– Ты что-то еще видишь в этой темноте?

Он вытащил из кармана крохотный шарик, и тот загорелся теплым оранжевым светом.

Яйцо сделалось самым обычным, темно-серым. Без переливов.

Значит, Эроан не видел? Или это мне уже кажется?

Вот не знаю, что мною руководило в этот момент. То ли мозги все отшибло, то ли еще какая ерунда. Я потянулась к яйцу. Безумно захотелось прикоснуться к нему, узнать, какова скорлупа на ощупь.

– Вивьена, не трогай! – воскликнул Эроан.

Он схватил меня за руку, но было уже поздно. Второй рукой я коснулась яйца. Оно заполыхало фиолетовым огнем! И моя рука потонула в огне, но больно не было. Ни жара, ни холода я не ощутила – лишь приятное тепло.

Эроан издал какой-то невнятный звук и отпустил меня. Я потеряла равновесие и грохнулась на колени рядом с яйцом. Сквозь боль в ободранных коленях – все-таки на каменную крошку приземлилась – я протянула уже обе руки к яйцу и схватила его в охапку.

Сознание прояснилось. Сообразила, что сижу на камне, прижимая к себе яйцо. Крупное такое… с две ладони высотой, пузатое. Оно уже не полыхает огнем, но тихонечко светится. Эроан изумленно взирает на меня сверху вниз.

– Ты не можешь быть темным фениксом. Ты не темный феникс, – император качнул головой.

– Я не… конечно нет! И вообще… я не хотела!

– Не хотела? Тогда прямо сейчас ты передашь это яйцо мне.

– Нет.

– Нет?

– Не отдам.

Ощущение такое, будто Эроан требует что-то… невозможное. И плевать, если император разозлится. Не отдам яйцо!

– Вероятно, мы еще сможем переместиться вместе с ним, – неожиданно сказал Эроан. – Поднимайся.

И не дожидаясь, когда я соизволю встать, помог подняться. Правда, я занервничала и еще теснее прижала к себе яйцо.

Не нравится мне это. Никогда подобного за собой не замечала. А тут веду себя неадекватно. И яйцо отдавать не хочу!

Даррэн возник неожиданно. Я снова отскочила от него к Эроану. Тот с готовностью подхватил меня в крепкие объятия. Я выругалась.

– Чтоб тебя горанзия сожрала, – пробормотала, чувствуя, что начинает дергаться глаз.

– Яйцо рааха?! – поразился Даррэн.

– И нам нужно, чтобы ты помог перенестись вместе с ним в столицу. Во дворец, – сказал Эроан.

Я снова занервничала. Не отдам яйцо! А во дворце его точно попытаются отнять!

Да что со мной происходит?!

– Ты уверен, что это хорошая идея? – поинтересовался Даррэн. – Ты сейчас видишь только макушку Вивьены, но честно скажу, она выглядит как курица-наседка.

Сволочь хамская.

Эроан развернул меня лицом к себе, всмотрелся в глаза. Отметил, как я вцепилась в несчастное яйцо. Но оно крепкое, оно не сломается. Зато точно никому не позволю его отобрать.

– М-да… – хмыкнул император. – Вивьена, я приглашаю тебя ко мне в гости. Тебя и это яйцо.

Странно звучит, да? А уж что творится с моими чувствами…

Где мой мозг? Где адекватные мысли?

– Я не готова переезжать к вам, ваше величество. Я хочу домой к себе. Вместе с яйцом.

Кто-нибудь, стукните меня по голове, а?

– Перемещай, Даррэн, – сказал Эроан.

– Куда? – уточнил темный маг.

– К Вивьене.

Слова императора меня слегка успокоили. Если только это не шифр, который на самом деле означает дворец или что похуже.

Я вцепилась в яйцо еще крепче, готовясь ощутить пробирающий насквозь холод. Эроан прижал меня к себе, как будто хотел успокоить, поддержать. Тьма окутала всех троих. Яйцо засветилось фиолетовым. Это все же не галлюцинации!

Мужчины с изумлением смотрели, как светится яйцо, причем в этот раз явно видели оба, не только я. Тьма коснулась кожи, попыталась проникнуть глубже, но… по какой-то причине не смогла. А потом все прекратилось. Тьма рассеялась, и мы очутились на пороге моего дома. Что интересно, именно на пороге дома, а не возле калитки. Но я решила не придираться, сейчас не до отстаивания границ. Лишь бы яйцо не отобрали. Тьфу!

– Жду приказа, ваше величество, – произнес Даррэн, внезапно вспоминая о субординации. А впрочем, я уже заметила, что у этих двоих гораздо более неформальные отношения.

– Свободен, – сказал Эроан.

– Вы полагаете, будет безопасно оставить яйцо рааха без присмотра?

Конечно, если бы между ними были строгие отношения «император и его подчиненный», Даррэн не стал бы задавать подобный вопрос. Это я тоже отметила. Вот! Уже адекватные мысли пробиваются.

– Конечно нет. Я останусь с Вивьеной.

Даррэн скептически хмыкнул. Оба посмотрели на меня.

А я… я подумала, что под странным действием яйца мне точно не захочется совращать императора. Что же касается репутации, то она меня особо не беспокоит. Как успела заметить, не так уж сильно портится эта репутация у девушек, побывавших в постели императора. Интересно, а если наоборот? Если император побывает в постели девушки?

Ужас, что за мысли лезут в голову!

– Вивьена, ты не против? – уточнил Эроан, не дождавшись от меня реакции.

– Я полагаю, это наилучшее предложение, на которое можно рассчитывать, – наконец сказала, собравшись с мыслями. – Поэтому приглашаю тебя ко мне в гости. Правда, служанка уже ушла…

– Думаю, я смогу отыскать полотенце в шкафу без помощи служанки, – хмыкнул Эроан.

– А постель расправить?

Господи, когда уже этот день закончится. То совершаю какие-то глупости, то говорю не подумав. Проклятое яйцо совсем мозгов лишило!

– Я постараюсь, – усмехнулся Эроан. – Но если не справлюсь – попрошу о помощи тебя.

– Без проблем, – согласилась я. – Ты, я и яйцо посередине – интересный расклад.

Даррэн что-то сдавленно хрюкнул и растворился в клубах тьмы. А я развернулась к дому и открыла дверь. Вошла первая, включила свет. Эроан последовал за мной.

– Боюсь, я не уверена, что гостевая спальня готова к приему гостей, – заметила я.

– Веди. Разберемся.

Я зашагала по лестнице вверх. Кожей ощутила внимательный взгляд на спине.

На втором этаже три спальни. Одна моя, две гостевые. Я выбрала комнату с дверью напротив. Включила свет, осмотрелась. Кажется, застелено. Жанна молодец, хорошо работает. Судя по отсутствию пыли, за гостевыми комнатами тоже присматривает.

– Доброй ночи, – пожелала я и вышла из комнаты.

– Доброй, – хмыкнул Эроан, провожая меня взглядом.

Я поспешила скрыться в своей комнате. Конечно, после всего произошедшего уже не до романтики, но это странно – чувствовать, что Эроан здесь, совсем рядом, в соседней спальне. И наверняка прислушивается к биению моего сердца.