– проводить освидетельствования сумасшедших, увечных, гражданских чиновников, их жен и детей, ран военных чиновников, ходатайствующих о пособии или пенсии, воспитанников духовных училищ, отправляемых в Медико-хирургическую академию в Санкт-Петербург, а также ссыльных;

– проводить освидетельствования рекрутов;

– производить медицинскую экспертизу в судебных делах.

Российская империя вступила в XVIII век, не имея системы судебной медицины (имелись лишь предпосылки к ее созданию), но к концу века эта система была уже довольно развитой.

Как уже было сказано выше, первый отечест-венный учебник судебной медицины под названием «Краткое изложение судебной медицины для академического и практического употребления», изданный в 1832 году, написал профессор Петербургской Медико-хирургической академии Сергей Алексеевич Громов. Но то учебник, а две первые отечественные судебно-медицинские научные работы появились шестью годами раньше[52]. Это были не отдельные издания, а статьи, опубликованные в «Военно-медицинском журнале». Статью под названием «Правила для руководства судебного врача при исследовании отравлений» написал профессор Императорской Медико-хирургической академии Александр Петрович Нелюбин. Авторами «Руководства по вскрытию мертвых тел, особливо при судебных исследованиях» были Громов и известный русский хирург Илья Васильевич Буяльский. Это руководство, утвержденное Медицинским советом в расширенном виде под названием «Наставление Врачам при судебном осмотре и вскрытии мертвых тел» было опубликовано в Полном собрании законов Российской империи за 1828 год. В него были включены «Правила, как поступать при исследовании мертвых тел, когда имеется подозрение на отравление» и «Глава о химическом исследовании ядов, сочиненная Членом Совета Нелюбиным».

Под названием «Устав судебной медицины» «Наставление» было опубликовано в составе «Устава врачебного» в Полном собрании законов Российской империи 1842 года и продолжало публиковаться вплоть до 1905 года. Были у этого Устава-Наставления определенные недочеты, но в целом документ отвечал требованиям времени на протяжении всего XIX века. Он состоял из 10 глав, разделенных на 177 параграфов. В приложении приводились четыре судебно-токсикологические таблицы.

Главный судебно-медицинский документ Российской империи заслуживает близкого знакомства.

В первой главе говорится о том, где, кем и по чьему требованию должны производиться судебно-медицинские вскрытия трупов, а также о праве врача знакомиться с обстоятельствами судебного дела. Подробно разбираются правила составления акта вскрытия и говорится о высокой ответственности судебного врача: «Осмотр мертвых тел и заключение по оному о причине смерти есть одна из важнейших обязанностей судебного Врача. На его мнении нередко основывается приговор, решающий честь, свободу и жизнь подсудимого». Оговаривалось, что при необходимости (например, в сложных случаях) судебный врач мог приглашать для консультации других врачей.

Судебный осмотр трупа должен был проводиться в обязательном порядке в следующих случаях:

• при обнаружении признаков насильственной смерти;

• при подозрениях на отравление;

• при обнаружении трупов неизвестных лиц с признаками насильственной смерти или без них;

• в случае скоропостижной смерти;

• при обнаружении трупа новорожденного младенца;

• при подозрениях в умышленном умерщвлении и изгнании плода;

• при жалобах на лечение шарлатанами и другими лицами, не имеющими на это права.

Судебно-медицинское исследование трупа должно было производиться только по письменному требованию «присутственного места», то есть судебного или полицейского органа. В требовании перечислялись вопросы, на которые эксперт должен был ответить.

Акт осмотра или вскрытия представлялся в суд, а копия его отправлялась во врачебную управу. Правильность заключения проверялась врачами – это очень важное обстоятельство, повышавшее качество экспертизы. Также осуществлялся и прямой контроль деятельности экспертов по линии Министерства внутренних дел. Вот один пример. В 1843 году был лишен права производить судебно-медицинские вскрытия и отправлен под суд врач Ростиславлев, который в заключении о смерти мещанки Калмыковой, отравившейся мышьяком, принятым ею по ошибке, написал, что смерть последовала от апоплексического удара, несмотря на то, что при судебно-химическом исследовании внутренностей покойной был обнаружен мышьяк.

Чрезмерное рвение наказывалось наряду с нерадивостью. В 1844 году уездный врач, выступавший в качестве эксперта по делу об утоплении неким Степаном Орловым своей жены, превысил свои полномочия, высказав суждение о виновности подсудимого, чего не имел права делать. Да и как можно по результатам вскрытия тела утопленницы судить о том, кто ее утопил? Дело о превышении полномочий по поручению Сената рассматривалось Министерством внутренних дел. Врач получил строгий выговор. Этот случай послужил основанием для издания в 1847 году указа, определяющего процессуальное положение медицинской экспертизы, где говорилось о том, чтобы «врачи, призываемые для анатомических осмотров и свидетельства мертвых тел по уголовным исследованиям, давали заключения только по тем предметам, кои относятся до судебной медицины и медицин-ской полиции, не позволяя себе входить вместе с тем в рассуждения и давать заключения о предметах, подлежащих рассмотрению и определению суда». Медицинский совет Министерства внутренних дел дополнил этот указ уточнением: «Врачи при некоторых исследованиях (детоубийство, самоубийство, изнасилование), когда откроются обстоятельства, хотя не имеющие отношения к судебной медицине, но тесно связанные с вопросами об умысле, неосторожности, виновности подсудимых, должны обратить внимание судей для пояснения юридических вопросов, чтобы они не могли остаться незамеченными».

Вторая глава «О судебном осмотре мертвых тел вообще» регламентировала осмотр и вскрытие трупа. Было обязательным вскрытие всех трех полостей тела – грудной, брюшной и полости черепа. «От сего правила нельзя отступать даже и тогда, когда причина смерти по вскрытии одной полости была бы обнаружена. Сие необходимо потому, что весьма часто причина смерти может находиться в различных местах и быть сложною», говорится в параграфе 36. В четырех последующих главах описывались особенности исследования отдельных частей тела – «исследование головы и полости ея», «исследование полости рта, шеи и хребта», «исследование грудной полости», «исследование брюха».