- Я быстро!

Мальчишка вскакивает со своего места, и я даже не успеваю ничего сказать, как он скрывается за дверью кухни. Мне бы его запал…

…

- Вы с нами? – Приветливо улыбаюсь Анне, что спускалась вместе с Арсением. На ней было длинное пальто цвета бордо и милый берет поверх густых благородно седых волос.

Женщина лишь прячет скромную улыбку, и пропускает мой вопрос мимо ушей. Поторапливает Сеню, пока тот снова бежит на кухню за пакетом пшена для птиц. Она сует маленькие немного пухлые ножки в высокие сапоги на плоском каблуке, и обводит меня придирчивым взглядом.

Я не обижаюсь на неё. Знаю, чувствую, что у неё нет ко мне неприязни. Просто она такая… немногословная, кажущаяся отстранённой и холодной. Но это лишь видимость. Анна живёт среди преступников много лет. Волей-неволей научишься быть отстранённой. Не замечать, или делать вид, что не замечаешь. Что не слышишь и не видишь.

Сеня впихивает ноги в дутые сапоги, и наспех бросает на плечи тёплую куртку. Шапку натягивается на макушку, не прикрывая ушей, и пихает в карманы перчатки. Все это выглядит так забавно. Вся эта детская непосредственность, живость, умение радоваться мелочам. Как далеки мы стали от этого.

Анна успевает ухватиться за капюшон мальчишки и притормозить его на пороге. Строгая, но взгляд выдаёт нежность и трепет. Ей нравится этот ребёнок. Она точно рада тому что он здесь появился.

- А теперь задержись, и оденься как следует. – Возвышается над ним, отбирая у того пшено. – Снег от тебя не убежит.

Арсений фыркает, но всё же слушается. Заматывает шарф как положено, натягивает шапку на уши и лоб, и застёгивает куртку, поднимая собачку до самого подбородка.

- Теперь все готовы! – Я накидываю на голову большой капюшон, и заправляю под него волосы.

Анна кивает мне и мы выходим на улицу. Мужчины поблизости здороваются с нами, некоторые улыбаются и вежливо кивают в знак приветствия. Для меня это всё так дико. Не знаю как реагировать, поэтому просто отвожу взгляд в сторону. А вот с Сеней они здороваются по-взрослому, по-мужски. Крепкое рукопожатие, и у мальчика заметно расправляется плечи.

- Про Нико ничего не слышно? – Срывается с моих губ вопрос, что не давал мне покоя. Провожаю тоскливым взглядом удаляющегося от нас Арсения. Позабыв о нас, девочках, он кинулся в сторону… вновь прибывшего Руслана.

- Не знаю… - Вздыхает женщина, поправляя беретик. – И этот, - Кивает в направлении маячившего на горизонте Руслана. – чертёнок. Молчит, как истукан. Зубами скрипит, и глаза свои бестыжие прячет. Не нравится мне это.

- А обычно? – Боюсь показаться наглой, и в итоге остаться в неведении. – Обычно они вам рассказывают всё?

- Мне не нужно ничего знать, Агата. Не моё это дело. Главное, чтоб живые и здоровые. – Тяжело выдыхает Анна, глядя на мужчин вдалеке. Взрослого и совсем ещё маленького.

- Вы так говорите, будто они ваши дети. – Свожу брови, не понимая, как Анна закрывает глаза на всё то, что творится в стенах этого большого дома.

- Они и есть мои дети, милая. - Переводя на меня колючий, обвиняющий взгляд, от которого хочется провалиться под землю. - Они попали ко мне совсем ещё мальчишками. Нико… маленький, испуганный, но смелый мальчик. Он приехал сюда, не зная ни одного слова на русском языке. Дикий и нелюдимый. Знала бы ты, сколько времени ушло на то, чтобы найти к нему подход. Никого к себе подпускать не хотел. Точно зверёныш лесной… а глаза какие... листва по весне! На пол лица!

А я боюсь её перебивать. Впитываю в себя каждое её слово, словно губка, истосковавшаяся по влаге. Собрать по крупицам внутренний мир человека, что лишил меня спокойной жизни… на вес золота.

- А как вы оказались здесь? Среди этих людей?

Жду ответа, хотя не удивлюсь, если не получу его. Анна стряхивает слой снега со скамьи и садится на самый край. Снова поправляет берет, что так и новорил слететь с головы под порывами холодного ветра. Её взгляд останавливается на своём воспитаннике. Только не пойму, на котором из них. Держа Арсения за руку, Руслан твердыми шагами направляется в нашу сторону. Разочарованно вздыхаю, понимая, что вот-вот наше с Анной уединение будет нарушено.

- Грачёв был женат на моей сестре. – Тихо произносит, сплетая на коленях свои пальцы. – Несчастный случай забрал её у нас. Её и Вовочку.

- Вовочку? – Не пойму, о ком речь.

- Сын их. Мой племянник. – Женщина поднимает голову, рассматривая танцующие в воздухе снежинки. – А он один остался. Да и я.

По мере приближения Руслана, я начинаю нервно кусать губы. Ловлю на себе его неизменно тяжёлый взгляд. Словно льдом окатили.

- Не знала я толком чем он занимался. Бизнес и бизнес… а потом он уехал за границу и привёз оттуда Николаса. А у меня ни детей, ни плетей. Звонил тогда, приезжал. Звал, просил жить с ними. А то ребёнка оставить не мог, а следить за ним кому-то нужно было.

Анна замолкает, когда звонкий смех Арсения разносится по округе. Оглядывается на приближающуюся парочку, и поджимает тонкие губы.

- И не знаю даже, хорошо это или плохо… что они мальца здесь приютили. – Вздыхает и переходит почти на шёпот.

- А когда вы узнали, чем занимается этот Грачёв?

Едва успеваю задать вопрос, как мне в плечо прилетает мягкий, но точный удар. Смех за спиной подсказывает мне, что это было шалостью Арсения.

- Агат! Давай в снежки? – Подбегает вплотную, и умоляюще заглядывает мне в глаза. – Руслан сказал, что он сейчас не может!

Сомневаюсь, что он вообще способен на подобные игрища… Руслан подходит ближе и негромко приветствует нас. Склоняется над пожилой женщиной, и касается мягкой сухой щеки своими губами.

Когда-то я видела подобное.

Значит, не одна она считает их своими детьми. Судя по их отношению, они считали её если не матерью, то несомненно важным человеком в их жизни.

- Ну, давай! – Мальчик вылепливает несколько снежков идеальной круглой формы и выкладывает их на скамью рядом с Анной. – Я поделюсь с тобой снарядами!

…

- Сделаешь и мне?

Вздрагиваю от неожиданности, и чай в моей кружке плещется непозволительно сильно. Горячие капли чёрного напитка попадают мне на пальцы, обжигая кожу.

Я шиплю, и отвожу руку в сторону чтобы кипяток не попал ещё и на ноги, хоть я и в тапочках.

- Давай сюда. – Руслан забирает чашку из моих рук, и ставит ту на стол. – Уже жалею, что попросил. Иди. – Включает в кране холодную воду. – Остуди. Здесь где-то спрей был… от ожогов.

Мужчина склоняется к нижним ящикам, отыскивая там, видимо, тот самый спрей. А я стою в полнейшей растерянности возле раковины, и держу свои пальцы под ледяной водой. Он ищет для меня пшикалку от ожогов? Какая из собак его укусила?