Роб медленно выдохнул.

— Хорошо, — наконец сказал он и недружелюбно посмотрел на Миринианг.

— Жди здесь, к тебе придут, — велела она Габриелю и пошла в дом.

Кейтлин двинулась следом, но каждый шаг давался ей с трудом, и она дважды оглядывалась на Габриеля. Один в сгущающихся сумерках, он, казалось, сделался ниже ростом.

Белый дом был построен из камня, внутри оказалось просторно и тихо, как в храме. Даже пол был каменный. Возможно, когда-то этот дом действительно служил храмом.

Но мебель на глаза Кейтлин попадалась исключительно простая: резные деревянные скамьи и стулья, похоже, колониальной эпохи. В одной из комнат Кейт мельком увидела ткацкий станок.

— Сколько лет этому дому? — спросила она у Миринианг.

— Дом старый. И построен на руинах еще более старого. Но мы поговорим об этом позже, а сейчас вы устали и проголодались. Проходите, я принесу вам что-нибудь поесть.

Миринианг проводила ребят в комнату с огромным камином и столом из кедра. Кейтлин присела на скамью у стола. Ей было неспокойно, она чувствовала себя обиженной и… обманутой.

Когда Миринианг вернулась с тяжелым деревянным подносом, настроение Кейт не изменилось. Следом за Миринианг вошла девушка, тоже с подносом.

— Это Тэмсин, — представила Миринианг.

Девушка была очень милая, с кудрявыми золотистыми волосами и греческим профилем. Казалось, в ней гармонично сочетаются черты разных рас, как у Миринианг и у того мужчины из аэропорта.

«Они не такие, как я ожидала», — пожаловалась Робу Кейтлин.

И дело не в том, что они выглядели обычно. Несмотря на простой уклад жизни, они были очень даже необычными. В них чувствовалось что-то не от мира сего: в том, как они держались, как смотрели. Даже молоденькая Тэмсин казалась старше гигантских деревьев возле дома.

Впрочем, еда понравилась Кейт. Хлеб, как и те буханки, что они купили в придорожном киоске, был свежим и вкусным. Еще подали мягкий бледно-желтый сыр и салат из диких растений, каких-то цветов и травы, с виду похожей на сорную. Но он оказался очень вкусным, равно как и непонятное плоское темно-красное кушанье, напоминавшее фруктовые рулетики.

— Это и есть фруктовые рулеты, — сказала Анна, когда Льюис спросил ее. — Из морошки и ягод гаультерии.

Мясом их не угощали, даже рыбы не было.

— Если доели, можете пойти познакомиться с остальными, — сказала Миринианг.

— А как же Габриель? — сдерживая недовольство, спросила Кейтлин.

— Я попросила отнести ему еду.

— Я не о том. Он будет знакомиться с остальными? Или ваши правила и это запрещают?

Миринианг вздохнула. Она сцепила маленькие пальцы с коротко подстриженными ногтями, а потом уперла руки в бока.

— Я сделаю, что смогу, — пообещала она. — Тэмсин, отведи их в розарий. Это единственное место, где достаточно тепло. Я подойду позже.

«Розарий? Тепло?» — удивился Льюис, когда они следом за Тэмсин вышли из дома.

Все в действительности оказалось странно. Там цвели розы самых разных оттенков: красные, золотисто-оранжевые, розовые. Свет и тепло, казалось, исходили от фонтана в центре огороженного стеной сада.

«Нет, дело не в фонтане, — подумала Кейтлин. — Там кристалл».

Когда она впервые увидела его на фотографии, ей показалось, что это ледяная скульптура или колонна.

Он совсем не походил на кристалл мистера Зета. Того монстра сплошь покрывали жуткие отростки, более мелкие кристаллы, которые торчали из него, как паразиты, присосавшиеся к уродливому телу. А этот был гладкий и чистый — прямые линии, идеальные грани.

И от него исходило свечение. Внутри кристалла пульсировал мягкий молочный свет, который согревал воздух в розарии.

Роб протянул вперед раскрытую ладонь.

— Энергия, — сказал он. — Вокруг него биоэнергетическое поле.

Кейтлин ощутила легкую дрожь в сети и, пока оборачивалась, услышала голос Габриеля:

— Покруче походного костра.

— Ты здесь! — воскликнул Роб. Ребята окружили Габриеля, все были рады, даже Лидия улыбалась.

В этот момент через другую дверь вошла Миринианг, а с ней группа людей.

— Это Тимон, — представила она. Человек, шагнувший вперед, казался очень старым. Он был высокого роста, но болезненный и совершенно седой, с изборожденным морщинами благородным лицом и полупрозрачной кожей.

«Он их лидер?» — тихо спросила Кейтлин.

— Я — поэт и историк, — сказал Тимон. — Но как старейший в колонии, порой я вынужден принимать решения.

И он улыбнулся иронично и доброжелательно.

У Кейтлин участился пульс, она растерянно уставилась на старика.

«Он нас слышит?»

— А это Лишань.

— Мы уже встречались, — хмыкнул Габриель и оскалил зубы в улыбке.

Это был тот мужчина из аэропорта, смуглый, с волосами цвета березовой древесины. Глаза, раскосые и очень темные, опасно вспыхнули, когда Лишань взглянул на Габриеля.

— Я помню, — сказал он. — В последний раз, когда я тебя видел, ты приставил нож к моему горлу.

— А ты повалил Кейтлин на землю, — парировал Габриель.

Его ответ встревожил остальных членов братства.

Миринианг нахмурилась.

— Лишань, — позвала она, но Лишань продолжал сверлить Габриеля взглядом. — Лишань, Путь!

Лишань сдался и отступил на шаг.

Кейт начала подозревать, что если Путь — философия отказа от насилия, то у Лишаня есть небольшие трудности в этом вопросе. Она не забыла, каким резким он умеет быть.

— А теперь, — сказал Тимон, — если желаете, можете присесть. Мы постараемся ответить на ваши вопросы.

Вдоль стены стояли каменные скамьи, и Кейтлин села на одну из них. У нее накопилось столько вопросов, что она не знала, с чего начать. В наступившей тишине было слышно, как журчит вода в фонтане и квакают лягушки. Воздух напитался ароматом роз. Бледный молочный свет кристалла отражался на тонких волосах Тимона и миловидном лице Миринианг.

Все молчали. Льюис подтолкнул ее локтем.

«Начинай».

— Кто вы? — наконец спросила Кейтлин.

Тимон улыбнулся.

— Мы последние выжившие представители древней расы. Люди кристалла.

— Я слышала о вас, — сказала Лидия. — О людях, которые так себя называют, только не представляла, что это значит.

— Наша цивилизация использовала кристаллы для создания и передачи энергии. Но не любые кристаллы, только чистейшие, ограненные особым образом. Мы называли их великими кристаллами или светящимися камнями. Они вырабатывают энергию; мы добываем из них силу, как вы добываете тепло из угля.