Вопросы, сплошные вопросы, от которых озноб шел по телу, а внутри образовывалась пугающая пустота. Впрочем, при работающей связи с внешним миром, уже завтра задам их единственному человеку, который знает точные ответы.

Финальным аккордом нашего путешествия стал вид раскуроченной бронированной створки. Такая толщина брони покрывала внешний корпус звездолетов. Интересно, как этот кусок железа оказался на такой глубине?

— Температура повышена, — обратила внимание Рия, — мы близко к мощному источнику тепла?

— Можно и так сказать, — отозвался ученый, — эта скала — часть действующего вулкана, до жерла рукой подать. В некоторых местах магма подобралась слишком близко к поверхности, оттого и жарко здесь.

— Это что, тут в любую минуту разверзнется огненное пекло? — судорожно сглотнула.

— Вероятность крайне мала, но исключать такую возможность не стоит, — нагнал страху лин Рам. Сам же он первым протиснулся через металлическую переборку, а затем помог мне перебраться на ту сторону.

— Бездна! — оглядевшись, застыла в изумлении. Рие, идущей следом, пришлось сдвигать меня в сторону. Краешком сознания отметила этот факт и тут же забыла. Внимание приковал к себе оплавленный прямоугольный остов и кроваво-красные потеки вещества, которые сочились прямо из спекшегося сплава и образовали приличную лужу на полу. — Что это? Как такое может быть?

Жидкая масса шевелилась и выглядело это до ужаса пугающе. Виски заломило от напряжения, и я отвернулась, чтобы немного прийти в себя. На плечи надавила пугающая тяжесть и появилось ощущение чужого присутствия. И это не Теодор или андроиды, а некто очень могучий, древний и невероятно злой.

— Почувствовала? — ученый подошел ко мне и участливо взял за руку. Прикосновение и тепло человеческого тела будто нарушили связь с неизвестным, — тяжелая атмосфера этого места давит на психику, люди не выдерживают. Без имплантов против ментального воздействия тут делать нечего, простые люди сразу теряют сознание.

Ага, поэтому никто из персонала не пошел с Теодором. Только я и парочка андроидов. Ментальная атака никакого вреда им не причиняла.

— Этот дракалит, он будто живой? — нашла в себе силы развернуться и вновь посмотреть на подвижную массу. Давление на сознание уменьшилось или я притерпелась? — Это место довольно странное, — посмотрела на пролом в стене, откуда мы пришли, потом на оплавленный участок сразу за лужей. Там камень настолько спекся с металлом, что казался единым целым. — Что тут произошло? Здесь нет ни одной двери. Такое чувство, что кто-то пытался вырваться из ловушки и не смог.

— Остается только гадать, — лин Рам развел руками, — я взял пробы металла, и результаты показали, что его возраст не превышает ста лет. Вдобавок, броня этого бункера имеет специфический состав, который применялся ирсайской империей как раз в тот период, а теперь распространен по всему Содружеству. Однако возраст самого постамента насчитывает не одну тысячу лет. По характерным внешним признакам и правильной форме я определил его как прототип современной медкапсулы. Или же камеры криогенной заморозки.

— Подождите, — хватанула ртом воздух, закашлялась и минуты две боролась с першением в горле, — вы что же, хотите сказать, сто лет назад кто-то нашел медкапсулу с представителем древней расы и похоронил ее на глубине трех с половиной тысяч километров в жерле вулкана? Если это, — указала на кровавую лужу, — прежде было живым существом, выходит, его сознательно обрекли на мучительную смерть?

— Да, — спокойно подтвердил мужчина, — сто лет — примерный срок. Корабли вековой постройки до сих пор бороздят космические просторы. И не нам судить того, кто это сделал. Напомню, планету закрыли на карантин. Возможно, мы наблюдаем не акт агрессии по отношению к разумному существу, но попытку уберечь мир от неизвестного вируса? Чем больше я изучаю дракалит, тем сильнее убеждаюсь, что он несет в себе серьезную опасность для человека. Что не отменяет моего восхищения свойствами вещества, желания исследовать и изучить его природу.

— А как же вирус? Вы же только что сказали...

— Я первым делом протестировал дракалит на все штаммы, включая тот, из-за которого изолировали планету, и ничего не обнаружил. Наоборот, дракалит «излечил» больные клетки, нейтрализуя пораженные участки и восстанавливая ткани до эталонного состояния.

— Заменяя их собой? — внесла немаловажное уточнение, — вы нашли способ остановить распространение дракалитовых клеток, но природу воздействия так и не расшифровали? Чтобы это ни было, но оно разумно. Его свобода ограничена этим местом. Быть может, оно только присматривается и изучает нас, чтобы однажды напасть и уничтожить?

— Мина, у вас бурная фантазия, — снисходительно улыбнулся лин Рам, — никто и не собирается выпускать это на свободу. Мы контролируем ситуацию. Рик, ты все подготовил?

— Да, лин Теодор, — отозвался андроид, который копошился у стены.

Только теперь рассмотрела, что пространство вокруг усеяно датчиками и поблескивающими глазками видеокамер, а чуть поодаль установлена переносная мини лаборатория. Даже прозекторский стол умудрились сюда протащить. Сейчас на металлической поверхности лежала замороженная человеческая кисть. Мужская, если судить по форме и размерам.

Брр! — поежилась, обнимая себя руками за плечи. Рик водил над обрубком световой рамкой, и под воздействием лучей рука оттаивала, а из среза медленно сочилась кровь. — Мда, стезя ученого уже не казалось такой привлекательной, как ранее. Не обнаружила я в себе тяги к исследованиям и копанию в человеческих останках. А ведь это неотъемлемая составляющая профессии.

Лин Рам какое-то время колдовал над кистью, проводил тесты, снимал показатели и фиксировал действия на нейросеть. Затем при помощи съемного манипулятора, который мужчина закрепил на своем запястье, захватил образец и медленно опустил его в дракалитовую лужу. С минуту или чуть больше ничего не происходило, как если бы предмет погрузили в обычную жидкость. А потом тягучая масса за мгновение поглотила мертвую плоть, и та скрылась под красным покровом. Ученый выждал минуту и вытащил объект исследований из лужи, шлепнув об стол. Дракалит брызгами расплескался по поверхности, после чего капли резво подтянулись к кисти и впитались в нее, как в губку. Рик осторожно накрыл опытный образец прозрачным колпаком и накрепко прикрутил его к металлической поверхности. В стенках стеклянного инкубатора предусматривались отверстия, через которые можно брать пробы и работать с полученным материалом. Собственно, ученый тут же этим и занялся, отщипнув от кисти крохотный кусочек и отправив его под микроскоп.

Вроде бы ничего особенного, стандартный метод забора анализов, который медики используют и с живыми пациентами. Как правило, это происходит внутри медкапсулы, когда человек спит под наркозом и ничего не чувствует. Последствия тут же устранялись регенерирующим гелем и восстановлением поврежденного участка. Но здесь и сейчас лин Рам относился к обрубку как к неживому объекту и не церемонился. Когда он отщипывал тот кусочек, кисть дернулась, будто бы почувствовала боль. Сама не поняла, как попятилась от накатившего ужаса (не моего!), и едва не наступила на красную жидкость, которая странным образом подтянулась к оторванной от нее части.