— Да. Он сказал, что нанял тебя, чтобы ты нашел его бывшую, но понял, что ты водишь его за нос. Он хочет знать, что происходит. Я нашел тебя в Челаме, а также его бывшую жену и ребенка и с этого момента следую за тобой.

— С этого момента, — тупо повторил я.

— Питер прилетел сюда вчера вечером. Остановился в «Риц-Карлтоне». И хочет тебя видеть.

Я убрал пистолет, а он выхватил из моих рук бумажник. Мимо проехал красный грузовик «ниссан», и его водитель обозвал меня придурком. Джеймс Л. Грейди молча с ним согласился.

Питер Алан Нельсен остановился в президентском номере на последнем этаже «Риц-Карлтона», окна его номера выходили на Центральный парк. Я свернул вслед за «шевроле» Грейди к обочине, где мы позволили парочке парней, которые выглядели так, словно они только что уволились из рядов французской армии, забрать наши машины, и вошли в здание.

Джеймс Л. Грейди позвонил по местному телефону и сказал:

— Я в вестибюле вместе с Коулом.

Он послушал с минуту, потом повесил трубку и кивнул мне:

— Лифт там.

Он шел, опережая меня на полшага. Джеймс Л. Грейди выглядел стильно в своем костюме и галстуке и вполне мог бы сойти за преуспевающего импортера спортивного оборудования или топ-менеджера из страховой компании. Он не был похож на парня, способного незаметно следить за мной в течение недели. Если бы он попытался, я бы обязательно его вычислил.

В лифте он стоял, скрестив руки на груди и прислонившись к одной стенке, я подпирал другую, уставившись в пол. Друг на друга мы не смотрели. Невидимая граница. В лифте было тихо, но едва слышное гудение электрического мотора как-то сближало. Подъем на верхний этаж был долгим.

— Как получилось, что я тебя не заметил? — наконец спросил я.

Он пожал плечами, все еще не глядя на меня.

— Это моя сильная сторона. Кроме того, не было необходимости сохранять постоянный контакт. Как только мне удалось выяснить, где ты остановился и где живет и работает женщина, все остальное уже было плевым делом.

— Ты не боялся меня потерять, так как всегда мог снова меня найти.

— Угу.

— Ну да, я ведь купил обычный билет на самолет и остановился в «Говарде Джонсоне», — заметил я. — И делал заказы по телефону из своего офиса в Лос-Анджелесе.

— Ты и не пытался прятаться. Тебе даже в голову не могло прийти, что кто-то начнет тебя искать.

Я бросил на него пристальный взгляд.

— Федерал?

— Разведка. Четырнадцать лет, — улыбнулся Грейди. Он наконец повернулся и посмотрел на меня. — Ты меня приятно удивил, когда засек мою слежку. Я держался довольно далеко. Обычно меня не замечают даже после того, как я подхожу совсем близко к объекту. Ты свое дело знаешь.

Я только руками развел. Возможно, Грейди не так уж плох.

Лифт поднялся на последний этаж, и мы по шуму нашли президентский номер. Ник встретил нас у входа. Увидев меня, он ухмыльнулся, а потом ткнул большим пальцем в сторону двери:

— Проходи, умник.

«Никстер».

Внутри мощная квадрофоническая система исполняла «Замечательных молодых каннибалов», в номере пахло попкорном и сигаретным дымом. Питер Алан Нельсен беседовал на террасе с двумя типами в мешковатых костюмах. У стойки бара парень в кричащем зеленом галстуке говорил по телефону. Один из типов, стоявших с Питером, нацепил пестрый аскотский галстук и курил розовую сигарету. Дани и Ти-Джей сидели развалившись в роскошных креслах, а тощая женщина, косившая под Таму Янович,[28]устроилась рядом с Ти-Джеем, положив руку ему на бедро. Дани помахала мне рукой. На столе стояли открытые бутылки «Абсолюта» и «Джека Дэниелса», на полу валялись обертки от шоколада «Нестле». Бутылка «Абсолюта» почти опустела. Наверное, когда номер занимал президент, здесь все было по-другому. Грейди нахмурился, глядя на беспорядок: он явно не одобрял происходящего. Определенно, при президенте таких безобразий быть не могло.

Питер увидел нас, отвернулся от двух типов, стоявших рядом с ним на террасе, и сказал:

— Черт подери, самое время. Дани, выруби это дерьмо и убери отсюда этих бродвейских прилипал.

«Бродвейские прилипалы! Какая чуткость!»

Тип в аскотском галстуке, похоже, обиделся.

— Питер, — нахмурился он, — спонсоры готовы принять участие. Если вы согласитесь поставить пьесу, все будет готово к осени.

— Ник, помоги Дани разобраться с этими прилипалами, — сказал Питер.

Ник отобрал телефон у парня, стоявшего возле бара, а затем показал двум типам на террасе, куда им следует идти. Воспользовался своим знаменитым большим пальцем. Высокий уровень владения языком.

— Я уверен, что мы сумеем договориться, — заявил тип в аскотском галстуке, но Питер его уже не слушал, полностью переключившись на нас с Грейди.

Ник и Дани быстро вывели из номера троих бродвейских парней. Тама Янович ушла с ними.

— Боже мой, ты должен был найти моего сына и дать мне знать. Вместо этого мне пришлось нанимать другого человека, чтобы он отыскал тебя. А я думал, мы друзья, — обиженно произнес Питер.

— Я хотел кое-что выяснить, — ответил я.

— И что же?

— Не могу сейчас сказать.

— Чепуха. Я не нанимал тебя, чтобы ты что-то делал. Чего добиваешься? Цену поднимаешь? — Теперь он смотрел на меня с подозрением.

— Если бы ты набрался терпения, я бы обязательно позвонил, — произнеся. — Карен необходимо подготовить мальчика. Кроме того, в ее жизни есть вещи, с которыми она должна разобраться. Именно поэтому и произошла задержка.

Питер что-то пробурчал, но, похоже, уже забыл об обидах. Мои слова его заинтриговали.

— Ты говорил с ней обо мне?

— Да.

— И что она сказала? Она взволнована? — Питер наклонился вперед, ему ужасно хотелось послушать про себя.

— У нее своя жизнь, Питер. Она боится, что ты появишься и все изменится. Тебе нужно проявить чуткость.

— Да, конечно. Я чуткий. Я заботливый. — Он сделал жест, который должен был показать, какой он чуткий и заботливый. — А как мой мальчик? С Тоби все в порядке?

— Да. Он играет в баскетбол. И выглядит счастливым.

— Хорошо, хорошо. — Питер принялся расхаживать по номеру, явно довольный развитием событий. Карен это не понравится, но тут уж ничего не поделаешь. — Значит, ты не пытался меня кинуть. Хотел все подготовить, а для этого необходимо время. Понимаю.

— Благодарю.

Он одарил меня улыбкой. Питер был одет в свободную белую рубашку, черные джинсы и высокие кожаные ботинки. Ботинки он не чистил лет триста.