— Только если, что интересного покажешь, — ответила Кольгрима. Абдигааш с Гансом переглянулись.

Когда троица путешественников только покидала замок, князь Георж уже во весь апорт скакал в имение князя Палеса. Он взял с собой пятьдесят конников, которые еле поспевали за князем. Георж не хотел оставлять Асатессу слишком надолго в компании Олетты. Тем более, его удаление от трона могло быть хитро законспирированной ловушкой. У визиря были планы по возвращению себе внимания Повелительницы, но для их осуществления ему необходимо лично вмешаться в жизнь дворца. Времени мало, и, хоть он рисковал загнать лошадь, его пятки немилосердно сжимали бока животного, заставляя скакать на пределе возможного. За следующим поворотом извилистой горной дороги, которая вела к имению Палеса, Георжу пришлось осадить скакуна, так как по обочине шли две женщины, на которых он чуть не наскочил. Одна показалась князю сначала крестьянкой, потому что сутулилась, понуро опустив голову, и семенила за другой, горделиво выступавшей чётким шагом. Когда визирь Повелительницы чуть не налетел на путников, сгорбившаяся женщина метнулась в сторону, в то время, как та, что шла впереди не шелохнулась вовсе. Георж обогнул женщин, а те в свою очередь отошли подальше от дороги, пропуская свиту князя. Что-то в идущих было не так. Высокая и стройная являлась чужеземкой с белёсым цветом кожи, огромными тёмными глазами и курносым носом. Чинис, что шла за ней, вроде бы по осанке была служанкой, но в дорогих одеждах накинутых кое-как и скрывающих лицо. При этом чужеземке вычурная рубаха и полушубок с орнаментом приходились явно не по размеру. Лошадь уже не шла во весь апорт, а лишь семенила рысью, пока Георж смотрел назад, на странную пару. Чужеземка одарила князя взглядом, от которого его передёрнуло, и он вспомнил, что в настоящее время спешил услышать объяснения от жены Палеса — Аланы.

— Что ещё прикажете? — спросил Ополеб Роксану.

Девушка разложила свои записи на столе, принесённом по её заказу двумя стражниками, что коротали время снаружи, на случай если Ополеб снова станет буянить.

— Возьми дрын вон в том углу и обтеши его так, чтоб получилось бревно, в три пяди шириной и маховую сажень длиной, — приказала алхимик.

— Я не плотник, — пробасил Ополеб.

— А я думала, что ты ещё тогда, когда я тебе приказала тут подмести, заартачишься, — ответила Роксана.

— Это другое, — ответил кузнец. — Батя учил заботиться о своей кузне.

— Если тебя сейчас отправят обратно в темницу, то заботиться о кузне будет некому, — напомнила алхимик.

Ополеб пробасил что-то нечленораздельное, взял рубанок и стал обтачивать большой сучковатый ствол. А она снова погрузилась в изучении записей, постоянно помечая что-то на полях. Роксана принялась мешать по небольшим мешочкам смеси из селитры, пороха и древесного угля. Соединяя их, она отмечала пропорцию на клочках бумаги и прикрепляла их к краю соответствующего мешочка. От этого занятия её отвлёк Ополеб.

— Готово, — пробасил он.

Хоть огромный чинис и не был плотником, но постарался на славу: бревно обтесал идеально и ровно по размерам, заказанным Роксаной. Та провела рукой по дереву и осталась довольна тем, что в ладонь не впилась ни одна заноза.

— Славно, — похвалила алхимик. — Теперь тебе надо взять железо, отлить пластины в маховую сажень длинной и высотой в одну ладонь и оббить это бревно. Только в одном месте на пластине ближе к концу, вот здесь, должна быть дыра.

Роксана показала на одном из своих рисунков длинную пластину.

— Отверстие, — пробасил Ополеб.

— Что? — не поняла алхимик.

— Папа всегда говорил, что в металле делается отверстие… а дыра у меня… в общем отверстием это называется, — пояснил кузнец.

— Тем не менее, — Роксана не поняла, к чему это он, и продолжила. — Но такая пластина должна быть только одна, остальные должны быть сплошные — предупредила она.

— Их надо сваривать между собой? — задал вопрос кузнец.

Алхимик задумалась над этим. На самом деле она не брала в расчёт то, что металл можно скрепить между собой ещё крепче.

— Да, — ответила она. И добавила, предупредив вопрос Ополеба. — Чем ты умеешь сваривать металл?

— Могу соединить пластины нахлёстом, а сварить их между собой свинцом, — предложил тот.

— Думаешь будет хорошо держаться? — задала вопрос Роксана.

— Это самая крепкая сварка, которой меня батя обучал, — ответил кузнец.

— Приступай, — отдала приказ алхимик.

В доме главы города Палеми силами Паратуза был устроен своеобразный штаб, как он это назвал «Ставка Повелителя в изгнании». Хотя, строго говоря, Богатура никто не изгонял: горами он никогда не правил, а из родного поместья ушёл сам. Но казначей, а затем и сам претендент на престол нашли этот титул крайне поэтичным.

Утром в ставку, где Богатур потягивал пиво и вел светские беседы с парой княжеских отпрысков, столь же заинтересованных в поэзии и оставлении своего наследия, как и он сам, а Паратуз занимался бухгалтерией и отдавал приказы, заявился Пасур — архмагистр магии серы и пламени. Он был одет в лучшую мантию, причёсан и напомажен. Очень благое впечатление от архмагистра портилось грязными полами его наряда. Пасур никогда в своей жизни не покидал столицу и не был в курсе того, что в провинции существуют лужи, способные поглотить человека целиком в считанные секунды, как какой-нибудь мифический кашалот.

Архмагистр остановился в дверях. Он задумчиво переводил взгляд с Паратуза на Богатура, не зная к кому обратиться первому. С одной стороны, Богатур был как его сейчас с издёвкой шёпотом называли в армии «Повелителем в загнании», а, с другой стороны, Паратуз решал все дела и стоило обращаться именно к нему. Пасур посмотрел на проблему и с другой стороны, если подчиняться правилам созданного обоими братьями спектакля, он мог обратиться к повелителю исключительно через его ближайшее лицо, то есть опять-таки через казначея.

Архмагистр двинулся твёрдым шагом к брату Богатура.

— Да здравствует Повелитель, и да будет он править тысячу лет, — вспомнил старое воинское приветствие Пасур и очень сдержанно поклонился.

— Ну… — отвлёкся от важного занятия Паратуз. — И тебе не хворать…

Вошедший еле заметно надменно улыбнулся.

— У вас есть ко мне какое-то дело, архмагистр? — осторожно продолжил казначей.

— У меня разговор к Повелителю, — ответил Пасур.

— Какого рода разговор? — так же осторожно поинтересовался Паратуз.

— Я хочу поговорить… — Архмагистр сделал театральную паузу. — Об устройстве Серных гор после свержения узурпаторши.