вас. И всевышний простит, потому что вы всего лишь орудие в его руках. Орудие возмездия.

— Убивать тебя никто не станет, мы с женщинами и детьми не воюем. Но и рисковать не имеем права. Поэтому ты сейчас выпьешь таблетку и уйдешь к себе в комнату. Это снотворное на четыре часа. Проснешься, когда в кишлаке поднимется шум. И запомни: ты ничего не замышляла, ничего и никого не видела. Естественно, кто убил мужа, не знаешь. А потом — мой тебе совет, Байзо, — уезжай отсюда. У тебя еще все впереди. Жизнь — сложная штука, то черная полоса, то белая. Для тебя, уверен, черная полоса закончилась. Если, конечно, ты сама не захочешь ее продлить… — Командир отряда повернулся к заместителю: — Щадящий препарат!

Коновалов передал женщине капсулу, извлеченную из боевой аптечки. Та проглотила ее и, не сказав ни слова, подняла нож и ушла на женскую половину дома.

Офицеры вышли во двор. У топчана их ждали капитан Бекир Озбек, лейтенант Свен Аппель и прапорщик Давыдюк.

— Вы убили женщину, что случайно вышла к вам? — спросил турок.

Седов посмотрел на турецкого ликвидатора:

— А ты бы смог бы ее убить?

— Нет.

— Вот и мы не смогли.

— Но она может выдать нас, поднять шум, как только мы покинем усадьбу!

— Она не сделает этого, Бек.

— Командир особой группы не имеет права так рисковать.

— Мы ничем не рискуем, Бек, жена Бурхона уже спит крепким сном.

— Вы дали ей снотворное?

— Догадливый… Все, ребята, пора сваливать.

Штурмовая подгруппа отошла к тыловой части усадьбы. Седов вызвал на связь капитана Леруа, вместе с врачом Додье отслеживавшим обстановку в кишлаке:

— Хакер, это Седой. Что в кишлаке?

— Все спокойно, никого не замечаем.

— Смотрите внимательнее, мы отходим к вам.

— Принял.

Штурмовая группа, используя конструкцию караульной вышки, преодолела забор и прошла к позициям резерва. Седов вызвал на связь старшего лейтенанта Грачева:

— Грач, ответь Седому!.. Что у тебя?

— Задача выполнена. Охрана складов уничтожена, ангары и техника к подрыву готовы, вот только поднимать их в воздух придется из гранатометов.

— Вы не нашли радиодетонаторы?

— Не нашли.

— Ясно. Отходите на исходные позиции, мы подойдем с востока по северному направлению. Продолжать наблюдение, теперь уже за подходами к арсеналу.

— У вас все тихо прошло?

— Иначе, Грач, ты был бы в Гермабаде…

— Понял. До встречи.

— Отбой! — Седов повернулся к подчиненным: — Минута, это касается Леруа, на сбор аппаратуры — и отход. — Взглянул на Коновалова: — У тебя радиовзрыватели есть?

— Есть. Немного, но на склады Бурхона хватит.

— Отработаешь арсенал.

— Есть!

В 3.30 вторая штурмовая группа под командованием майора начала выдвижение к складам. В 3.53 она вышла на позиции Грачева. Коновалов прошел на территорию базы и установил на взрывчатку радиоуправляемые детонаторы. В 3.59, объединившись, отряд направился к перевалу. В ходе движения Седов приказал Леруа обеспечить связь с Москвой. Французский капитан набрал номер генерал-полковника Белоногова и передал трубку командиру отряда:

— Центр на связи, командир.

— Центр, это Седой! Время 4.17. Отряд поставленные задачи по объектам «арсенал» и «усадьба» выполнил. Бурхон и его помощник Акбар вместе со всей охраной на обоих объектах уничтожены. Склады готовы к подрыву. Потери боевиков, не считая Бурхона и Акбара, — двадцать семь человек, у нас потерь нет.

— Что в кишлаке на данный момент? — поинтересовался Белоногов.

— А черт его знает. Мы не слышим ничего подозрительного. Преследования не наблюдаем. Прошу разрешения на эвакуацию от перевала, с южного предгорья.

— Теперь это просто необходимо. Сколько тебе еще идти до перевала?

— Ориентировочно час двадцать — час тридцать.

— Эвакуацию назначаю на 5.40. При выходе к району эвакуации подготовить площадку для посадки «Ми-8», при появлении вертолета обозначить ее красным дымом.

— Принял! Мне продублировать доклад Трепанову?

— Не надо, я сам свяжусь с ним. Он будет встречать вас у Хурбада. Там — отдых, а далее — по плану, что будет уточнен дополнительно.

— Принял. Продолжаю отход!

— Удачи, Седой!

Передав трубку Леруа, Седов передал по команде:

— Эвакуация от перевала в 5.40. Прибавили темпа, ребята!

Отряд «Z», ускорившись, пошел в северном направлении, выставив дозоры, и в 5.31 вышел к плато у перевала.

— Быстро подготовить площадку для вертолета, оборудовать сигнальными патронами красного дыма, — отдал команду Седов.

Спустя десять минут спецназовцы услышали рокот вертолетного двигателя, приближавшийся с севера. Вскоре появился и сам «Ми-8».

— Дым! — скомандовал Седов.

Коновалов поджег патроны.

Экипаж сориентировался и посадил вертолет в середину обозначенной площадки. Коновалов и Шинкевич убрали патроны. Отряд погрузился на борт.

Седов прошел в пилотскую кабину, обратился к командиру экипажа:

— Майор, как поднимешь свою лайбу, зависни на минуту на высоте метров в пятьдесят.

Командир экипажа не стал задавать лишних вопросов. Надо, значит, надо. Вертолет медленно поднялся на плато, завис в воздухе.

— Работай по складам, Пегас! — кивнул заместителю Седов.

— Это мы быстро, командир…